В центре таёжного пожара оказалась группа туристов.
Содержание:
8 июля 1
10 июля 2
11 июля 3
11 июля 4
12 июля 8
15 июля 10
13 июля 11
14 июля 13
Н. Коротеев
Огненная западня
8 июля
- Итак, товарищи, я собрал вас, чтобы сообщить… интересное известие.
Петр стоял у костра, держа в руках небольшой кусок известняка. Остальные, устроившиеся вокруг огня, смотрели на него снизу вверх.
- Садись, - подражая хорошо поставленному голосу педагога, сказала Марина. - Двойка. Свои мысли необходимо выражать своими словами.
Склонив голову набок, Петр с любопытством оглядел своих спутников. Деловитая, хозяйственная Марина сосредоточенно дула на ложку с горячей кашей, которую собиралась попробовать. Загорелая, с разгоревшимся от жара лицом, девушка пыталась быть серьезной, но это ей плохо удавалось. Зато Тимофей был предельно сосредоточен. Громадный увалень, он отвечал столь же неторопливо, сколь и мыслил. Секунд через пять, когда до него дошли слова Петра и Марины, он оторвал наконец взгляд от подвесного мотора, в котором копался, глянул на высившегося у костра командора. Потом Тимофей добросовестно провел ребром ладони под носом, оставил на щеке рыжий след масла:
- Ну…
Дзолодо не обратил на заявление Петра ровно никакого внимания. Он полулежал у костра. Его узкие раскосые глаза не отрываясь глядели на пламя. Петр искренне усомнился, слышал ли Дзолодо сказанное. Как всегда, он блуждал в дебрях шахматной мысли.
"Жаль, коли так", - решил командор. Интереснейшее известие, которое он собирался сообщить, касалось Дзолодо самым непосредственным образом.
- Ну! - протянул Тимофей. - Говори, что ли…
- Нам необходимо вернуться на развилку рек и идти вверх по Лосиной, а не по реке Солнечного луча, куда мы свернули. Ясно?
Марина зашипела, ожегшись кашей:
- Это плохая шутка, командор.
- Да… - среагировал Тимофей.
- А как же я? - Дзолодо сел. Его глаза необыкновенно округлились.
- Мы не можем изменить маршрут, - твердо сказала Марина. - Что за чепуха! Не пешком же пойдет Дзолодо до Высокого. И меня там дела ждут. Выдумает…
- Да, - подтвердил Тимофей. - Ерунда получается, командор.
Все замолчали.
Марина поднялась, захватила чайник и ушла к реке. Она считала заявление командора несерьезным.
В темноте на перекате плескалась вода. Слышался глухой перестук камней, которые течение волочило по дну. Стояла удивительная тишь. Такой никогда не было. В безветрии затаилась тайга.
Что-то неясное, скрытое темнотой, поднималось в поросшие тайгой горы из далекой долины.
Тревожно дрожал свет звезд. Они не мерцали, как обычно, а именно дрожали, словно их лихорадило.
Марине показалось, что на той стороне у воды мелькнули во тьме чьи-то горящие зеленым светом глаза.
Она готова была поклясться, что видела их на самом деле, и, возможно, так оно и было. На какое-то мгновение Марина ощутила себя в полном одиночестве, и тогда пришел страх.
Позади нее, у костра, громко заговорили. Марина прерывисто вздохнула и направилась обратно.
- Я видела на том берегу чьи-то глаза, - сказала Марина, но ее никто не слушал.
- План не догма, а руководство к действию. Нам необходимо изменить маршрут, - сухо сказал Петр.
- Мы должны знать - почему? - отрезал Тимофей.
- Идти вверх по реке через заломы? - Дзолодо вскинул брови. - И как же я? Когда я попаду домой? К родным?
- Может быть, ты все-таки объяснишь, в чем дело? - попросила Марина и добавила: - Нельзя же не считаться с нами.
- Дайте договорить. Набросились!.. Ну вот. - Петр знаком попросил всех приблизиться к карте, которую он расстелил у костра. - На всем протяжении Лосиной, до впадения в нее реки Солнечного луча, я находил на берегах ископаемого моллюска Мидендорфа. Мидендорф - ученый-геолог, который в прошлом столетии исследовал бассейн реки. Но тогда палеогеология не была еще достаточно развита. Приуроченность вымерших существ к залежам полезных ископаемых почти не изучалась.
- Это интересно, - кивнул Дзолодо. - Значит, как их…
- Моллюск Мидендорфа, - ответил Петр.
- Значит, моллюски Мидендорфа выносятся из Лосиной. а в реке Солнечного луча, куда нам по плану надо свернуть, их, по-моему, нет.
- Точно.
- Река Солнечного луча течет в предгорьях. На равнине фактически. И на ее берегах нет известняков. А в каньоне Лосиной, посмотрите, известняков полно. Поэтому я настаиваю: надо изменить маршрут.
- А к чему они приурочены, как ты говоришь? - спросил Дзолодо.
