… Комендант Штубе был взбешен: дорога, ведущая к аэродрому, снова оказалась заминированной. Не иначе как появились партизаны, ведь не могли же это сделать немощные старики и дети, оставшиеся в деревне…
Герои книги С. Давыдова - простые советские люди: солдаты, мастеровые, деревенские мальчишки. Они беспощадны к врагу и снисходительны к побежденному. Они горячо верят в правоту своего дела и в неизбежность победы. И эта вера помогает им одержать верх в борьбе с хитроумным, изворотливым, вооруженным до зубов врагом.
Содержание:
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИТЬКИ-МИНЕРА, - МАСТЕРА СВЕРЛИЛКИНА - И ПАСТУХА КАЛИНЫ - Повесть 1
РАССКАЗЫ 22
ПУТАНЫЙ СЛЕД - повесть 32
СОДЕРЖАНИЕ 52
Рисунки М. Майофиса
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИТЬКИ-МИНЕРА,
МАСТЕРА СВЕРЛИЛКИНА
И ПАСТУХА КАЛИНЫ
Повесть
Глава I
ХИТРОСТЬ КОМЕНДАНТА
Эта затея с бороной пришла ему на ум случайно. Будучи старшим по званию, капитан Штубе, кроме своих прямых обязанностей, с большой неохотой принял на себя еще и обязанности коменданта.
Он отвечал за строительство крупного аэродрома, который обязан был закончить в самом начале осени. Он был постоянно занят приемкой срочных грузов, возведением ангаров и механических мастерских, автотехникой, которая постоянно ломалась на этих проклятых русских дорогах (счастье, что у него уже есть отличная автомастерская, которой руководит этот странный инженер Соколов, русский, но присланный штабом из самого Брянска, фанатичный работник); также голова капитана Штубе была занята одной и той же проблемой: катастрофически не хватало рабочих рук! Фронт забрал у него лучших саперов, осталась лишь горстка инвалидов, с которой, при всем старании, построить аэродром так быстро, как хотело командование, Штубе не мог.
Комендант Штубе приказал немедленно мобилизовать всё уцелевшее население села и окрестных деревень, входивших в его подчинение. Всюду были развешаны приказы, в которых строго предписывалось всем честно отдавать строительству все силы. За саботаж - отправка в концлагерь. Честным труженикам капитан Штубе обещал:
1. Платить за работу марками (оккупационными, разумеется).
2. Открыть в селе лавку, где продавать соль, спички, керосин.
3. Тем, у кого сохранился скот (дворов пятнадцать - двадцать из двухсот), разрешается нанять пастуха (инвалида). Молоко можно сдавать за деньги в солдатскую столовую.
Удалось зарегистрировать всего лишь тридцать более или менее трудоспособных мужчин, остальные - старики, женщины и подростки.
Льготы, как думал Штубе, возымели свое действие (хотя его помощник, обер-лейтенант, считал, что нужны крутые меры): за все время только троих пришлось отправить в лагерь, где они были расстреляны (но в селе этого никто не знал, конечно) за уклонение от работы.
Комендант Штубе был доволен. Люди, как казалось ему, забыли, что они - в плену. Во всяком случае, они работали.
И все равно не хватало рабочих рук. Особенно был недоволен механик Соколов, и Штубе понимал его. Каждый день все больше и больше машин требовало ремонта: техника быстро изнашивалась.
- Дайте мне специалистов! - требовал Соколов. Он прекрасно говорил по-немецки. - Вы мне даете пижонов, которые в глаза не видели фрезерного станка! Мне нужны токари, фрезеровщики, механики!
- Я пришлю вам еще кого-нибудь из своих солдат, - обещал Штубе.
- Мне не нужны ваши солдаты! Хотя бы одного мастера. Я привез из Брянска фрезерный полуавтомат. Мы бы вышли из положения, если бы запустили его! Почему вы не поищете среди беженцев? Их каждый день допрашивают в вашей комендатуре.
Но оставлять в селе беженцев капитан Штубе не решался. Много их брело по дорогам, пойди узнай, а вдруг партизан… Все же несколько беженцев было направлено в мастерскую после тщательной проверки.
Партизан в округе не было. Штубе приписывал это своей системе. Надо уметь жить в чужой стране! Легко сжечь деревню, расстрелять жителей… А кто будет строить аэродром?
Нет, в его округе было все спокойно! Даже не верилось, что фронт не так уж и далеко.
И вдруг этот взрыв на развилке!
Как гром среди ясного неба!
И на следующий день второй взрыв. И снова на развилке…
Он приказал подать машину и еще раз выехал к развилке.
Пока машина ехала селом, Штубе, угрюмо смотревший через лобовое стекло, отметил, что все село словно вымерло, притаилось. Ни одного человека не видать, ворота у всех заперты.
За два дня все здесь переменилось! Еще бы! Боятся мести. Ждут расстрелов, ибо знают, что в соседних районах за каждого убитого немца казнят пятьдесят русских. Только так можно бороться с партизанской заразой, и Штубе вполне понимает своего заместителя, энергичного обер-лейтенанта, когда тот сразу же после взрыва арестовал тридцать заложников. Всех мужчин. Штубе, подумав, распорядился отпустить их: тридцать мужчин, что же останется?! Нет основания думать, что диверсию совершают сельчане. Ведь три месяца было спокойно.
Несомненно, что в округе завелись партизаны. Надо тщательно расследовать. Либо это случайный отряд, тогда он уйдет, если уже не ушел: обер-лейтенант с группой солдат прочесал лес и никого не обнаружил, либо это кто-то из беженцев… Надо усилить за ними наблюдение. А село пусть живет в постоянном страхе.
Сегодня же он введет комендантский час. С семи часов вечера село будет патрулироваться.
Выплату денег он прекратит. Хватит церемониться! Будут работать под винтовкой! Лавку он тоже прикроет!
Он немолод и достаточно опытен. Он не станет сжигать село, чтобы жители не ушли к партизанам. Нет! Он вызовет ненависть, посеет злобу против самих партизан. Злоба - оружие. Она должна сработать, как срабатывает дьявольский механизм мины.
Надо что-то еще придумать… И немедленно! Если завтра снова раздастся взрыв, то Штубе не сможет помешать своему помощнику: начнутся расстрелы.
За селом машина остановилась. Дорогу преградило стадо. Несколько жалких коровенок и десятка два коз.
Пастух, низкорослый мальчишка в длинном, до пят, драном плаще, пугливо смотрел на машину коменданта, забыв погонять свое стадо. Штубе заметил, что все лицо мальчишки в синяках и струпьях от ссадин. Большие небесного цвета глаза мальчишки быстро моргали, казалось, он вот-вот заревет.
Шофер выругался и яростно засигналил. Только тогда мальчишка спохватился, заработал длинным кнутом, и стадо сбежало с дороги. Машина тронулась. Штубе повернулся и еще раз взглянул на пастуха. Тот, стоя на обочине, из-под руки внимательно смотрел вслед комендантской машине. Почему-то его лицо запомнилось коменданту.
Вот он, этот развилок. Проклятое место! Целый километр жидкой глины вместо дороги. Как назло, русские собрались здесь ремонтировать перед самой войной и сняли асфальт. Приходится каждую неделю возить сюда гравий, но все без толку. Дожди идут почти ежедневно. Вот снова полило!