На I–IV стр. обложки - рисунок Г. НОВОЖИЛОВА.
На II стр. обложки - рисунок Ю. МАКАРОВА к повести Владимира Михановского "Тобор первый".
На III стр. обложки - рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Жоржа Сименона "А Фелиси-то здесь!".
Содержание:
ИСКАТЕЛЬ № 1 1977 1
Сергей НАУМОВ - СКАЖИ ИМ, ПУСТЬ ПОМНЯТ… 1
Сергей АБРАМОВ - ВРЕМЯ ЕГО УЧЕНИКОВ 9
Владимир МИХАНОВСКИЙ - ТОБОР ПЕРВЫЙ 23
Жорж СИМЕНОН - А ФЕЛИСИ-ТО ЗДЕСЬ! 33
Глава первая - ПОХОРОНЫ ДЕРЕВЯННОЙ НОГИ 33
Глава вторая - ШЕСТИЧАСОВОЕ МЕТРО 36
Глава третья - ТАЙНЫ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ 39
Примечания 41
ИСКАТЕЛЬ № 1 1977
Сергей НАУМОВ
СКАЖИ ИМ, ПУСТЬ ПОМНЯТ…
- Была ли у вас жизнь, рядовой товарищ Кудря? - спросил капитан Тасманов, и все увидели, как вздрогнули крылья его тонкого носа и припухлые от недосыпания веки прикрыли серые неулыбчивые глаза.
Рядовой Кудря, худенький парнишка из пополнения, стоял перед капитаном навытяжку, не смея поднять глаз.
- Не было пока ее у вас, рядовой Кудря, - сказал Тасманов и распахнул свои жесткие, колючие глаза, - вас убьет первый немец, который увидит. А вы проситесь в разведку…
Капитан протянул солдату финский нож.
- Если вы хотя бы оцарапаете меня - пойдете на задание, если нет - будете учиться владеть холодным оружием под руководством сержанта Петухова. Итак…
Капитан рисковал, но совсем немного. Никто в дивизии не мог "взять" Тасманова Он знал дзю-до с детства.
Тихон Кудря долго рассматривал оказавшийся в его руке нож, потом вопросительно взглянул на капитана.
Тот стоял, широко расставив ноги, чуть покачиваясь, и мурлыкал по-немецки известную а ту пору песенку "Ах, майн либер Августин".
Сержант Петухов подтолкнул Кудрю:
- Приказываю бесшумно снять часового… Вперед…
Разведчики расположились вокруг в ожидании "спектакля". Все они прошли "школу Тасманова" и теперь знали наперед, что произойдет.
Кудря вдруг снял шинель и отбросил ее в сторону, шапка полетела следом. Он расстегнул рукава гимнастерки и отпустил ремень.
- Сапоги сними, - хохотнул кто-то.
Тихон послушно снял сапоги, и, когда босой неслышно шагнул вперед, во всей его нескладной фигуре появилось что-то по-рысьи настороженное, цепкое. Он перебросил нож из левой руки в правую, потом снова ловко бросил его влево и поймал на лету.
Разведчики притихли. У Кудри, оказывается, была своя довоенная жизнь, в которой опасность ходила за ним по пятам. Лишь Тасманов остался спокоен, посматривая на солдата с явным интересом.
Тихон между тем отвел руку с ножом за спину и стал медленно приближаться к капитану.
Он, долго, кружил вокруг Тасманова и вдруг сделал выпад левой рукой, как бы приглашая противника поймать эту беззащитную руку.
Тасманов поймал ее мгновенно мертвой хваткой, резко развернул корпус, и Тут Кудря прыгнул вперед, опережая капитана, и нанес справа боковой скользящий удар ножом. Острое лезвие рассекло Шинельное сукно, и, хотя Тасманов провел прием и Кудря рухнул лицом вниз, на поляне замерли.
Тихон поднялся, морщась от боли, ища глазами отлетевший в сторону нож.
- Да, сказал Тасманов, разглядывая располосованную шинель, навел крем-бруле командиру, теперь штопай до утра.
- Я сделаю, товарищ капитан… - виновато моргая глазами, напросился Кудря.
- А то думаешь, - весело вскинулся капитан, - сам полосовал, сам и штопай!
Капитан Тасманов. О таких людях говорят, что они родились солдатами. Бесстрашие и ум, воля и проницательность, лихое, виртуозное владение оружием - вот что такое капитан Тасманов. Не было в дивизии более влитого в войну человека, чем Тасманов. Лаконизм и точность его докладов и радиограмм из тыла противника стали поэзией дивизионной разведки.
"Время на войне стоит жизни", - любил говаривать Тасманов и потому использовал всякую возможность "подучить" новичков из пополнения.
Фронт на участке дивизии встал. Еще два-три дня назад заморозки держали проселочные дороги, но вот внезапно пробежало по земле двухдневное душное тепло, после которого сорвались дожди, обнажился суглинок, и все заскользило, заелозило, как на льду.
Немцы, пользуясь распутицей, оторвались от наших передовых частей, и теперь штаб наступавшей дивизии был в неведении - где противник, а главное - что он делает. Разведчикам привалило работы. Тасманова вызвали в штаб. Вернулся он скоро, молча пообедал, осмотрел заштопанную Кудрей шинель и спустился в захваченную у немцев землянку.
Там было тесно и дымно. Над картой, испещренной стрелами и кружками, склонилось сразу несколько голов, и среди них - белесая, с хохолком лейтенанта Варюхина.
Тасманов прислонился к косяку и стал слушать, о чем говорят разведчики.
- Они теперь драпают - на танке не догонишь, - балагурил сержант Петухов, - сбили мы их с укреплений, а дальше зацепиться не за что. Одно слово - Польша. Самая большая гора не выше Кудри…
- Прыткий ты, - капитан узнал голос Варюхина, - сбить-то мы их сбили, а оторвался от нас немец почти без потерь. И угадай-ка, что он теперь делает - контрудар готовит или окопчики на полный профиль роет.
"Толково рассуждает", - мысленно одобрил Тасманов сказанное лейтенантом.
- Чует мое сердце, за "языком" пойдем, - пробасил старшина Рыжиков, - вертите, ребята, дырки на гимнастерках…
- Отставить… - сказал капитан и шагнул к столу. - Получен приказ, - голос Тасманова звучал глухо, - обнаружить дислокацию оторвавшегося противника, его передний край, в бой не вступать. Готовьте людей, лейтенант. Пойду сам…
В землянке замерли. Идти в разведку с Тасмановым - честь и удача для любого.
Капитан чуть помедлил, рассматривая карту, и спокойно, словно учеников к доске вызывал, негромко обронил:
- Петухов… Рыжиков… Струткис… Долгих… Кудря… По три запасных диска… гранаты по рациону. Немецкий камуфляж… Вес…