– Возьми меня с собой, господин!
Ого-го… Так-то здесь хранятся секреты великого тлатоани!
Куатемок взял девушку за руку:
– Свет мой, Зеркальце, скажи… Откуда ты это знаешь? Ну, о моем отъезде…
– Это все знают. Нам рассказал Ишчилитль, гонец.
– Ишчилитль-гонец?
Да-а… вот уж поистине: болтун – находка для шпиона!
– Так ты возьмешь меня с собой, мой господин?
Задумчиво почесав подбородок, принц махнул рукой:
– А, ладно. Куда тебя девать? Собирайся.
Глава 4
Кто? Зачем? Почему?
Начало XVI в. Окрестности Тлашкалы
Он надеялся, что утренняя свежесть всколыхнет в нем кровь, но принужден был остановиться…
Франсуа Мориак. "Пустыня любви"
Белые стены Тлашкалы были хорошо видны с перевала. Многочисленные храмы, дворцы знати и касиков, хижины масеуалли утопали в зелени, так же как в Теночтитлане, правда, воздух здесь был куда более разреженный и сухой.
Караван не заходил в город, но вся земля вокруг принадлежала тлашкаланцам, давним врагам ацтеков, это была их страна, меж горных вершин которой и пробиралось посольство… Нет, торговый караван почтенных купцов, идущий из Чолулы в Халапу. Именно так главный почтека – солидный господин с круглым добродушным лицом по имени Иштлак – и отчитывался перед тлашкаланской стражей… которой было сполна уплачено за проезд, точнее говоря, проход, ведь никаких вьючных животных у индейцев не было, все приходилось тащить носильщикам, в большинстве своем – наемным прислужникам, а не рабам, рабов обычно ждала иная участь.
Тлашкаланцы не стали чинить каравану никаких препятствий, может быть, потому, что жители Чолулы не были их врагами, а скорее всего – благодаря сумме выплаченной дани: по украшенному перьями изысканному плащу как раз досталось каждому воину, а их предводителю – даже три.
Далеко позади остался величественный вулкан Попокатепетль, впереди же поднималась новая гора – Наукампатепетль, не доходя до которой и решили останавливаться на привал – в горах быстро темнело.
Небольшая долина, поросшая молодыми дубками, липами и пихтами, узким языком вытянулась к вулкану, все здесь – и эта долина, и небольшой ручей, впадавший в более широкую реку, принадлежало Тлашкале, и Куатемок украдкой наблюдал, как у его стражников, а он взял с собой всех, при виде родных мест наворачивались на глаза слезы. Пусть эти молодые люди были воинами, но все же…
– Не переживай, славный Несауа, я помню свое обещание, – на одном из перевалов украдкой шепнул Куатемок. – И никогда не пошлю вас в бой против ваших братьев.
– Мы и не сомневаемся, вождь! – с достоинством отозвался воин. – Только, если это возможно, хотели бы принести жертвы нашим богам – свою кровь, не более.
– Хорошо. – Принц улыбнулся. – Вы сделаете это. Более того, я могу разрешить вам навестить ваших близких… Не всем, не в городе. Ты, кажется, говорил, что часть твоих воинов родом из деревень?
– Да, есть такие… – Несауа с волнением посмотрел на своего господина. – Ты и в самом деле хочешь им разрешить…
– Клянусь всеми богами! Правда, нужно будет поторопиться, чтобы к утру быть здесь. Надеюсь, твои воины знают здесь все горные тропы?
– О, еще бы! – В карих глазах юноши сверкнули гордость и надежда. – Благодарю тебя, вождь. Так я могу сказать им?
– Да. Ведь это же твои люди.
С улыбкой на устах Несауа быстро прошел вперед, догоняя своих… Потом так же быстро вернулся – караван еще не успел миновать перевал:
– Я сказал им. Они благодарят тебя, вождь. Трое парней – Тесомок, Каушколаушки, Куаштлак. Они могут сейчас идти?
– Да. Пока не стемнело.
Караван насчитывал человек с полсотни: купцы, приказчики, носильщики, а также, вдобавок к ним, художники и писцы, старшим над которыми как раз и считался Куатемок, пышно именовавшийся "летописцем Белого Тескатлипоки", как иногда называли Кецалькоатля. Все семеро воинов принца также проходили по ведомству писцов, кроме того, в художниках значился юный Сиуатетепек и некая девушка Тескаль – "растирательница красок".
– Она красавица, – как-то, еще в самом начале, одобрительно прищелкнул пальцами добродушный Иштлак. И тут же скривился: – Но уж больно тощая! Скажу прямо, уважаемый летописец, в случае чего такую сложно будет принести в жертву – боги могут и обидеться.
– Ничего, – цинично ухмыльнулся принц. – Зато она знает толк в искусстве обращения с людьми.
– Я почему-то именно так и подумал!
Купец расхохотался, похлопал юношу по плечу и больше уже не докучал расспросами, разве что вечерами, на привалах, любил послушать всякие россказни о древних правителях и богах. О, Куатемок много чего порассказывал ему о великом тлатоани Асотле!
