Истолковываю ответ как положительный. Втискиваюсь в кабинет. Баобабова следом. Успевает в двух словах выдать характеристику Лидочке, называя ее “рыжей дурой”.
В кабинете капитана Угробова сизый дым, засохший кактус на подоконнике и собственно сам капитан Угробов.
– Садитесь.
Пока мы с Баобабовой, отталкивая друг друга, боремся за право обладания единственным свободным стулом, капитан закуривает сигарету “Прима”. Других не признает. Задумчиво, без комментариев, пялится в окно, где дымится под жарким солнцем городская свалка. Пепел смахивает в ладошку. Ни один мускул не дрогнет на лице боевого опера. Пахнет паленой кожей.
, Машка оказывается сильнее. Плюхается на стул и довольно улыбается. Я отступаю к книжному шкафу, где на полках стоит единственная книга – Уголовный кодекс с простреленными буквами “о”.
– Расселись? Тогда начнем. – Угробов плюет в ладошку, там же тушит сигарету. – У меня три новости. Хреновая, поганая и совсем омерзительная.
– Давайте с поганой, – подсказывает Машка. Угробов переводит взгляд с городской помойки на Баобабову:
– Позвольте, прапорщик, в этом кабинете мне решать, с какой новости начинать! Ноги со стола уберите.
Присмиревшая Машка убирает не только ноги в новых армейских ботинках, но и бронежилет. Правильно ее капитан. Мы не в театре, а у начальства.
– Начнем с поганой новости, – самостоятельно решает Угробов. – Из министерства по здравоохранению благодарность пришла. Просят отметить грамотную работу наших сотрудников. Угадайте с трех раз, кого?
Мы с Машкой улыбаемся.
Два месяца назад пришлось нам выехать в область. В одном из поселков возникла сложная здравоохранительная обстановка. Заболевание жителей превысило все допустимые нормативы. Больницы переполнены, в поликлиниках очереди, врачи без сна, медсестры без выходных. Не успевают выписать больного из стационара, как непонятная болезнь возвращается снова. Симптомы всякие разные, но преимущественно заразные.
Врачи грешили на эпидемию, зеленые на плохонькую экологию, ученые на непрофессиональность и тех и других. По поселку поползли слухи о неизлечимой инфекции, занесенной инопланетянами. Когда нянечки объявили забастовку, а единственная спичечная фабрика встала по причине нехватки рабочих рук, администрация поселка приняла решение обратиться в наше отделение. А точнее, воззвало на помощь секретный отдел “Подозрительной информации”.
По прибытии на место мы с Машкой тщательно собрали всю необходимую информацию, опросили половину жителей, взяли где нужно пробы, собрали где не нужно анализы. И пришли к удивительному, впоследствии научно доказанному, выводу.
Мною, старшим лейтенантом Алексеем Пономаревым, была замечена странная любовь жителей больного населенного пункта к иностранной жвачке с космическим называнием “Орбит”. Как с сахаром, так и без. Одурманенные рекламой, жители пережевывали неимоверное ее количество. Продажа “Орбита” превышала реализацию хлеба, сахара, табачных изделий и даже исконно русского продукта – водки.
Проведя исследования, мы отметили, что жвачка вышеуказанного названия выплевывается быстрее, чем пропадают ее вкусовые качества. В результате улицы завалены белой массой. Тротуары покрыты ровным слоем того же названия. Дворники и мусоровозы не справляются с очисткой поселка.
Именно тогда я высказал мысль, в дальнейшем подтвержденную на самом высоком медицинском уровне.
Различные болезнетворные организмы, вирусы и мерзопакостные микробы, оседая на непережеванном “Орбите”, размножались в огромных количествах, приобретая из поколения в поколение новые свойства. Жестокая мутация и родовой отбор сильнейшего. Не знаю, может, зубы отрастали, а может, уже имеющиеся крепче становились. Так или иначе, подросшие не в лучшую сторону на иностранной жвачке отечественные болезни захватили поселок и населяющих его жителей.