ВИЛЬГЕЛЬМ САБО
Вильгельм Сабо (род. в 1901 г.). - Детство провел в семье крестьянина, у приемных родителей. Учился в Вене. С 1921 г. был учителем в деревнях и маленьких городках. В 1938 г. оккупационные власти запретили ему заниматься преподаванием, и до 1945 г. он находился па положении "свободного писателя" (хотя почти не печатался). С 1945 г. - директор школы в Нижней Австрии. Первый сборник стихотворений, "Во тьме деревень", выпустил в 1933 г. Известен также как переводчик (переводил, в частности, Сергея Есенина).
На русском языке публикуется впервые.
САРАНЧА В 1338 ГОДУ
Перевод В. Топорова
Восток мутился к вечеру, и нечисть,
В летучие полки вочеловечясь,
Над полем яростно клубилась -
Чума и язва моровая, -
Клубилась, небо закрывая,
Пока на хлеб не опустилась.В восьмом часу и, может быть, в девятом
Был урожай еще богатым -
Но гадины голодные сновали,
Во ржи и в клевере сидели,
Перелетали дальше и гремели
Крылами, словно крышками роялей.А в деревнях до неба голосили,
Не в силах избежать насилья,
И жгли костры на ближнем взгорье,
И шли на ощупь, как в густом тумане,
Шепча молитвы, причитанья
И просто - причитая в горе.А саранча вгрызалась, и казалось,
Она в сердца мужицкие вгрызалась,
Вгрызалась дружно, челюсть в челюсть,
И на колосьях восседала чинно,
И было небо так невинно
Над хрустом, было пусто, просто прелесть.И саранча снялась с хлебов с зарею,
Нажравшись, но блистая худобою,
Черна, неутомима, ненасытна -
Вперед на запад было поле,
Еще не онемевшее от боли, -
На запад было небо беззащитно.
ГУГО ГУППЕРТ
Гуго Гупперт (род. в 1902 г.). - Поэт, переводчик и публицист. Член Коммунистической партии Австрии. Учился в Вене и Париже, в 20-х годах принимал активное участие в рабочем движении. Подвергался полицейским преследованиям. В 1928 г. уехал в СССР, где жил вплоть до 1956 г. В СССР в 1940 г. выпустил первый сборник стихотворений. С конца 20-х годов много и плодотворно работает над переводами произведений русской и советской поэзии - ему принадлежит перевод пятитомного Собрания сочинений В. Маяковского, переводы из Пушкина, а также "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели, за который в 1972 г. Гупперт удостоен Горьковской премии.
На русский язык переводится с середины 30-х годов.
БРИГАДА ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ЯНВАРЯ
(Кузбасская баллада)
Перевод М. Ваксмахера
Вечером в бараке бригадир сказал,
Прижавшись к печке спиной:
"Завтра - день памяти Ленина,
Завтра у нас выходной".Ночь была черна, как базальт.
Тверд мороз, как гранит.
А в бараке - сало и чай,
Лопаты и динамит.Люди бурили, долбили, скребли,
Проклятый грунт был острей стекла.
Тоскуя по снегу, стыла земля.
Работа была, как грунт, тяжела.Завтра - памяти Ленина день.
Передышка завтра, привал.
"Эй, бригадир, расскажи-ка нам,
Что ты в тот год повидал"."Нас, красноармейцев, из Петрограда
Прислали в Москву, в почетный караул.
Выходим ночью из вагона - видим:
Мороз-то уже к сорока шагнул.Дома на улицах заиндевели,
Словно изъедены ржавчиной седой…
А еще страшней, чем мороз, чем ветер,
Великая скорбь над Москвой…Мне не забыть детей постаревших,
Взрослых, что плачут по-детски, навзрыд.
Улицы стонут, стонут площади,
Камень слезой застывшей облит.Гроб Ильича Москва обнимает,
Кострами греет, как мать нежна.
Как сегодня, вижу: идут и идут
Народы и племена.Скорбное солнце в морозной дымке
Кажется не солнцем - луной.
Руки жжет горячей огня
Винтовки металл ледяной.Поплыл над домами плач сирен.
Паровозы - в клубах дыма и пара.
Ударили пушки. Люди несли
Ленина вокруг земного шара.Весь мир на Красную площадь пришел,
С вождем прощался народ.
Видите - у меня на партийном билете
Двадцать четвертый год…"Люди смотрели на партийный билет
Своего бригадира. И в полумраке
До полуночи о Ленине шел разговор
В рабочем бараке.А двадцать первого января,
Утром, в морозный туман,
Бригада лопаты взяла
И пошла в котлован.Был этот день торжеством труда.
Сорокаградусный злился мороз.
Копали, взрывали, бурили, скребли.
Котлован на глазах рос."Цемент привезут - послезавтра фундамент
Класть начинаем, - бригадир кричал, -
Чтоб через год дала металл
Домна имени Ильича!"
МАЯКОВСКИЙ В БАГДАДИ
Перевод В. Швыряева
Горечь мечтает стать сладостью.
Руставели
На севере лес. На юге пустыня.
А запад с востоком окружены
От соли и нефти зеленой и синей
Каймой черноморской тяжелой волны.Неба касаются сосен верхушки.
На стареньких скрипках играют ветра.
Лесник поселился на самой опушке,
И этим довольна его детвора.Из ясеня стол. Колыбель из каштана.
В передней сундук и восточный кувшин,
В котором когда-то пенился рьяно
Осенний подарок крестьянских годин.Волна мятежа обвалом грозила,
Но слово, что в дар ему было дано,
Мужало, росло, набирало силу,
Как в темном подвале молодое вино.Лесную свежесть впитало слово,
Напев пастуха, улетающий вдаль,
Усмешку лукавую басен Крылова
И сказок Андерсена печаль.Разин и Мюнцер ему подарили
Упрямство, а старый разбойник Арсен
Горечь тех вин, что веками бродили
В душных кувшинах у каменных стен.Он в детстве скакал на фанерной лошадке
И мог бы, как многие, преуспеть,
Копируя росчерки прописей гладких,
Но времени ветер учил его петь.Еще до прихода войны и коммуны
Молчание рощ, и лесов, и болот
Уже разбудило в ребенке трибуна
Той бури, с которой пришел Пятый год.Дуб у Риона в волны глядится.
В предутренней дымке пути не видать.
Но школьная юность - что вольная птица:
К синему небу так же стремится,
Как сладостью горечь мечтает стать.
РАПСОДИЯ: ХЛЕБ И РОЗЫ
(Из поэмы)
Перевод Ю. Хазанова
* * *
… Дрогнет ли рука, листая книгу
вплоть до эшафотов сорок пятого,
на той странице, где венки и флаги?
Пройдет ли ток
по мышцам и костям?
Что чувствовали мы? Что делали? Что думали?
Как мы сражались в те дни,
когда народы ленинской страны
погнали вспять жестокого врага?
Когда они проложили нам путь домой -
тебе и мне?
Когда они, послушные своему героическому прошлому,
выдержали испытание на разрыв, на стойкость?..