Приду к тебе
Ты думаешь:
принесу с собой
усталое тело свое.
Сумею ли быть тогда с тобой
целый день вдвоем?
Захочу рассказать о смертном дожде,
как горела трава,
а ты -
и ты жила в беде,
тебе не нужны слова.
Про то, как чудом выжил, начну,
как смерть меня обожгла,
а ты, ты в ночь роковую одну
Волгу переплыла.
Спеть попрошу,
а ты сама
забыла, как поют.
Потом
меня
сведет с ума
непривычный уют.
Будешь к завтраку накрывать,
а я усядусь в углу.
Начнешь,
как прежде,
стелить кровать,
а я
усну
на полу.
Потом покоя тебя лишу,
вырою щель у ворот,
ночью,
вздрогнув,
тебя спрошу:
- Стой! Кто идет?!Нет, не думай, что так приду.
В этой большой войне
мы научились ломать беду,
работать и жить вдвойне.
Не так вернемся мы!
Если так,
то лучше не приходить.
Придем - работать,
курить табак,
В комнате начадить.
Не за благодарностью я бегу -
благодарить лечу.
Все, что хотел, я сказал врагу.
Теперь работать хочу.
Не за утешением -
утешать
переступлю порог.
То, что я сделал,
к тебе спеша,
не одолженье, а долг.
Друзей увидеть,
в гостях побывать
и трудно
и жадно
жить.
Работать - в кузницу,
спать - в кровать.
Слова про любовь сложить.
В этом зареве ветровом
выбор был небольшой.Но лучше прийти
с пустым рукавом,
чем с пустой душой.
1944
Пришедшим с войны
Нам не речи хвалебные,
нам не лавры нужны,
не цветы под ногами,
нам, пришедшим с войны.
Нет, не это.
Нам надо,
чтоб ступила нога
на хлебные степи,
на цветные луга.
Не жалейте,
не жалуйте отдыхом нас,
мы совсем не устали.
Нам - в дорогу как раз!
Не глядите на нас с умилением,
не
удивляйтесь
живым.
Жили мы на войне.Нам не отдыха надо и не тишины.
Не ласкайте нас званьем:
"Участник войны"!
Нам -
трудом обновить
ордена и почет!
Жажда трудной работы
нам ладони сечет.
Мы окопами землю изрыли,
пора
нам точить лемехи
и водить трактора.
Нам пора -
звон оружья
на звон топора,
посвист пуль -
на шипенье пилы
и пера.Ты прости меня, милая.
Ты мне жить помоги.
Сам шинель я повешу,
сам сниму сапоги.
Сам тебя поведу,
где дома и гроза.
Пальцы в пальцы вплету,
и глазами - в глаза.Я вернулся к тебе,
но кольцо твоих рук -
не замок,
не венок,
не спасательный круг.
1945
Товарищам
Я живу на Песчаной,
приходите ко мне!
Снег и снег величавый
кружится в вышине.
Снег и снег, снег и снег…
Товарищи,
приходите скорей.
Снег оттопайте тающий,
веник есть у дверей.Я прошел по дорогам
из Москвы в Сталинград,
и теперь я о многом
побеседовать рад.
Нам, товарищи, вместе
надо быть в этот час.
Я дорогою вести
встретил -
вести от вас.
Вести важные плыли
через лес, через степь,
в тех вагонах, что были
с меткой:
"Годен под хлеб".
Грейдер вытерт до лоска,
кони шли и быки,
от вестей на повозках
распирало мешки.
ЗИСы встречные пели,
было весело им,
и рессоры терпели
под зерном молодым.
Проводил меня снова
Сталинград на заре.
Мне не надо иного,
чем земля в сентябре!Я живу…
Вы запомните.
Приходите, друзья.
Мне без вас в этой комнате
больше просто нельзя.
Я зову вас надолго -
до конца моих дней,
как зовет меня Волга
и поэма о ней.
Собирайтесь от Волги,
от речонки любой,
чистый ветер тревоги
захватите с собой.
Отогрева, обдува
жду от ветра того.
Очень надо обдумать
мне себя самого.Снег, товарищи.
В инее
стекла окон моих.
Что-то очень уж зимнее
нанесло на двоих.
Где сегодня летаете?
Приходите ко мне,
отдышите, оттайте
иней тот на окне!
1955
"Нет памяти у счастья…"
Нет памяти у счастья.
Просто нету.
Я проверял недавно
и давно.
Любая боль оставит сразу мету,
а счастье - нет.
Беспамятно оно.
Оно как воздух - чувствуем и знаем,
естественно, как воздух и вода.
Вот почему
и не запоминаем,
и к бедам не готовы никогда.
О счастье говорить -
и то излишне.
Как сердце - полагается в груди,
пока не стиснет боль, оно неслышно
и кажется - столетья впереди.
Удивлена ты:
я смеюсь, не плачу,
проститься с белым светом не спешу.
