После полудня, выбрав место, остановился на обед. Хлеб, квас, пара куриных да пара гусиных яиц, сырокопченая колбаса. Упряжь своих лошадок трогать не стал. Вроде что-то надо было ослабить, а потом подтянуть, но он побоялся: не умеешь – не трогай. Не решился привязывать или связывать лошадям ноги. Но его кони от него и не отходили, обнюхивали его и выпрашивали хлеб. После обеда лихо поднялся в село, во-первых, наловчился, а во-вторых, чувствовал физическую легкость и эмоциональный подъем. Решив ускорить путешествие, сразу пустил коней рысью. Через несколько минут тропинка вывела его на дорогу, он увидел Тамбов. Дорога выглядела непривычно, просто полоса более низкой, примятой травы среди поля. Впереди деревянные стены и башни города. От стены в поле расползлись домики с садами и огородами.
"Так монголы ничему и не научили", – подумал Сергей Николаевич. Подходи и поджигай город, жители сами прибегут, держа в руках ценные вещи. Но надо продумать дальнейшие шаги. Если это 1765 год и в России царица, то могут быть Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета или Екатерина II. Это был женский период правления в России, но кто из этих дам и когда правил, он не помнил. Было уже жесткое сословное разделение общества, ему надо как-то представиться и начать новую жизнь. Можно представиться дворянином или купцом. Лучше дворянином, больше возможностей. Денег у него нет, никаких бумаг нет, никто и нигде не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть.
Правда, уже при Иване Грозном или даже раньше существовала государственная регистрация. Делались записи о рождении, а может быть, о крещении. Записи велись в церкви, может быть, какими-то дьяками в каких-то приказах. Записей о нем, конечно, нигде нет. Придется заняться хлестаковщиной. Но о своей жизни говорить правду по максимуму, в именах родителей не врать – легко запутаться. Сундучок с монетами в Тамбове не поможет, здесь нужен город большой, например Москва. Советские полтинники и рубли были мельхиоровыми, в юбилейных и олимпийских рублях содержание серебра выше. Все "белые" европейские и азиатские монеты тоже с серебром. Монеты ЮАР времен апартеида – из серебра. Это возможный потенциал, больше за душой ничего.
Сергей Николаевич поднял глаза – оказывается, перед ним застава. У дороги стояла полосатая будка и открытый шлагбаум. На него смотрели два солдата. Уловив его взгляд, они сделали шаг к дороге. Справа и слева поле, где паслись коровы, козы, кони, с криками бегали дети. Солдаты и не пошевелились бы, если бы он ехал в ста метрах от дороги. Умом Россию не понять, Россию надо знать.
– Где губернатор? – не останавливаясь, спросил Сергей Николаевич.
– Так, это, у себя, вашблагородь, – ответил, по-видимому, старший.
– У себя – это где? – уже оборачиваясь, снова спросил Сергей Николаевич.
– Вашблагородь, езжайте прямо, а там слева увидите, – снова ответил старший.
И это пограничный город! Отсюда до татарского вала не более пяти километров.
Внутри крепости стояли добротные дома, в основном одноэтажные, украшенные резными наличниками и коньками. Все говорило о достатке и аккуратности жителей. Даже о некотором хвастовстве друг перед другом. Дом губернатора выделялся "запахом власти", на крыльце сидели два лакея. Кто губернатор, как фамилии дворян, живущих в городе или в губернии? – а шут его знает! Как и все жители современного ему Тамбова, он помнил имена Державин и Чичерин. А когда они жили? Чем занимались?
Спрыгнул с коня, немного покачался с пятки на носок, разминая ноги. Затем взял за шиворот ближайшего лакея, подтянул его к себе и накинул на шею повод.
– Доложи губернатору: Сергей Николаевич Алексеев просит аудиенцию, – сказал второму лакею и начал подниматься на крыльцо.
– Я сам дверь открывать буду? – обратился к застывшему лакею.
Лакей подпрыгнул, открыл дверь и пытался проскочить впереди Сергея Николаевича. Но был пойман. Сергей Николаевич вошел внутрь и повернулся к лакею:
– А теперь бегом!
Топая, лакей бросился куда-то вправо, Сергей Николаевич, позвякивая шпорами, пошел следом, остановился и услышал за дверью:
– Там Алексеев просят аудиенцию!
– Так веди! Зачем за дверью держать?
Дверь открылась, и Сергей Николаевич, выпустив лакея, вошел в комнату:
– Сергей Николаевич Алексеев, – поклонился он, – возвращаюсь из Японии домой, да в пути потерял все.
Лица присутствующих стали постными. "Участь просителей всегда и везде одинакова", – подумал Сергей Николаевич. В комнате сидели в креслах пятеро мужчин, определить, кто из них губернатор, было невозможно. Одеты присутствующие были в какое-то подобие длиннополых пиджаков без воротников и лацканов, но с манжетами. Ниже виднелись белые обтягивающие полотняные штаны. Рубашки были без воротников, на завязках у шеи. Пиджаки и рубашки были с шитьем, но вся одежда выглядела мятой. У всех на пальцах были перстни. На этом фоне одежда Сергея Николаевича выглядела намного лучше и богаче, но явно другого фасона и стиля.
