Еще недавно он не мог и мечтать о том, что его замыслы осуществятся. Но теперь, когда война неотвратимо надвигалась, все обстояло иначе. Эта фантастическая история, случившаяся с Бретмюллером и его "Виперой"’ Полгода назад пределом желаний Абста был крохотный уединенный островок в стороне от проторенных морских дорог, на котором можно обосноваться и без помех свершить задуманное. Сейчас же открывались возможности и перспективы неизмеримо большие. Островок, пусть самый уединенный, не шел ни в какое сравнение с обширным убежищем в толще скалы, о котором поведал Ханно Бретмюллер. Грот, наглухо изолированный от внешнего мира! Удивительный тайник под водой!
Логово, находящееся в непосредственной близости от военно-морской базы будущего противника Германии. На кораблях этой базы Абст сможет испытывать все то, что родилось и еще родится в недрах новой, могущественной лаборатории "1-W-1"!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Было позднее утро, когда Вильгельм Канарис открыл глаза. Он хорошо выспался, и от вчерашнего недомогания не осталось и следа.
Некоторое время он лежал неподвижно, припоминая события минувшей ночи, потом взглянул на часы, потянулся к шнуру у изголовья и позвонил.
Неслышно отворилась дверь. Вошел человек - тот, что накануне обслуживал гостя в кабинете Абста. Он пожелал Канарису доброго утра и поднял шторы. В окна хлынул свет такой яркости, что Канарис зажмурился.
- Ванна готова, - доложил служитель.
Канарис отбросил одеяло, встал с кровати, прошелся по пушистому ковру.
- Что, корветен-капитэн поднялся?
- Коврветен-капитэн у себя, - ответил служитель.
- Чем же он занимается?
- Корветен-капитэн лег очень поздно и еще спит.
- Однако! - Канарис вновь взглянул на часы. - Скоро одиннадцать. Идите и разбудите его!
- Господин адмирал не должен беспокоиться, - сказал слуга. - Корветен-капитэн Абст сделал все необходимые распоряжения. Как и приказано, люди будут собраны ровно в полдень.
Канарис промолчал. В глубине души он был доволен полученным ответом. У Абста хорошие работники. Там, где люди приучены вести себя с достоинством и не раболепствуют перед начальниками, дело идет гладко.
И он проследовал в ванную. Бритье, затем купание и завтрак - все шло по раз и навсегда заведенному порядку, который Канарис ценил больше всего на свете.
Сытно поев, он отложил салфетку и поднялся из-за стола. У него еще осталось несколько минут на то, чтобы постоять на солнышке, подставив лицо струям ласкового весеннего ветерка.
В двенадцать часов Канарис, сопровождаемый Абстом, входил в помещение, где предстоял смотр пловцов.
Двадцать девять молодых мужчин, одетых в толстые серые свитеры и такие же брюки, застыли в строю, вытянувшемся из конца в конец зала. Это были здоровые, крепкие люди - видимо, спортсмены.
Адмирал двинулся вдоль шеренги, внимательно разглядывая пловцов.
- А, старый знакомый! - воскликнул он, дойдя до Густава Глюка, и дружески ткнул кулаком в его широкую грудь.
Можно было ожидать, что Глюка обрадует или, напротив, смутит грубоватая фамильярность начальника. Но в глазах пловца промелькнул испуг.
Впрочем, Канарис не заметил этого.
- Кто вы? - спросил он, останавливаясь перед коренастым человеком с короткой шеей и округлыми плечами.
- Боцманмаат Эрих Поппер, - поспешил доложить Абст, ни на шаг не отстававший от шефа.
- Где проходили службу?
За пловца опять попытался ответить Абст, но Канарис жестом остановил его.
- Говорите, боцманмаат! - потребовал он. - Меня интересует, где вам привили любовь к морю.
- Сперва в ваффен СС , затем на торпедных катерах, - последовал ответ. - Я старшина-моторист.
- Ого! - Канарис значительно покачал головой. - Такой послужной список украсит любого немца. А спорт? Вы занимались спортом? Каким именно?
- Да, я спортсмен. Имею призы и дипломы. Удовлетворенно кивнув, адмирал Канарис двинулся дальше. Вот он остановился возле левофлангового.
- Ну, а вы? - спросил он, разглядывая круглое розовое лицо пловца, его белые волосы и большие оттопыренные уши. - Ваше имя, в каком вы чине?
- Обер-боцман Фриц Фалькенберг! - отчеканил пловец.
- Служили на кораблях? Впрочем, я в этом не сомневаюсь: у вас истинно морская выправка.
- Имперский подводный флот.
- Должность?
- Рулевой-горизонталыцик.
- Кроме того, обер-боцман Фалькенберг - известный спортсмен, - сказал Абст. - Два года подряд он был призером чемпионата страны по плаванию.
Канарис отступил на шаг, с уважением оглядел пловца.
- Подумать только, адмирал Редер уступил мне такое сокровище! - воскликнул он.
