Сквозь толпу протиснулся кругленький человечек в белоснежных шортах, рубашке и с чемоданчиком в руках.
- Итак, друзья, - объявил он по-английски, - рад приветствовать вас на борту нашего "Атласа"! Капитан занят, но вы можете всецело доверять мне. О, не надо ничего рассказывать - все потом, а сейчас вам нужен покой и только покой. Ребята! - он обернулся к матросам, - помогите им добраться до лазарета, а я пока распоряжусь насчет еды.
При слове "еда" Пашка встрепенулся и украдкой подмигнул мне. Я также незаметно показал большой палец - все шло как по маслу.
- Можете называть меня доктор Паркер, или просто Стэнли, - сообщил человечек, пока нас под руки вели в каюту. Со всех сторон нас окружали добродушные, улыбчивые лица моряков. Сорвав с нас грязные лохмотья, нас затащили под горячий душ, после чего препроводили в медицинский отсек, где оставили в одиночестве.
- Я скоро вернусь, - сообщил доктор, прежде чем исчезнуть.
Белые крахмальные простыни приятно холодили тело. Где-то под потолком сухо шелестели вентиляторы.
- Видал? - гордо сказал Паша, усаживаясь на кровати. - Хорошие ребята, даже жалко грабить… Но ничего! Поживем денек-другой, отъедимся хорошенько и - прямиком обратно.
- Неплохо бы, - одобрил я. - Только договориться надо, что мы им наплетем, если будут расспрашивать, кто, мол, и откуда.
Минут двадцать мы разрабатывали свою "легенду". Решено было остаться русскими и сохранить прежние имена во избежание путаницы. Фамилии решили сменить. Я назвался Соболевым ("Дмитрий Соболев" - звучит, а? Хоть сейчас теплоход называй…), а Пашка, почему-то - Тергейстом. Из каких глубин памяти он выкопал такую диковинную фамилию, ума не приложу. Оба решили выдавать себя за моряков с русского сухогруза "Адмирал Леонтий Магницкий" (если такого судна и нет в регистровом реестре, можно было сказать, что оно недавно построено или вообще засекречено). Скрепив соглашение рукопожатием, мы залезли под покрывала и затихли - в коридоре послышались шаги.
Дверь распахнулась, и на пороге показался доктор Паркер с большим подносом в руках. Пашка жадно схватил дымящую чашку, но тут же разочарованно покосился на меня - это был густой мясной бульон, в котором плавали редкие гренки. Рядом лежала ложка.
- Вот, подкрепитесь, - жизнерадостно сказал Стэнли и поставил на тумбочку два высоких запотевших бокала с пивом. - Еле выпросил на камбузе специально для вас. Билли божится, что пива почти не осталось и что он понятия не имеет, куда оно делось, - доктор весело усмехнулся, - но я-то знаю, кто в этом повинен!
- Да? - встревоженно спросил Пашка, переставая жевать. - И кто же?
- Матросы, разумеется! Нечего выдавать порцию по первому требованию каждому члену экипажа. Мало ли что жарко!
Я задумчиво хмыкнул - теперь стало ясно, что по счастливой случайности мы продырявили кухонный бак с портером для экипажа!
Пашка прикончил бульон, разделался с пивом и растянулся на кровати. Я последовал его примеру.
- Ну, а теперь, - сказал доктор, потирая руки точь-в-точь, как это делает Командор, - расскажите-ка, друзья, откуда вы свалились на нашу голову.
Почти полчаса мы плели околесицу, добросовестно навешивая лапшу на уши доверчивому доктору. В основном рассказывал я, а Пашка все больше кивал и поддакивал.
- Ну, все хорошо, что хорошо кончается, - Стэнли хлопнул себя по коленкам, встал и направился к двери. - А теперь - спать. Спать, друзья, и - никаких возражений! До завтра.
Он погасил свет и закрыл за собою дверь. Поспать нам и впрямь не мешало - глаза слипались сами собой. Я повернулся на бок и вскоре погрузился в сон. Снилась мне какая-то чушь, будто мы плывем на малюсеньком танкере и собираемся атаковать огромную бригантину. Неожиданно с бригантины выдвинулось чудовищных размеров сверло и в считанные секунды проделало в борту танкера пробоину. Весь наш запас пива вылился наружу, а судно мгновенно затонуло. С парусника послышался злорадный смех, и в следующий миг он растворился в тумане, а я проснулся в холодном поту.
- Вставай! - Пашка тряс меня за плечо. - Уже три часа ночи, если не четыре… Пора на разведку!
- Слушай, что мне снилось! - сказал я, слезая с кровати, - представляешь…
- Плевать на то, что тебе снилось, - бесцеремонно оборвал он меня. - Пошли!
Поскольку одежда наша перекочевала в мусорный ящик, мы завернулись в простыни и так и вылезли в коридор, навроде двух привидений. В длинном проходе царил полумрак. Редкие лампы дежурного освещения испускали слабый фиолетовый свет. Шлепая босыми ногами по полу, мы добрались до развилки и остановились. Пашка потер живот.
- Есть хочется! - объявил он. - Этот булён только аппетит разжег… Ну скажи, не мерзавцы ли они - люди с голоду помирают, а их булёном дразнят!
