- Пожалуйста, - сказала Нина. - Это очень интересно. Если только сумею понять.
- Очень сумеете, сеньора Нина, - ответил капитан. - Трудность морской работы не есть в этом…
Юрий Алексеевич посмотрел на корму и увидел, как Дубинин, изредка поглядывая на капитана с Ниной, занявшихся секстаном и таблицами, готовит четвертую снасть к забросу. Леденев улыбнулся и повернулся так, чтобы оказаться к Виктору Васильевичу спиной.
"Великое дело - увлечься чем-либо, - подумал он. - Охота, рыбалка… А у меня - грибы. Поди, уже появились первые в России… Сейчас бы в Мещеру, в Спас-Клепики, под Касимов… Или на Волгу, в Углич…"
- Юрий Алексеевич, - позвал его Хуан.
- Что-нибудь случилось?
- Рассчитал широту…
- И вы знаете, Юрий Алексеевич, - перебила капитана Нина, - мы на самом тропике Козерога!
- Так уж и на самом, - усмехнулся Леденев. - Что-то не ощущаю его присутствия.
- Ошибка может находиться, - стал закипать Хуан. Он не понял шутки и готов был обидеться на недоверие Леденева, - но ошибка плюс-минус одна минута.
- Это значит - одна миля, - сказала Нина. - Иван Михайлович объяснил мне…
- Ну, если плюс-минус, тогда согласен… Вы, Нина Станиславна, быстро осваиваете штурманские науки. Этак наш капитан пригласит вас на свой траулер помощником.
- Старшим помощником! - воскликнул де ла Гарсиа. - Синьора Нина, соглашайтесь быстро-быстро…
- Старпом - не знаю, а вот судовым доктором, пожалуй, согласилась бы пойти. Давно мечтаю о морской работе.
- Заметано, - сказал капитан. - Это будет оки-доки. Так у нас любили говорить в мореходке… В Гаване иду к советскому послу и прошу отпустить синьору Нину на мой траулер. Это самый большой корабль на весь кубинский флот, самый красивый, самый сегодняшний… Я хотел сказать современный.
- Вы меня убедили, Иван Михайлович. Договаривайтесь с послом…
Они вернулись к штурманским делам. Дубинин тем временем опустил в океан четвертую лесу и возился с удилищем, прикрепляя к его концу колоколец.
Леденев задремал.
Разбудил Юрия Алексеевича капитан де ла Гарсиа. Он присел на корточки перед сидящим спиною к мачте Леденевым и, когда тот открыл глаза, сказал ему:
- Мы на восьмидесятом меридиане, Юрий Алексеевич.
- Ну и что? - спросил Леденев. - Это имеет какое-нибудь значение?
- Нет, но…
- Что "но"?
Хуан Мигуэл поднялся и оглядел океан.
- Ничего особенного, Юрий Алексеевич. Просто на этом меридиане не имеется склонения.
- Склонения?
- Здесь, в этом месте, магнитный меридиан совпадает с географическим. Склонение компаса равно нулю.
- И отлично, - сказал Леденев, - нечего будет учитывать при прокладке курса. Симпатичный меридиан. И тропик Козерога к тому же. Только вот рыба отчего не ловится? А, Хуан?
Де ла Гарсиа не успел ответить. "Палома" будто провалилась на ухабе. Палуба выскользнула из-под ног капитана. Он упал на проолифленные желтые доски палубы, сумев вывернуться в воздухе на четвереньки. Леденев почувствовал боль в затылке, ударившись о мачту. И тут же разнесся над океаном торжествующий крик Дубинина:
- Рыба! Клюнула! Рыба!
Глава вторая
Они встретились в баре отеля "Довиль".
В Гавану Юрий Алексеевич прилетел на полтора месяца. Две трети этого времени отводилось на лекции. Он должен был поделиться опытом работы с кубинскими коллегами, а затем отдыхать, купаться в океане, загорать, отъедаться фруктами и не налегать, это уже по предписанию Веры Васильевны, на гаванское пиво. Кто-то сказал жене Леденева, что пиво на Кубе едва-едва уступает по крепости рому "Баккарди"…
Леденев сидел в баре отеля "Довиль", он и жил в этом отеле в номере, выходящем окнами на набережную Малекон. Юрий Алексеевич держал стакан ледяного пива, когда рядом вдруг сел улыбающийся белый кубинец, голубоглазый, до глаз заросший короткой рыжей щетиной.
- Добрый вечер, Юрий Алексеевич, - поздоровался он по-русски.
- Стоп-стоп, - сказал Леденев. - Борода несколько смущает, и все равно сейчас признаю…
Кубинец продолжал улыбаться.
- Ваня, - сказал Юрий Алексеевич, - Ваня, который отрастил бороду. А кто разрешил? Или особые заслуги какие? Ну, здравствуй, Ваня…
- Первое место имею, занял его по флоту. Теперь я капитан…
- Потому и борода,- заметил Леденев. - Поздравляю!
И Юрий Алексеевич во второй раз пожал руку голубоглазому кубинцу.
