Заинтересованные правительства в конце концов были взволнованы этими последовательными ударами, которые, по всей вероятности, можно было приписать недостаточной связи между полицией придунайских стран. По этому поводу произошел обмен дипломатическими нотами, и, как сообщила печать, в тот самый день 8 августа, переговоры привели к созданию интернациональной полиции, которая должна была действовать под управлением одного начальника на всем течении Дуная. Выбор начальника представил большие трудности, но в конце концов согласились на кандидатуре венгра Карла Драгоша, полицейского комиссара, хорошо известного в тех краях. Карл Драгош считался, в самом деле, замечательным сыщиком, и нельзя было выбрать более достойного. Ему исполнилось сорок пять лет; это был человек среднего роста, худощавый, наделенный более моральной стойкостью, чем физической силой. Однако он обладал достаточной силой, чтобы выносить профессиональные трудности службы, и храбростью, чтобы не бояться ее опасностей. Он числился на жительстве в Будапеште, но чаще всего находился в провинции, занятый какими-нибудь щекотливыми расследованиями. Прекрасное знание всех языков Юго-Восточной Европы- немецкого, румынского, сербского, болгарского и турецкого, не говоря уже о родном венгерском, позволяло ему выходить из всяких затруднений. Будучи холостяком, он не боялся, что семейные заботы стеснят свободу его передвижений.
Как сказано, печать хорошо отозвалась о назначении Драгоша. Публика тоже одобрила его единодушно. В большой зале "Свидания рыболовов" новость приняли крайне лестным образом.
- Нельзя было лучше выбрать, - утверждал в тот момент, когда в кабачке зажглась лампа, господин Иветозар, обладатель второго приза по весу рыбы на только что закончившемся конкурсе. - Я знаю Драгоша. Это - человек.
- И искусный человек, - добавил президент Миклеско.
- Пожелаем, - вскричал кроат с трудно произносимым именем Сврб, владелец красильни в предместьях Вены, - чтобы ему удалось оздоровить берега реки! Жизнь здесь стала прямо невозможной!
- У Карла Драгоша сильный противник, - сказал немец Вебер, покачивая головой. - Посмотрим его за работой.
- За работой!… - вскричал господин Иветозар. - Он уже за ней, будьте спокойны!
- Конечно, - поддержал господин Миклеско. - Не в духе Карла Драгоша терять время. Если его назначение произошло четыре дня назад, как утверждают газеты, то он, по крайней мере, уже три дня делает свое дело.
- С чего бы ему начать? - спросил господин Писсеа, румын, самой своей фамилией предназначенный стать рыболовом. - На его месте, признаюсь, я был бы в крайнем затруднении.
- Потому вас и не поставили на его место, мой дорогой, - благодушно заметил серб. - Будьте уверены, что Драгош не затруднится. А уж докладывать вам свой план, это извините. Быть может, он направился в Белград, быть может, остался в Будапеште… Если только не предпочел явиться как раз сюда, в Зигмаринген, и если его нет в этот момент среди нас в "Свидании рыболовов"!
Это предположение вызвало бурный взрыв веселья.
- Среди нас! - вскричал Вебер. - Вы смеетесь над нами, Михаил Михайлович! Зачем он явится сюда, где на людской памяти никогда не совершалось ни малейшего преступления?
- Гм!- возразил Михаил Михайлович.- А может, для того, чтобы присутствовать послезавтра при отправлении Илиа Бруша. Может, он его интересует, этот человек… Если только Илиа Бруш и Карл Драгош не одно лицо.
- Как это, одно лицо!- закричали со всех сторон.- Что вы под этим подразумеваете?
- Черт возьми! А это было бы здорово… Никто не заподозрит полицейского в шкуре лауреата, и он будет инспектировать Дунай на полной свободе.
Эта фантастическая выдумка заставила всех собутыльников широко открыть глаза. Уж этот Михаил Михайлович! Только у него и могут явиться подобные идеи!
Впрочем, Михаил Михайлович не очень держался за предположение, которое только что рискнул высказать.
- Если только…- начал он оборотом, который, очевидно, был его излюбленным.
- Если только?
- Если только Карл Драгош не имеет другой причины присутствовать здесь, - продолжал он, переходя без передышки к другому, не менее фантастическому предположению.
- Какой причины?
- Предположите, например, что этот проект спуститься по Дунаю с удочкой в руке кажется ему подозрительным.
- Подозрительным!… Почему подозрительным?
- Черт побери! Да ведь это было бы совсем не глупо для мошенника скрыться под маской рыболова, и особенно рыболова, столь известного. Такая известность стоит любого инкогнито в мире. Можно нанести сто ударов, где только захочется, а в промежутках ловить рыбку. Хитрая выдумка!
- Но надо уметь удить,- поучительно заметил президент Миклеско, -а зто привилегия честных людей.