- Да уж… - угрюмо поддакнул я. - Куда теперь? Есть у тебя какой-нибудь план?
- Есть ли у меня план? Хо-хо! На камбуз, разумеется!
- А… А где он?
- Не боись, - Паша покровительственно похлопал меня по плечу. - Со мной не пропадешь! Я, Димка, такие места за версту чую. Айда за мной.
Драпируясь в простыню, словно древний римлянин в тогу, Пашка на минутку задержался у большого зеркала, вмонтированного в стену, и уверенно двинулся дальше.
Метров через пятьдесят коридор закончился тупиком.
- Ну? - выжидательно спросил я. - Теперь куда? Заблудился, Сусанин?
- Чепуха! - отмахнулся тот. - Вернемся обратно и свернем направо - другого пути просто нет. Сам посуди - это ж дедукция. Камбуз где-то рядом - булён, который доктор принес, еще горячий был…
- Ну ладно, убедил! - я подтолкнул его в спину. - Пошли, Шерлок Холмс несчастный…
Снова покрасовавшись перед зеркалом на обратном пути, Пашка свернул направо и через минуту снова наткнулся на стену.
- Теперь остается только один путь! - радостно заявил он, снова останавливаясь перед зеркалом. - Боже, как я исхудал! Дим, ты только посмотри - кожа да кости. Что скажет папа, когда я вернусь…
Камбуза мы и здесь не нашли, зато обнаружили туалет, которым не замедлили воспользоваться, после чего двинулись по коридору в обратном направлении.
- Э, гляди-ка! - Паша остановился у большой блестящей двери с надписью "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". - Интересно, что там такое?
- Понятия не имею, - пожал плечами я. - Что, если еда?
У дверей мгновенно образовалась свалка - столкнувшись лбами, мы ввалились внутрь и растянулись на полу. Судя по количеству всевозможных приборов, это была радиорубка. На столе, в пепельнице еще дымилась оставленная сигарета - радист, видимо, вышел на минутку. Жестом показав Паше, чтобы он молчал, я встал и выбрался обратно. Пашка прикрыл дверь, после чего продемонстрировал мне надкусанный сэндвич с сыром:
- Смотри! Вещь! Держи половину…
Сжевав всухомятку трофейный бутерброд, мы прошли вперед, поднялись по трапу и остановились. Пашка принюхался и торжествующе покосился на меня - пахло борщом. Камбуз оказался в самом конце коридора, и дверь была не заперта. Едва соображая, что делаем, мы залезли внутрь и осмотрелись. Обширное помещение было уставлено привинченными к полу большими котлами, способными выдержать любой шторм. Вдоль стен тянулись полки и шкафы, уставленные продуктами и специями, на столе примостились массивная электромясорубка и кухонный комбайн, а маленькая дверь справа вела в кладовую и в холодильник. Поваров на камбузе не было. Приоткрыв герметичную крышку, я заглянул в бак и закачался - от вкусного запаха закружилась голова. Пашка, икая и морщась, суетливо заглатывал булочки с корицей, обнаруженные им на огромном противне в духовом шкафу. Я поспешил к нему на помощь, и вдвоем мы за считанные секунды съели все без остатка.
Паша открыл иллюминатор и по пояс высунулся наружу.
- О-го-го! - прогудел он. - Наша-то лохань совсем рядом!
Бригантина действительно старалась держаться "пивной" дыры и не отплывала далеко от борта. Игорь на палубе скоро нас заметил и подогнал судно поближе. Мы принялись за работу.
На палубу "Гончей" вперемешку летели картошка, окорока, колбасы и лимоны, кеги с пивом, банки с какими-то консервами, мешки с крупой, спагетти в пачках, замороженная пицца, а Пашка умудрился зачерпнуть из бака огромную кастрюлю борща и сбросил ее вниз. С бригантины донесся крик и яростные проклятия Командора.
- Вы что там, очумели?! - прошипел он, размахивая дымящейся треуголкой. - Консервы давайте, консервы!
Однако не успели мы нанести серьезный ущерб корабельной кладовой, как позади послышался изумленный возглас:
- Эй, ребята, вы кто такие?
Пашка, до этого невозмутимо пропихивавший в иллюминатор огромный окорок, закрыл его спиной и расплылся в улыбке.
- Добрый вечер, - сказал я, прожевавшись.
- Скорее уж - добрая ночь, - сердито отозвался толстяк в белом переднике и поварском колпаке. - Что вам тут надо?
- Моя твоя не понимай, понял? - набычившись, заявил Паша, пинком посылая окорок в полет. - Мы тут мала-мала едим.
- А, утопленнички! - шеф-повар подошел поближе. - Тогда ладно… Э, постойте-ка! Сдается мне, я вас где-то уже видел! Док сегодня рассказывал про ваши похождения, так они мне что-то напомнили…
Паша, упаковав оставшиеся булочки в снятую в себя простыню, протолкнул узел в иллюминатор и попытался пролезть следом, но безнадежно застрял и вынужден был спуститься обратно.
- Вспомнил! - неожиданно ахнул повар. - Опять вы! Шесть лет тому назад, в Тихом океане… Ах, мерзавцы!