А я любую боль переиначу,
я памятью обид не дорожу.
Беспамятное счастье я не выдам,
мы - вдох и выдох,
связаны в одно.
Нас перессорить
бедам и обидам -
меня и счастье -
просто не дано.
1962
"Из глины он тебя лепил…"
Из глины он тебя лепил,
податливую, словно глина.
А я тогда еще любил
легко,
доверчиво,
старинно.
Он убеждал тебя, что ты
не то, что есть.
Ты замирала.
Свои кудряшки подбирала,
меняла детские черты.
Он поправлял рукою позу,
корпел, неловкий ученик,
и из поэзии на прозу
переводил тебя в тот миг.
Ты в восхищении застыла.
Лепил он, лестью заманя.
Ты незаметно уходила
и от себя
и от меня.
Хотела крикнуть,
но смолчала.
Была сладка тебе беда.
Ты все тончала и мельчала -
и растворилась без следа.
Вот выставлена.
Ну и что же?
Да это вовсе не она.
Изображенье у окна
с той, выдуманной мной, не схоже.
Ни в чем ее не нахожу,
легко смеюсь стряпне бездарной
и мимо кошечки базарной
так равнодушно прохожу.
Та, что любил, - в моей судьбе,
я выдумал ее, как сказку.
А эту
гипсовую маску
посмертную -
возьми себе.
1962
ДЖОРДЖЕ МЕНЮК
(Род. в 1918 г.)
С молдавского
Очарование
Перевод К. Ковальджи
Милая, не знаю, что это со мною,
Сколько солнца в мире! Кружат птичьи стаи…
Все по тем же тропкам я брожу с тобою,
Ты глядишь лукаво. Любишь ли - не знаю.Отчего страдаю - долго, молчаливо?
Слов в душе так много непроизнесенных.
К золотым кувшинкам поманила ива,
Подмигнули маки на полях зеленых.Я целую руку, как листок полыни,
Руку, что ласкает, может, без значенья.
Смотришь - и не видишь. В этой легкой стыни
Есть очарованье свежести вечерней.
Я тебя, родная, крепко обнимаю.
Все боюсь, что в буре вдруг да потеряю.
1946
По тропинкам степным
Перевод В. Кочеткова
Много раз воспевал я родные просторы,
Синеву небосвода, морскую стихию,
И озерную гладь, и зубчатые горы,
И поляны в цвету, и чащобы глухие.По тропинкам степным мое детство бродило,
По зеленым холмам с их красою неброской.
И печаль по душе моей юной скользила,
Словно облака тень по крестьянской полоске.Дорог мне и поныне край юности милый,
Рад я небу родному и полю родному,
Только нынче открылись в нем новые силы
И знакомая песня звенит по-иному.Стал я зорче глазами и сердцем моложе,
Предо мной распахнулись бескрайние дали.
И родные напевы теперь мне дороже,
И родные просторы роднее мне стали.
1954
НАЗАР НАДЖМИ
(Род. в 1918 г.)
С башкирского
Родной деревне
Перевод Е. Николаевской
Я видел страны… Но, мой край родной,
Как сын с отцом, с тобою мы похожи.
Ты - мой отец. И ты - учитель мой.
Певец я… Но и сам певец ты тоже.
Пою я песни. Но они - твои,
Ты подарил их мне. Пел мне их в детстве.
"Бери, - сказал, - и далее твори,
И огласи, и не страшись последствий!"
Я видел страны… За горой - гора.
И песни там задумчивы, как горы,
И вместе с тем в них горных рек игра,
Скал вознесенных строгие узоры…
Я видывал бескрайние поля,
Где медленные реки русла рыли.
Не там ли над раздольем ковыля
Широких песен распластались крылья?
А ты, мой край, ты обладаешь сам
Полями - но они не так широки,
Горами - но они не так высоки,
Не ровня тем, что рвутся к небесам!..
Есть реки - но они бегут не с гор,
Кончаются, едва дойдя до луга:
Весь путь легко охватывает взор…
Да, мы с тобой похожи друг на друга,
И о тебе молва, вовсю трубя,
Вовек не разносила громкой славы,
Мой край! Во всем похож я на тебя,
И сыном я твоим зовусь по праву.
Капельки
Перевод Е. Аксельрод
С гор Уральских днем и ночью
Капельки - кап-кап…
Днем и ночью камень точат
Капельки - кап-кап…Скольких жизней след на свете
Навсегда пропал!
Сколько снес деревьев ветер
И разрушил скал!И сменялись весны, зимы,
Шли и шли года,
Но - кап-кап - неутомимо
Капала вода.Продолбили капли камень,
И - чудесный миг! -
Вдруг, таившийся веками,
Зазвенел родник.Песенка звучит простая
Меж высоких круч -
Труд, упорство прославляя,
Бьет веселый ключ.