- К месторождениям олова.
- Серьезно? - подался вперед Тимофей. - Чего же ты молчал? Кустарь-одиночка.
- Я не мог сказать. Не был уверен.
- Ничего себе! - заворочался Тимофей. - Не был уверен. Ты, что ли, открыл этих моллюсков в Лосиной? Тебя же просили проследить. Так?
- Не совсем. Самые верховья реки Солнечного луча и Лосиной почти не были обследованы палеогеологами. Понимаете? Случайно в школьной коллекции обнаружен образец с отпечатком моллюска. Три года назад выпускники ходили в этот район. Вот меня и просили проверить.
- И ты молчал! - хлопнул себя по колену Тимофей. - Нет, ты пижон. Махровый пижон.
- Действительно, - подтвердил Дзолодо.
- Как у вас все быстро получается, мальчишки. - Марина пожала плечами. - Р-раз - и повернули. А дела, которые ждут в Высоком? Я что же, не выполню задания? Не соберу фольклор?
- Потом. Обследуем Лосиную - и пойдем по реке Солнечного луча в Высокое. Решили? - Петр оглядел товарищей. - Меняем маршрут. Завтра проскочим к Лосиной - и вверх.
- Дорога там дрянь. Говорят, завал на завале и течение очень быстрое, пороги. За мотор я не ручаюсь. - Тимофей говорил это неторопливо, отделяя фразы длинными паузами. Петру показалось, что он произнес целую речь.
Марина усмехнулась:
- А за себя? Будто мы просто пойдем по другой улице.
- Но ведь время, Петя. Сколько времени уйдет! - веско заметил Дзолодо.
- Две - три недели нам понадобится. Потом - отдохнем в Высоком. Вы одно поймите: у нас есть возможность сделать открытие!
- Этот моллюск всегда, как это, приурочен к олову?
- Ну, знаешь, Тим! - Командор развел руками. - Может, моллюск есть, а олова нет.
- Короче - риск, - подытожил Тимофей.
- Петр неправ! Надо идти намеченным путем. Мы не уложимся в срок. А у каждого свои дела, планы. Останется время - вот тогда другое дело.
- Хватит, Марина. Ты можешь оставаться и ждать нас здесь, - сказал Петр. - А еще про романтику говорить любишь. Комиссаром у нас числишься, уважаемый замсекретаря комсомольской организации школы.
- Демагогию разводишь, Петенька, - почти пропела Марина.
- Ну, это ты брось! Я предлагаю настоящее большое дело. Конечно, я понимаю, Дзолодо - пассажир, он просто в гости к родным едет. Поэтому он против.
Дзолодо смутился:
- Почему же…
- Значит - "за"? - приступил к нему Петр.
- Так нечестно! - возразила Марина.
- "За"?
- Как все… - Дзолодо растерянно опустил глаза.
- Мы не имеем права менять маршрут! - с отчаянием воскликнула Марина. - Если мы вовремя не придем в Высокое, нас искать начнут.
Петр отмахнулся:
- Мелочи. Я, как командор, беру ответственность на себя. Понятно? Ну, Тим?
- Мотор… Ведь он не такой уж сильный… В верховьях Лосиной течение…
- На шестах дойдем! - воскликнул Петр. - Ну, Тим!
Тимофей поморщился, почесал щеку, окончательно испачкал лицо смазкой:
- Давай!
- Вот так, Марина, - Петр развел руками. - В меньшинстве. Придется подчиниться.
В безмолвии ночи послышалось тугое дыхание ветра в вершинах. Шум заглушил звонкое биение реки в каменистых берегах. Марина глянула вверх. Звезды лихорадило, но только на половине неба. Другая была аспидно-черной. Ее затянуло громадой тучи. От нее потянуло резким холодом.
- Дождь будет! Крепить палатку надо! - крикнула радостно Марина, подумав, что непогода задержит их и Петру волей-неволей придется отказаться от своей затеи. - Скорее! Скорее!
Порывы в вершинах набирали силу.
Ветер усилился настолько, что, казалось, спустился к самой земле, заколебал пламя костра.
Ослепительный иссиня-белый свет вспыхнул в туче. Молния была похожа на дерево, повернутое стволом вверх, а огненные ветви уперлись в землю. Через мгновение скалы дрогнули от этого прикосновения. Звук удара был так силен и плотен, будто по ушам ударили кулаками, а в глазах все еще стояло сверкающее дерево.
И еще не затихли раскаты, как снова вспыхнула молния, ярче и грандиознее, чем первая. Удар грома еще не долетел до них, а новое огненное дерево низринулось ветвями вниз. Раскаты грома слились в сплошной оглушающий звук.
Воздух стал удушлив, словно кошмар.
Забившись в угол палатки, Марина закрыла лицо руками и ойкала при каждом проблеске молнии. Непроницаемая ткань палатки-серебрянки при каждой вспышке просвечивала будто кисея.
Мальчишки бесновались:
- Во дает!
- А ну еще разок!