– Вы сказали, из Японии? А как вы ехали? – спросил сухощавый невысокий мужчина лет сорока.
Сергей Николаевич начал рассказывать, не углубляясь в подробности. Выехал из Нагасаки, затем Китай, Таиланд, Индия, Цейлон, Йемен, Саудовская Аравия, Иордания. Но тут один из присутствующих не согласился:
– Вы говорите Йемен, Саудовская Аравия, Иордания, я про такие страны не слышал, их нет.
– Позвольте, как это нет, если я там был! – загорячился Сергей Николаевич. – Прикажите слуге принести сундучок из моего багажа, я вам докажу!
Один из присутствующих позвонил в колокольчик и отдал приказ вошедшему слуге.
– А много ли вы путешествовали? – спросил он, обращаясь в никуда.
– Почти всю свою жизнь, – ответил Сергей Николаевич, разглядывая стены.
– В Африке были?
– В Африке был.
– И в Америке были?
– И в Америке был, и в Северной, и в Центральной, и в Южной.
– А почему бы вам просто не побывать в Европе?
– Был я и в Европе, от Полярного круга до Испании, эти брюки куплены в Испании, – Сергей Николаевич крутнулся, показывая присутствующим свои джинсы.
– Пояс с кинжалом подарил испанский король?
– Это кортик а не кинжал! Личное оружие морского офицера!
– Так ты морской офицер?!
– Бывший, служил в Англии, Голландии, Америке и в Японии, вышел в отставку и возвращаюсь домой.
В комнату вошел слуга и поставил сундучок на стол. Сергей Николаевич открыл сундучок, выставил рядом глухо звякнувшие четыре кошелька и косметичку. Затем начал перебирать монеты. Почувствовав какое-напряжение, не поднимая головы, глянул на сидящих. Присутствующие обменивались понимающими взглядами. "Нет, господа, – подумал Сергей Николаевич, – в этих кошельках нет ни золота, ни бриллиантов". Наконец нашел нужное и положил на стол.
– Вот, господа, – это динары Иордании, здесь написано арабской вязью, а вот здесь латиницей Jordan, а это деньги Йемена, это Саудовской Аравии.
Сергей Николаевич продолжил доставать монеты:
– Это из Африки – Кения, Гвинея, это из Америки – Аргентина, Венесуэла.
Расписывая природные пейзажи разных стран, постепенно уводил разговор в сторону. Он вспомнил: эпоха колонизации Африки и Азии еще не наступила. Сегодня, в XVIII веке, Иордании, Саудовской Аравии и Йемена действительно нет. Есть Турция и входящая в состав Оттоманской империи Аравия. Он где-то читал или видел в кино, хотя верить фильмам Голливуда – себе дороже, там все перевернуто и переврано.
Присутствующие заинтересованно рассматривали монеты, делились впечатлениями. Обсуждали непонятные рисунки на аверсе или реверсе монеты.
– Сергей Николаевич, а ты где остановился? – поднял голову от монет слегка полноватый мужчина лет сорока.
– Еще нигде, как въехал в город так сразу к губернатору – представиться.
– Молодец. Да, представиться, я губернатор, Воронцов Иван Николаевич, а это мои друзья.
Гостями губернатора оказались князь Кирилл Петрович Нарышкин, граф Семен Тимофеевич Шереметев, поместный дворянин Петр Савельевич Шептунов и князь Сергей Васильевич Бабарыкин.
Сергей Николаевич поклонился общим поклоном.
– Оставайся гостем у меня, вечером соберемся по-семейному. Ты нам расскажешь, как жилось на море, да про страны разные.
– Спасибо за гостеприимство, Иван Николаевич, – Сергей Николаевич снова поклонился.
Воронцов ссыпал монеты обратно и, указав вошедшему слуге на сундучок, приказал:
– Проводи гостя в правую комнату, у меня жить будет.
Сергей Николаевич еще раз поклонился и последовал за слугой на второй этаж. Достаточно просторная комната, не очень широкая, но высокая кровать, шкаф, сундук, небольшой стол, два стула и кресло, туалетный столик с зеркалом и ночной горшок у стены. Подошел к окну. На улице пусто, мужик катил перед собой пустую тележку. "Кажется, в той стороне рынок", – подумал Сергей Николаевич. Первый шаг сделан, теперь надо закрепиться. Какое-то время он будет всех развлекать своими историями и воспоминаниями. Но через месяц это надоест. "Таити, Таити, а нас и здесь неплохо кормят!" – вспомнил он слова из мультфильма. За месяц надо определиться и сделать следующий шаг.
Сергей Николаевич пошел искать конюшню. Его красавцев мыли и чистили, рядом, что-то обсуждая, стояли губернатор и его гости.
– А не внуком ли будешь Алексееву Сергею Петровичу? – завидев Сергея Николаевича, спросил губернатор.
– Я не знаю, родители умерли в Англии, когда мне было двенадцать лет. Они приехали в Англию из Петербурга. Отец – Алексеев Николай Сергеевич, матушка – Евдокия Владимировна, в девичестве Грушевская. Про Тамбов они говорили, помню, но что здесь за родня, не знаю, может, и найду родную кровь.