- Непременно, - заверил его Джек. - Я думаю, всем можно разойтись. Я здесь подежурю. И, кстати, по-моему, уже пора заступать новой смене. Марк, ты в каюту управления, Тони, ты сменяешь Гарри. Не забыл? Ну и отлично. Всем остальным отдыхать. Неизвестно еще, что нам новые сутки готовят.
Команда стала расходиться.
Джек тоже отошел от медпункта. Стучаться бесполезно. Полька - слишком строгий и "правильный" врач, чтобы делать какие-то исключения даже для него, капитана.
Джек дошел до бара. Хорошо, что с медпунктом он расположен на одном ярусе, не надо бегать по лестницам. Да и видимость здесь прекрасная, нужно только не закрывать двери - и весь коридор, и вход в медпункт прекрасно просматриваются. Джек налил себе кофе. Он только сейчас почувствовал усталость вторых дежурных суток. "Глаза сами собой закрываются. А часы почти не двигаются. Что там происходит у медиков? Почему так долго?".
- Шел бы ты к себе, Джек, и поспал как человек, - Филипп тоже зашел в бар за кофе.
- Что? Кто? - капитан встрепенулся. Он и сам не заметил, как и когда уснул, склонив голову на стол. - Который час? Где она? Та девушка, с "Парнаса". Она... умерла?
- Не знаю. Не думаю. Еще идет операция.
- Как идет? Все еще? Но они там уже... - Джек взглянул на часы. - Больше шести часов?
- Вроде бы. Значит, так положено. Джек, посмотри на себя. На кого ты похож? Тебе выспаться надо. Ты сейчас все равно ни на что повлиять не можешь. Случится то, что должно случиться. Врачи там, они сделают все возможное. Иди, отдохни. Если что, я тебя позову.
- Но...
- Джек. Не спорь.
Джек устало улыбнулся:
- А знаешь, Лаерти прав. Мне тоже иногда кажется, что на корабле не я капитан, а вы с Полькой.
- Ладно-ладно, иди уже. Потом это обсудим, - и Филипп удобно расположился на своем новом наблюдательном посту.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Центральная лаборатория
Андреас Бенцура, практикующий врач лет тридцати пяти, известный ученым кругам по публикациям в области психологии и психиатрии и уже около пятнадцати лет сотрудничающий с военным ведомством хамелеонов, составлял отчет по одному из экспериментов. Время от времени он бросал тоскливый взгляд на окно. А за окном бушевала весна. Саргонд - возможно, самая ласковая в плане климата и уж точно самая красивая планета Империи Хамелеонов - цвел всеми красками жизни. Звуки и запахи просыпающейся природы сводили с ума и пьянили. Казалось, даже фонарные столбы звали гулять. Андреас вздохнул. Работы - много, а значит, сидеть ему здесь до глубокой ночи. Отчет двигался медленно, если вообще двигался. В его маленьком, но уютном кабинете тихо играла музыка. Женский голос надрывно пел о несчастной любви. Андреас отвлекся. Проводя большую часть жизни в лабораториях и кабинетах, не расставаясь с книгами и компьютером, он не только не знал о том, что такое несчастная любовь, но и в целом - что такое любовь. Допущенный к сведениям, составляющим государственную тайну, находясь под пристальным надзором разведслужбы, доктор не мог позволить себе ни бесшабашных друзей, с которыми можно было бы весело прожигать время, ни более-менее постоянную любовницу, ни супругу, верную подругу жизни. Он был одинок. Вся его семья состояла из бабушки по материнской линии, которую ему удавалось навестить не чаще чем раз в год, да шестилетней племянницы Ангелины, чьи родители погибли прошлой весной в аварии. Андреас был официально признан ее опекуном, но видеться с ней часто не имел возможности - работа занимала все его время. Максимум, что он мог, так это выделять баснословные суммы на ее содержание, нанять высококвалифицированную обслугу и учителей. Сам же приезжал в лучшем случае на выходной, а то и реже. Чувство вины не покидало Андреаса. Врач взял со стола фотографию. Из самодельной рамки из морских ракушек на него смотрели двое: он сам и улыбающееся хитрое личико его племяшки. Светлые кудри, голубые глаза - вся в мать, его сестру. "Андреасу от Ангела" - детским почерком старательно выведено внизу фотографии...
Зазвонивший телефон отвлек его от раздумий.
- Андреас, зайди ко мне.
- Прямо сейчас? Карлос, я еще отчет не доделал. Пишу. Что-то случилось?
- Да. Зайди ко мне.
Андреас вздохнул. Карлос Ле Кар долгое время был другом его отца, а когда сам Андреас заканчивал учебу и был в растерянности, не зная, куда устроиться на приличную работу, Карлос пригласил его сюда, в военное ведомство, предоставив отличные рекомендации. И вот уже много лет Карлос ему и наставник, и друг, и начальство. Андреас поморщился. Под руководством этого человека ему пришлось сделать много таких вещей, от которых у него по коже до сих пор бегают мурашки. Но благодаря этому человеку Андреас, выходец из бедной семьи, стал одним из самых богатых людей на Саргонде. Многие позавидовали бы его положению. В материальном плане у него есть все, о чем можно только мечтать. Почему же он несчастлив?