Такой моральный вывод, быть может, немножко чересчур смелый, был встречен горячими рукоплесканиями этих страстных рыболовов. Михаил Михайлович с замечательным тактом воспользовался всеобщим энтузиазмом.
- За здоровье президента! - вскричал он, поднимая свой стакан.
- За здоровье президента! - повторили собутыльники, опустошив стаканы, как один человек.
- За здоровье президента! - повторил один из посетителей, одиноко сидевший за столом и в течение некоторого времени, казалось, с живым интересом прислушивавшийся к происходившему вокруг него разговору.
Господин Миклеско был тронут любезным поступком незнакомца и, чтобы его отблагодарить, поднял в его честь бокал.
Одинокий посетитель, считая, без сомнения, что этим вежливым поступком лед сломан, решил, с позволения почтенного собрания, выразить и свое мнение.
- Хорошо сказано, честное слово! - заметил он. - Да, конечно, уженье - удовольствие порядочных людей.
- Мы имеем честь говорить с коллегой? - спросил господин Миклеско, обращаясь к незнакомцу.
- О!-скромно ответил этот последний. - Всего лишь любитель, который восхищается блестящими подвигами, но не имеет дерзости им подражать.
- Тем хуже, господин…
- Иегер.
- Тем хуже, господин Иегер, так как я должен заключить, что мы никогда не будем иметь чести считать вас в числе членов "Дунайской лиги".
- Кто знает?- возразил господин Иегер.- Может быть, и я когда-нибудь решусь протянуть руку к пирогу… к удочке, хотел я сказать, и в этот день я, конечно, буду вашим, если только сумею удовлетворить условиям, необходимым для принятия в ваше Общество.
- Не сомневайтесь в этом,- горячо заверил господин Миклеско, воодушевленный надеждой завербовать нового приверженца. - Эти условия очень просты, и их всего четыре. Первое - платить скромный ежегодный взнос. Это - главное.
- Разумеется, - смеясь подтвердил господин Иегер.
- Второе - это любить уженье. Третье-быть приятным компаньоном, и мне кажется, что это третье условие уже выполнено.
- Очень любезно с вашей стороны! - заметил господин Иегер.
- Что же касается четвертого, то оно состоит во внесении своей фамилии и адреса в список Общества. Имя ваше известно, и когда я буду иметь ваш адрес…
- Вена, Лейпцигерштрассе, номер сорок три.
- …вы будете полноправным членом Лиги за двадцать крон в год.
Оба собеседника рассмеялись от чистого сердца.
- И больше никаких формальностей? - спросил господин Иегер.
- Никаких.
- И не надо удостоверения личности?
- Ну, господин Иегер,- возразил президент,- чтобы ловить рыбу на удочку!…
- Это верно, - заметил господин Иегер. - Впрочем, это неважно. Ведь все должны знать друг друга в "Дунайской лиге".
- Как раз наоборот, - заверил господин Миклеско. - Вы только подумайте! Некоторые из наших товарищей живут здесь, в Зигмарингене, а другие на берегу Черного моря. Не так-то легко поддерживать добрососедские отношения.
- В самом деле!
- Так, например, нашего поразительного лауреата последнего конкурса…
- Илиа Бруша?
- Его самого. И что ж? Его никто не знает.
- Невозможно!
- Но это так, - уверил господин Миклеско. - Ведь он всего две недели назад вступил в Лигу. Совершенно для всех Илиа Бруш удивительное…- что я говорю! - подлинное откровение.
- Это то, что на скачках называют "темная лошадка"?
- Именно.
- А из какой страны эта темная лошадка?
- Это венгр.
- Так же, как и вы. Потому что вы венгр, как я полагаю, господин президент?
- Чистокровный, господин Иегер, венгр из Будапешта.
- А Илиа Бруш?
- Из Сальки.
- Где эта Салька?
- Это местечко, маленький городок, если хотите, на правом берегу Ипеля, реки, которая впадает в Дунай на несколько лье выше Будапешта.
- С ним, по крайней мере, господин Миклеско, вы можете считаться соседями, - смеясь заметил Иегер.
- Не раньше, чем через два или три месяца,- таким же тоном возразил президент "Дунайской лиги".- Столько времени ему понадобится для путешествия…
- Если только оно состоится! - ядовито молвил веселый серб, бесцеремонно вмешиваясь в разговор.
Другие рыболовы придвинулись к ним. Иегер и Миклеско оказались в центре маленькой группы.
- Что вы хотите этим сказать?- спросил господин Миклеско. - У вас блестящее воображение, Михаил Михайлович!
- Простая шутка, господин президент, - ответил спрошенный. - Впрочем, если Илиа Бруш, по-вашему, ни полицейский, ни преступник, почему он не может посмеяться над нами и оказаться просто хвастуном?
Господин Миклеско взглянул на дело серьезно.