…Знакомы они были давно. Молодым пареньком приехал Хуан Мигуэл де ла Гарсиа в город Поморск, где работал тогда Юрий Алексеевич. Народной Кубе нужен был свой рыболовный флот, не те утлые лодчонки, на которых выходили в океан рыбаки из Матансаса, Нуэвитаса, Мансанильо и Съенфуэгоса. Россия обещала Кубе современные траулеры-морозильщики, но траулерами должны управлять кубинские капитаны. Их еще нет? Значит, они будут! Революция требует от Хуана Мигуэла де ла Гарсиа: необходимо выучиться на капитана! И он покидает Кубу, пересекает Атлантику, чтобы стать курсантом Поморского мореходного училища…
Для кубинцев были созданы специальные группы изучения русского языка. Привлекли школьных учителей, в одной из групп, где учился Хуан, преподавала жена Леденева, Вера Васильевна.
Так они и познакомились, Юрий Алексеевич и кубинец Ваня. Учился Хуан в Поморске пять лет, за это время они встречались не раз. Детей своих у Леденевых не было, и они искренне привязались к смышленому пареньку, который меньше всего походил обличьем на уроженца с далекого острова, выглядел Хуан Мигуэл скорее вятским или новгородским парнем.
- Мои предки пришли на Кубу из Кастилии, - говаривал де ла Гарсиа, когда случалось очередное недоуменье по поводу светлых его волос, - а в Кастилии можно повстречать и рыжих, и светлоглазых людей. Но мой папа и моя мама - вовсе не есть такие, как я… феномен!
Хуан смеялся. Внешность его мало заботила, хотя де ла Гарсиа не оставался равнодушным к ласковым взглядам, которыми его одаривали поморские девчата, приходившие в мореходку на танцы.
Хуан Мигуэл де ла Гарсиа всегда помнил о том гостеприимстве и участии, с которым отнеслись к нему в России, в Поморске, и в доме Леденевых. Он вернулся на Кубу, стал работать штурманом на траулере, постоянно писал письма Вере Васильевне и Юрию Алексеевичу, писал на русском языке, его учеба продолжалась… Правда, в последние месяцы писем не было, и сейчас Леденев сказал об этом.
- Длинная, то есть долгая экспедиция, - объяснил молодой капитан. - Ходили к архипелагу Южная Джорджия и затем дальше, к острову Кергелен.
- Никак нототения вновь заловилась? - удивился Леденев.
- И не только она…
Проговорили они весь вечер.
На другой день Хуан пригласил Леденева на свое судно. После долгого рейса траулер поставили в ремонт, капитан получил отпуск, но под любым предлогом де ла Гарсиа старался заглянуть на судно: а вдруг там что-нибудь да стряслось?..
Судов такого типа Леденев видел и перевидел множество, только сейчас он старался казаться особо заинтересованным и несведущим. Потому искренне восхищался и оборудованием рубки, и расположением тралового мостика, и главным двигателем: Хуан затащил Леденева в машинное отделение тоже.
А несколько дней спустя состоялась еще одна встреча. Ее надо особо отметить, поскольку она сформировала экипаж "Паломы", и не будь той встречи, может быть, не произошли бы события, о которых и рассказывается в этой повести.
Во время одной из прогулок по предместью Гаваны Леденев увидел человека, сидящего на сваях разрушенного причала. Трудно сказать, что привлекло внимание Юрия Алексеевича в облике незнакомца, только Леденев сразу же определил в нем земляка. Человек удил рыбу. Поодаль играли мальчишки, и по тому, как не обращали они никакого внимания на рыболова, было понятно, что удит он давно и безнадежно.
Юрия Алексеевича всегда поражало в рыболовах их упорство и отрешенность. Он часто видел чудаков с удочками в руках на гранитных набережных Невы, Сены, Рейна или Дона, и когда доставало времени у него самого, наблюдал за этими фанатиками, истово верящими в свою удачу, даже если шансы на добычу приближались к нулевой отметке.
Леденев смотрел на рыболова и улыбался. Он не сомневался в национальной принадлежности его и потому, подойдя ближе, произнес на русском языке:
- Клюет?
Человек, не поворачиваясь, не отводя глаз от поплавков, сиротливо замерших в воде, издал неопределенный звук и махнул рукой.
Постепенно до него дошло, что здесь, на Кубе, его спрашивают на родном языке, он повернулся, глянул на Юрия Алексеевича, поднялся и протянул руку.
- Земляк, - сказал рыболов. - Ну, конечно, наш… Здравствуйте. Меня зовут Виктор Васильевич. Дубинин Виктор Васильевич. Инженер-энергетик с Урала. А хобби - вот оно.
Он кивнул в сторону поплавков.
Леденев назвал себя.
- Будете в Челябинске, не проговоритесь о моем позоре. У себя дома я считаюсь мастером по этой самой части…
- Не проговорюсь, - заверил Дубинина Юрий Алексеевич.
- А вы какими судьбами? - спросил Виктор Васильевич.
Был он плотным, среднего роста, лет сорока, с явными признаками монголоида, несмотря на сугубо русскую фамилию.
- Обмен опытом, - сказал Леденев. - Сейчас отдыхаю. Через неделю - в Москву.
Дубинин вздохнул.
- Мне еще полтора года. Проектируем здесь энергетические линии. А вы по какой специальности, чем обменивались?