Андреас закрыл отчет. Надо идти.
- Ну, что стряслось на этот раз? - спросил он, входя в кабинет начальника. - Правительство опять нам урезает финансирование? Или армии требуются наши разработки, а они, как всегда, у нас еще в сыром виде?
- Хуже. Сядь, - Карлос нервно ходил по кабинету. Он не выглядел на свои пятьдесят пять лет и мог любому юнцу дать фору, как в физической силе, так и в силе своего ума. Но сейчас было очевидно - он не только расстроен, но и очень устал. Что-то определенно случилось. - Седьмая лаборатория уничтожена.
- Как уничтожена? Н-н... не понял.
- Вот так, уничтожена. Я дал приказ о ее ликвидации.
Карлос перестал ходить, сел за стол и закурил.
- Дал приказ? Зачем? Подожди, а что с персоналом? А... образцы? А оборудование? А куда все переведем? В Пятую?
- Нам нечего куда-то что-то переводить. Я дал приказ о полной, стопроцентной ликвидации Седьмой лаборатории, включая оборудование, образцы и персонал. "Парнаса" больше нет.
- Карлос?! Ты... Ты с ума сошел?! Я ушам своим не верю! Десять лет работы! Миллионы казенных денег! Сколько людей сложило головы на алтарь науки, а ты так просто заявляешь, что все уничтожил?! Что происходит? Я не видел последних отчетов по "Иллюзиону", но уверен, что они положительные. Эксперимент почти завершен. Нам отчитываться за него через полгода!
- Через пять месяцев. И не ори, нас могут услышать. Ты думаешь, я сам счастлив от того, что сделал? Я потому тебя и позвал, чтобы ты был в курсе. Вот последние радиограммы с Семерки. На "Парнасе" возникли две нештатные ситуации. Первая - по коду 13.
Андреас принял в руки отпечатанные тексты радиограмм.
- Тоже мне, нештатная. Да она там каждый месяц возникает. Привыкнуть пора. Я говорил, надо усилить охрану.
- На этот раз все по-другому. На корабле возникла драка, и очень серьезная. Ситуация вышла из-под контроля. Вторая проблема в том, что на станцию напали атлантские военные корабли. Нашей группы сопровождения в тот момент рядом не оказалось. Системы управления на "Парнасе" вышли из строя, а вместо того чтобы обороняться от захватчиков, моим агентам пришлось заниматься внутренними разборками. Прочти последнюю радиограмму. В ней говорится о том, что станция неминуемо будет захвачена атлантами, и все разработки тоже. Их сигнал бедствия приняли международники, но сам понимаешь, чему равняется огласка в нашем случае. Полицейские разборки и международный скандал нашему правительству ни к чему. Я дал задание ликвидаторам уничтожить все и всех.
- Господи боже мой! Но ученые-то в чем виноваты, Карлос?
- Ни в чем не виноваты. Они не только ученые, но и солдаты. И мы на войне, Андреас! Ты полагаешь, атланты не смогли бы развязать им язык? Хочешь, чтобы весь мир узнал, чем мы там занимались? Меня вообще мало волнуют те ученые. У нас другая проблема. Из лаборатории пропал один наш агент и один образец. Есть угроза того, что "Иллюзион" может попасть в чужие руки, - Карлос загасил сигарету и снова стал нервно ходить по кабинету.
- Как - пропали? А что докладывают ликвидаторы?
- Уже ничего не докладывают. Они все погибли, обороняя станцию. Их шифровка, пришедшая дежурному, говорит о том, что задание выполнено полностью. Но наша поисковая группа не обнаружила два радиомаяка, это агент В36 и образец 7-047. Ты понимаешь, о чем я? Осознаешь всю опасность ситуации?.. Хотя я, конечно, допускаю и другой вариант развития событий: "Парнас" разнесло в щепки на многие километры. А рядом - "мертвая зона". Там никакие сигналы в принципе не проходят. Может, я и зря волнуюсь, надо больше доверять ликвидаторам, пусть и неживым? Международники еще только-только оттуда убрались. Я направил туда своих ребят, кого можно. Но, согласись, я же не могу рассказать агентам, что они ищут и почему. Ллойд нас убьет, если узнает.
- Ллойд нас и так убьет, через пять месяцев. Что мы ему предъявим как результат нашей работы?
- Это я тоже хотел с тобой обсудить, - Карлос снова нервно закурил. - О Седьмой лаборатории и об "Иллюзионе" знаем только мы с тобой, Ллойд и Эрик. Эрик сейчас в больнице, ты в курсе, в каком он состоянии. С каждым днем ему все хуже. Врачи не дают ему двух недель - дольше он не протянет. Очевидно, что нашим новым начальством станет кто-то из его замов. А пока идет такая неразбериха, пока еще никто не вошел в курс дела, мы должны с тобой уничтожить всю информацию по "Парнасу", все записи, все файлы - абсолютно все. Ты понимаешь, какая нам предстоит работа в ближайшее время? Все записи за десять лет!
- А Ллойд? С ним ведь не договоришься.
- Ллойд - это проблема. Не будет Ллойда - не будет проблемы.
- Не будет Ллойда? А куда он денется?