‑ Верно, но человек не способен околдовать другого человека, так, чтобы он сам помог себя похитить. Люди не улетают по воздуху со своими жертвами в руках.
‑ И что, это узаконивает наше уничтожение?
Я снова передернула плечами. Этот довод я собиралась оставить без комментария, поскольку мне и самой эта часть моей работы не слишком нравилась. Я больше не считала вампиров монстрами, поэтому мне стало труднее их убивать. Убивать же неспособных к сопротивлению вампиров казалось просто чудовищным, и монстром в этом случае была я.
‑ Малькольм, что, по‑вашему, я могу предпринять в данной ситуации? У меня есть ордер, в котором значится имя Салли Хантер. Свидетели видели ее выходящей от миз Левито, которая оказалась убитой вампиром. Я точно знаю, что ни один из вампиров Жан‑Клода этого преступления не совершал. Остаются ваши.
Черт, да у меня вместе с ордером имелась и фотография из ее водительского удостоверения. Следует признаться, что наличие этой фотографии заставляло меня чувствовать себя наемной убийцей. Им ведь всегда передают фото объекта, чтобы они могли ликвидировать того, кого нужно.
‑ Вы абсолютно в этом уверены?
Я неторопливо прищурилась в его сторону, давая себе время на то, чтобы обдумать ответ, не выдавая при этом бешеную работу мысли.
‑ На что вы намекаете, Малькольм? Я плохо понимаю намеки, так что просто скажите то, ради чего вы сюда пришли.
‑ На прошлой неделе в мою церковь проникло что‑то могущественное… кто‑то очень могущественный. Они пришли инкогнито. Я не смог найти их среди новых членов своей паствы, но я знаю, что там был кто‑то, обладающий невероятной силой. ‑ Тут Малькольм наклонился вперед, маска спокойствия на его лице заметно пообтрепалась по краям. ‑ Вы в состоянии понять, насколько могущественными они должны быть, если я, почуяв их присутствие, используя все свои силы для поиска, так и не смог их обнаружить?
Я задумалась. Малькольм не был Мастером города, но он, скорее всего, входил в пятерку самых сильных вампиров в Сент‑Луисе. Не будь он так высокоморален, смог бы добиться намного большего. Совесть иногда подрезает крылья. Осторожно облизнув губы так, чтобы не стереть помаду, я кивнула. Затем спросила:
‑ Вы полагаете, они хотели, чтобы вы их обнаружили, или это произошло случайно?
Мой вопрос удивил его, и удивление отразилось на его лице, хотя Малькольм и поспешил это скрыть. Ему слишком много приходится играть на публику для масс‑медиа, и потому он начал терять ту невыразительность мимики, что присуща старым вампирам.
‑ Не знаю, ‑ даже голос выдавал его волнение.
‑ Вамп сделал это для того, чтобы поддразнить вас, или из презрения к вашим силам?
‑ Не знаю, ‑ повторил Малькольм, покачав головой. И тут меня озарило.
‑ Вы пришли сюда, потому что считаете, что Жан‑Клоду что‑то должно быть известно, но не можете позволить себе открыто прийти к Мастеру города. Это разбивает все ваши доводы о свободе воли.
Малькольм откинулся на спинку кресла, безуспешно стараясь скрыть явно читающуюся на лице злость. Он испуган еще сильнее, чем я думала, раз показывает слабость перед тем, кого сильно недолюбливает. Черт, да он же пришел ко мне за помощью. Он, должно быть, в отчаянии.
‑ А ко мне вам прийти ничто не мешает, раз я федеральный маршал. Тем более что я все равно расскажу об этом Жан‑Клоду.
‑ Думайте, что хотите, миз Блейк.
Итак, мы снова называем друг друга по фамилии. Надо иметь в виду.
‑ Итак, большой и страшный вамп пробрался в вашу церковь. Ваших вампирских умений не хватило на то, чтобы выкурить его оттуда, и вот вы приходите ко мне, а фактически ‑ к Жан‑Клоду и всей его безнравственной структуре власти. К тем самым людям, которых вы, по вашим словам, ненавидите.
Малькольм вскочил на ноги.
‑ Преступление, в котором обвиняют Салли, случилось менее, чем через двадцать четыре часа после его… их… появления в моей церкви.