Для привала выбрали местечко на берегу ручья, сразу за горным кряжем. Вьючных животных не было; не нужно было кого-то поить, кормить, пасти – все заботились о себе сами. Пока еще не стемнело, разложили костры, успев наловить в ручье рыбы. Из своих припасов варили бобы и кукурузную кашу-атолли, обильно сдабривая все красным и желтым перцем.
Кто-то из купцов даже угостил Куатемока куском жаренной на углях утки – по пути многие торговцы охотились, насколько позволяло время.
– Хорошая утка, – прожевав, похвалил принц. – Вкусная.
– О, я знаю толк в готовке! – рассмеялся купец. – Ведь моя вторая жена родом из Тепейака, а там любят вкусно поесть.
– А где ж не любят? – Куатемок улыбнулся, увидев, как купец пристально посмотрел на уходящих тлашкаланцев, и тут же пояснил: – Я послал своих слуг поискать охру… Здесь бывает…
– Найдут! – уверенно отозвался собеседник. – Правильно – пускай, пока не стемнело, хоть кто-то займется делом.
Он был хорош собой, этот торговец с приветливым лицом и большими, чуть навыкате глазами и оказался веселым собеседником… И собутыльником, что – тсс!!! – выяснилось чуть позже, когда все уже улеглись.
Вот тогда он и объявился снова у лагеря "художников и летописцев". Пришел не один – его сопровождал Несауа.
Куатемок как раз собирался спать – уже закутался, укрылся циновкой…
– Не помешал?
– О боги, Некок, это ты?
– Да, вот решил тебя навестить… Помнишь, ты говорил, что не прочь бы выпить?
Последнюю фразу Некок – так звали этого навязчивого купца – произнес заговорщическим шепотом и даже подмигнул, что было хорошо видно в мягком свете луны.
– Я говорил?!
– Ну да. А то кто же? Слушай, твой слуга, что, вообще никогда не спит?
– Несауа? Нет… просто он очень ответственный.
– Едва не треснул меня дубиной! – пожаловался Некок. – Ух, вражина!
– Этот купец пробирался к тебе незаметно, словно койот к добыче, – не глядя на торговца, пояснил Несауа. – Вот я и подумал, что враг. С чего б так таиться?
– "С чего б"? – сварливо передразнил купчина. – Видать, ты, парень, из дальней деревни…
– Теперь вижу, что был не прав. – Несауа улыбнулся. – Так я могу идти, господин?
– Да-да. – Куатемок ласково потрепал юношу по плечу. – Иди, мой верный страж, занимайся своим делом.
– Эк ты его! – с удобством располагаясь на циновке, хохотнул торговец.
За спиной его висел небольшой плетеный короб, в который художники обычно складывают краски, а ремесленники – свои инструменты.
– А я тебя не сразу признал, – сняв короб, негромко произнес Некок. – Все поначалу гадал: ты, не ты… Не подходил даже. Вот, сегодня только решился – предложил как бы в шутку выпить… И сразу понял: ты! Догадался по твоим глазам. Помнишь храм Тласольтеотль? Ну, тот, в Ацтакалько?
– Храм богини плотских грехов? – с волнением произнес юноша.
Ха! Еще бы не помнить. Только… Только это все осталось в той, другой жизни, когда он еще был Асотлем и не был тлатоани…
Хм, странно. Купец его явно путает с кем-то другим… или вводит в заблуждение намеренно. Тогда зачем ему это надо?
– Ацтакалько… Квартал цапель.
– Ну да, ну да, западный квартал… Наконец-то ты вспомнил!
Молодой купец радостно ткнул юношу в бок:
– Хха!!! Наконец-то! Ну, давай хоть обнимемся, что ли?
– Д-давай…
Обнялись. Похлопали друг дружку по спинам. Снова уселись. В темном небе ярко светила луна, отбрасывая от валявшихся повсюду камней размытые черные тени. Порывы холодного ветра со скрипом раскачивали пахучие ветви сосен.
Вообще здесь было хорошо – этакий горный оазис, курорт… Вот только холодновато. Да и ситуация, мягко говоря, странная. Чего этому купчине все-таки надобно?
– Давно хотел с тобой познакомиться… Правда, не думал, что ты писец… Ты ж всем говорил, что служишь у ювелира. Теперь понимаю: таился. Да мы все там таились… Ну! Вижу, вижу, давно уж у тебя заблестели глаза… Вот!
С торжествующим видом торговец раскрыл свой короб, вытащив оттуда… большую, тускло блеснувшую серебром флягу и две базальтовые плошки. Вытащил и торопливо разлил:
– Ну, наконец-то… Уж не сомневайся, дружище, сейчас мы с тобой утолим жажду! Ну!
Куатемок едва сдерживал смех. Ну конечно – с кем еще его и спутать, как не с пьяницей? Да, действительно, он поддержал разговор о вине, случайную фразу, оказавшуюся вовсе не случайной. Наверное, он и в самом деле был похож на какого-то ювелира, завсегдатая злачных мест.