Антология - Советская поэзия. Том второй стр 21.

Шрифт
Фон

Детство моих сверстников
Перевод Н. Глазкова

Лук украв у одних, у других каравай,
Мы бежали купаться к реке Арпачай

Иль бродили в горах по тропинкам лесным
И неведеньем счастливы были своим.

Мир кончался для нас за высокой горой,
Уходящее солнце влекло за собой.

Кто нам хлеба дает, кто доводит до слез,
Кто смеется, кто плачет - не знали всерьез.

Мы букеты цветов приносили с вершин,
Но не знали, в какой их поставят кувшин.

Очень мало мы знали о мире большом,
Горемыки, не знали о горе своем.

Хоть жилось нелегко нам, голодным, босым,
Мы неведеньем счастливы были своим.

1943

Песнь молодости
Перевод В. Тушновой

У меня в глазах - свет весенних дней,
Я к высотам счастья шагаю - вверх!
По камням и по скалам взбираюсь вверх,
По уступам гор подымаюсь вверх,
По обрывам, по скалам, по кручам - вверх!

Счастье дальше звезд, путь к нему непрост.
Молод я! И мой конь молодой ретив…
Я не вижу скал на своем пути,
Я не вижу гор на своем пути,
Ни камней, ни круч на своем пути.

Надо мной гроза. Блеск слепит глаза.
Кто мне даст ответ - может, смерти нет?
Я, не ведая страха, взбираюсь вверх,
Я, не веруя в гибель, взбираюсь вверх,
Я - бесстрашный, бессмертный, взбираюсь вверх!

У меня в глазах свет весенних дней,
Но чтоб мне до вершины дойти своей,
Столько скал еще надо преодолеть,
Столько круч еще надо преодолеть,
Столько бездн и подъемов преодолеть!

1945

Любовь поэта
Перевод Л. Гинзбурга

Бурливы реки весенние, безудержны реки весенние,
И, рекам весенним подобна, лира звучит светло.
Радость раскованных рек в ее вдохновенном пении.
Буйное половодье, видать, и для сердца пришло.

Эти горы до неба - источник песен поэта.
И глаза твои, что, как небо, раскрылись вдруг надо мной.
Когда ты со мной, моя песня, - как выразить чувство это? -
То, кажется, крылья орлиные чувствую за спиной.

От любви моей всколыхнулись эти весенние реки,
И песня, подобно рекам, выходит из берегов.
Тысячи сокровищ дарю я тебе навеки,
Дарю тебе, дорогая, тысячи снов-жемчугов.

Лейся ж, волнуя и радуя, вешняя песня певца!
Словно незримая радуга наши связала сердца.

1946

Песня Армении
Перевод Е. Николаевской

Не забываю звезд на небосводе,
Когда о взорах девушки пою.
Не забываю о другом народе,
Когда пою Армению мою.

Но лишь одной любви и песен мало,
Понадобится - голову отдам!
А если б снова вражья рать напала,
Я б тысячи голов срубил врагам!

Народам всем в душе найду я место,
Но в сердце сердца ты, родной народ!
В твоем же сердце, и большом и честном,
Всегда любовь к народам всем живет!

1947

Мать
Перевод В. Звягинцевой

Маленькая, кроткая моя.
Просто - мать, каких не счесть на свете.
Не сравню родную с солнцем я, -
Тихим огоньком она мне светит.

Но когда внезапно на лету
Горе тучей солнце заслоняет -
Наступающую темноту
Огонек чуть видный разгоняет.

Маленькая, кроткая моя.
Просто - мать, каких не счесть на свете,
С горстку солнца вся-то жизнь твоя,
А душе и днем и ночью светит.

1948

"Мне природа бесценное детство дала…"
Перевод В. Тушновой

Памяти моего племянника Билика

Мне природа бесценное детство дала
И назад отняла… Назад отняла…
Отняла лепестки моих глаз голубых,
Отдала синеглазым фиалкам их.
Отняла мой румянец, что роз алей,
Отдала его розам родных полей.
Отняла мою гибкость и стана красу,
Отдала их зеленым елям в лесу.
Звонкость смеха она отняла у меня,
Отдала ручейкам, что струятся, звеня.
Юность сердца взяла и весну бытия
И земле отдала… И состарился я.
Пусть бессмертное детство останется вам,
Нежным розам, фиалкам, родимым полям,
Вам - потокам и елям, шумящим во мгле,
И тебе - вечно юной, любимой земле.
Но за это всегда, с простодушьем детей,
Плачьте, пойте над тихой могилой моей!
С каждой новой весною цветя и звеня,
Приходите в мой мир, заменяя меня!