- Этого добился корветен-капитэн Абст, - сказал Фалькенберг, улыбнувшись. - Это он перехитрил моих командиров. И еще у нас говорят…
- Продолжайте, - потребовал Канарис, - продолжайте, обер-боцман, выкладывайте все до конца!
- И еще у нас говорят так: корветен-капитэн Абст прошел школу адмирала Канариса.
Все пловцы рассмеялись. Канарис тоже.
- Где же вы проходили первоначальную подготовку? - задал он новый вопрос.
- "Сила через радость" . Гамбургский филиал. Я провел там более трех лет.
- Великолепно! - воскликнул Канарис. - Я вижу, корветен-капитэн Абст собрал здесь цветник. Клянусь богом, с такими парнями можно брать штурмом резиденцию самого сатаны!
Он смолк, собираясь с мыслями. И вдруг спросил:
- А кто здесь Шустер?
- Я обермаат Йозеф Шустер! - раздалось с противоположного конца строя.
Канарис обернулся на голос:
- Вон вы где!.. Ну-ка, выйдите вперед, чтобы я мог взглянуть на человека, который так ловко провел меня. Выходите, пусть все посмотрят на вас!
Из строя шагнул здоровенный пловец с вытянутым лицом и чуть кривыми ногами. Его тяжелые руки были так длинны, что, казалось, достают до колен. Пловец, сутулился, смотрел исподлобья.
- Ну и ну! - воскликнул Канарис. - Меня трудно удивить, но вы, Шустер, добились этого. А на вид кажетесь таким простодушным. - Он обратился к Абсту: - Этакий безобидный увалень, не так ли?
Шустер стоял и растерянно глядел на начальника.
- Выкладывайте же, как вы все сделали! - потребовал Канарис. - Говорите громче, чтобы я не пропустил ни слова!
- Право, не знаю, что вас интересует… - нерешительно пробормотал Шустер. - Боюсь, что вы ошиблись и принимаете меня за другого.
Канарис упер руки в бока.
- Я ценю скромность, но это уж слишком! Можно подумать, что это не вы в компании с Глюком утащили руль моего катера!
Шустер раскрыл рот. Он был испуган.
Наступила тишина. И в ней прозвучал резкий голос Абста:
- Шустер, отвечайте!
- Но я не знаю, о чем идет речь, - пробормотал пловец.
- Как это не знаете? - Канарис подошел к нему вплотную. - Что вы делали на озере минувшей ночью?
- Я не был на озере!
- Где же вы находились?
- Спал. Спал, как и все остальные. Спал всю ночь напролет в кубрике, от отбоя и до подъема!
Последнюю фразу Шустер выкрикнул дрожащим от волнения голосом. Он стоял, тяжело дыша, покусывая нижнюю губу. Канарис медленно повернулся к Абсту. Тот не сводил глаз с Шустера. Можно было подумать, что этого пловца он видит впервые.
- Обермаат Йозеф Шустер прошлой ночью работал под водой вместе с штабс-боцманом Глюком, - сказал Абст. - Он выполнял задание, действуя против катера.
- Нет, - возразил Шустер, решительно тряхнув головой, - нет, я был в постели! Клянусь, я спал и ни в чем не повинен!
- Глюк! - повысил голос Абст.
Вызванный шагнул из строя.
- Говорите!
- Обермаат Йозеф Шустер работал вместе со мной, - твердо сказал Глюк. - Нас было трое на озере: Шустер, Руприх и я. Мы атаковали катер, в котором находился господин адмирал.
Румяные щеки Канариса потемнели. Он достал платок, вытер им лицо, сунул платок в карман и вновь оглядел строй. Он видел: пловцы озадачены, кое у кого в глазах мелькают веселые искорки.
- Руприх! - резко выкрикнул он.
Третий пловец вышел из строя.
- Я матрос Конрад Руприх!
Канарис посмотрел на него. Руприх был озадачен, растерян не меньше, чем Шустер.
- Так, так! - гневно проговорил Канарис. - Вы, я вижу, тоже сейчас заявите, что провели ночь в объятиях Морфея и ничего не знаете?
Руприх растерянно молчал.
- Отвечайте начальнику! - потребовал Абст.
- Это правда, я спал, господин корветен-капитэн, - сказал пловец. - Мы втроем живем в одном кубрике - обермаат Шустер, штабс-боцман Глюк и я. - Теперь Руприх глядел на Канариса и адресовался к нему: - Мы давно дружим. Наши койки рядом. В столовой едим за одним столом… Отбой был, как обычно, в двадцать два часа. Мы легли вместе, я это хорошо помню. Мы уже были в койках, когда в кубрик зашел корветен-капитэн - он часто наведывается к пловцам… Вот и все. Я спал как убитый. Утром, когда проснулся, на койках находились все трое.
- И штабс-боцман Глюк?
- Я первый открыл глаза, а он еще спал. Храпел так, что дребезжали стекла иллюминаторов. Все это правда, могу поклясться!