1950

"Вино - я друг веселой жизни…"
Перевод И. Снеговой

Вино - я друг веселой жизни,
Вино - спешу на торжество.
Один бокал весельем брызнет,
Но вредно больше одного!

Один хорош, не спорю,
Два - захмелеешь вскоре,
Три чарки - это к ссоре,
Четыре - всем на горе.

Всему должна быть мера, люди!
Не обижайтесь за совет,
Но и веселье в тягость будет,
Когда веселью меры нет.

1951

"Мне аромат цветка сказал…"
Перевод В. Звягинцевой

Мне аромат цветка сказал:
"Вдыхай меня, ведь я уйду".
"Спеши, - плеск ручейка сказал, -
Пей из ручья, ведь я уйду".
Но я, вздохнув слегка, сказал:
"Не вы, друзья, а я уйду…"

1952

"Мне лучше бы птицей быть…"
Перевод В. Тушновой

Мне лучше бы птицей быть,
Горою, ущельем быть,
Чем в клетке твоей любви
Невольником жалким быть.

1954

"О война! Мы навеки…"
Перевод Т. Казмичевой

О война! Мы навеки
Злые руки отрубим тебе.
Будь же мир в человеке!
Земля! Обратись в колыбель.

Только злу, чтобы вновь не ковало оков,
Не оставьте и трех волосков!

1954

"Твори, творец, и помни…"
Перевод Е. Николаевской

Твори, творец, и помни век слова от всей души:
Твой камень в стройке применен и мохом не оброс…
Но камень родины моей ты, мастер, так теши,
Чтоб даже камень произнес: "Живи, каменотес!"

1958

Антология - Советская поэзия. Том второй

В. В. Такарев. Комиссар. 1966-1967

ПАВЕЛ ШУБИН
(1914–1951)

В секрете

В романовских дубленых полушубках
Лежат в снегу - не слышны, не видны.
Играют зайцы на лесных порубках.
Луна. Мороз… И словно нет войны.

Какая тишь! Уже, наверно, поздно.
Давно, должно быть, спели петухи…
А даль - чиста. А небо звездно-звездно.
И вкруг луны - зеленые круги.

И сердце помнит: было все вот так же.
Бойцы - в снегу. И в эту синеву -
Не все ль равно - Кубань иль Кандалакша? -
Их молодость им снится наяву.

Скрипят и плачут сани расписные,
Поют крещенским звоном бубенцы,
Вся - чистая, вся - звездная Россия,
Во все края - одна, во все концы…

И в эту даль, в морозы затяжные,
На волчий вой, на петушиный крик
Храпят и рвутся кони пристяжные,
И нас сечет грудастый коренник.

Прижать к себе, прикрыть полой тулупа
Ту самую, с которой - вековать,
И снежным ветром пахнущие губы
И в инее ресницы целовать.

И в час, когда доплачут, досмеются,
Договорят о счастье бубенцы,
В избу, в свою, в сосновую вернуться
И свет зажечь…

В снегу лежат бойцы.
Они еще свое не долюбили.
Но - родина, одна она, одна! -

Волнистые поляны и луна,
Леса, седые от морозной пыли,
Где волчий след метелью занесен…

Березки - словно девочки босые -
Стоят в снегу. Как сиротлив их сон!
На сотни верст кругом горит Россия.

13 декабря 1942 г.

Разъезд № 9 под ст. Неболчи

Полмига

Нет,
Не до седин,
Не до славы
Я век свой хотел бы продлить,
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить;

Прижаться к земле
И в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.

Мне б только
Вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить ее,
Врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот,

Чтоб стало в нем пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!..
Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу!

3 августа 1943 г.

Юго-восточнее Мги

"Утешителям не поверишь…"

Утешителям не поверишь,
А молиться ты не умеешь;
Горе горем до дна измеришь,
Не заплачешь - окаменеешь.

Злее старости, горше дыма,
Горячее пустынь горячих
Ночь и две проклубятся мимо
Глаз распахнутых и незрячих.

Все - как прежде: стена стеною,
Лампа лампою, как бывало…
Здесь ты радовалась со мною,
Молодела и горевала.

А отныне все по-иному:
День дотлеет, и год промчится,
Постоялец прибьется к дому,
Да хозяин не постучится.

24 ноября 1944 г.

МАРГАРИТА АЛИГЕР
(Род. в 1915 г.)

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги