Абрам . Стой! В самом деле, Тоньку я не учел… Хорошенькое дело: приходит Тонька сегодня после бюро ячейки домой, усталая, и вдруг замечает, что ее муж уже не ее муж, а чужой муж. Это этично или не этично?
Людмила . Идем, котик, идем…
Абрам . А Тоня?
Людмила . Что Тоня?
Абрам . Не вынесет.
Людмила . Любит?
Абрам . Ого! Прямо обожает.
Людмила . Все равно. Одно из двух: или я, или Тоня. Надевай куртку, а то загс закроют. Будь же сознательным товарищем, ну!
Абрам . Сегодня записался… Завтра расписался… Послезавтра опять записался. Что подумают ребята из райкома? Что скажет товарищ Флавий?
Людмила . Ф… ла… вий… (Тихо рыдает.) Не этично?
Абрам . Определенно.
Людмила (рыдая) . Солнышко мое… Или… может быть… эт-тич-но?
Абрам . Безусловно. Принципиально неправильно заниматься построением личного семейного счастья на базе семейного несчастья других товарищей.
Людмила . Значит… нам… нельзя.
Абрам . Нельзя.
Людмила . А я думала… А я… Абрамчик… А я… так… (Рыдает.)
Абрам . Людмилочка… Я тоже… Ты видишь, я взял себя в руки. Возьми тоже себя в руки. Будь мужчиной.
Людмила . Значит, прощай, Абрам!
Абрам . Прощай, Людмила!
Людмила . Хорошо… Тогда я знаю… (Порывисто.) Прощай, котик.
Объятия сквозь слезы.
Скажи… своей кошечке "аму"…
Абрам . Аму! (Почти рыдает.)
Расходятся.
Людмила . Абрамчик!
Абрам . Да.
Людмила . Прощай, прощай!
Объятия.
Абрам . Прощай!
Объятия. Расходятся.
До чего ж это выходит не этично, когда все этично!
Разошлись по своим половинам. Абрам в печали углубляется в книгу, правая часть занавеса задергивается.
Людмила (одна на своей половине) . Хорошо… Тогда я знаю… Не могу я больше… (Решительно начинает собирать свои вещи. Вдруг в изнеможении садится на пол и роняет голову на узел.) Не могу… я… Не могу…
Явление II
Грохот велосипеда. Входит решительно Вася.
Вася . А ну его к черту с этим проклятым велосипедом! Тоже мне семейное счастье, чтоб оно пропало! Вот. Все слова из головы высыпались… Людмила… Мне с тобой надо серьезно поговорить. Дальше так продолжаться не может… Дело в том, что я… Дело в том, что мы… Дело в том, что наши с тобой отношения… в корне… Только ты, главное, не сердись и постарайся меня понять. Как бы тебе объяснить… Видишь ли, я хочу быть по отношению к тебе до конца порядочным человеком. Может быть, тебе это будет неприятно и даже больно. Но лучше сказать прямо и честно… Зашей мне штаны. (В сторону.) То есть что я такое говорю?
Людмила . Только без мещанства.
Вася . Чего? Чего?
Людмила . Без мещанства. Это не этично…
Вася . Вот как! (С долгим изумлением смотрит, насвистывая, на Людмилу. После некоторого молчания, горячо.) Нет, нет, Людмилочка! Ты напрасно говоришь, что это не этично. Если бы я тебя обманывал, лгал, притворялся… Ты меня понимаешь? Тогда это было бы, конечно, гнусно и не этично. Но ведь я же хочу с тобой поговорить просто, честно, по-товарищески.
Людмила . Я тебе не раба, а свободная подруга. Сам разорвал штаны, сам и зашей.
Вася . А при чем здесь штаны? Не о штанах речь.
Людмила . А о чем же речь?
Вася (раздраженно) . Совсем о другом. Видишь ли… (В сторону.) Прямо язык не поворачивается… Она не перенесет этого, жизни себя лишит, безусловно. А… (Преувеличенно резко.) Речь идет о тебе и… ну, конечно, ну и об Абраме… О вашем…
Людмила . Ой, боже мой! Все знает. С ума сойти…
Вася . Не перебивай меня. Я говорю… о вашем… то есть о… выпей. Ты меня понимаешь?
Людмила . Ой, котик! Ничего не понимаю. Вот истинный крест – ничего не понимаю. (Про себя.) Факт, что не перенесет, жизни решит, и глаза у него ненормальные… (Ему.) Ничего я не знаю, котик, ничего не понимаю… Об одном только умоляю, котик, не расстраивай себя ты… Сердце мое не мучай… И так оно… (Роняет голову на узел.)
Вася . Вот что, Людмила… (В отчаянии отворачивается к шкафу.) Язык не поворачивается. Не перенесет, жизни себя решит… Факт. До того обожает, что страшно делается. (Машет рукой.) Куда там! (Уткнулся в шкаф.)
Людмила (поднимает голову и видит удрученную фигуру Васи) . Бедненький! До чего страдает… (Решительно.) А, все равно… Пускай. (Начинает опять вязать узлы.) Все одно, все одно…
Вася . Что ты делаешь?
Людмила . Не спрашивай меня, Вася.
Вася . Уходишь, что ли?
Людмила . Да, ухожу.
Вася (с плохо скрытой радостью) . Почему такое?
Людмила . Ухожу. Не спрашивай!
Вася (лицемерно) . Но все же… Людмилочка…
Людмила . Нет, нет! Помнишь, как мы условились? Ничего мне не говори… Не проси. Не держи меня, пусти…
Вася (лицемерно) . Что ты, Людмилочка? Как же я могу, кошечка, тебя не пускать? Вот еще… У нас же не какой-нибудь там феодальный брак… Бога ради… Пожалуйста… Я разве что… Я только так, поинтересовался. Конечно, насильно мил не будешь…
Людмила . Ну, так вот… Я, значит… (Поднимает узел.) Пошла… Прощай…
Вася . Ну… (Подходит к ней прощаться, не зная, как себя дальше вести.)
Людмила (чтоб избежать тяжелой сцены) . Нет, нет, ничего, я еще зайду… Тут кое-что осталось… Прощай, Вася.
Вася . Прощай, Людмилочка…
Она уходит.
(Еле сдерживая бешеную радость по поводу того, что все так благополучно вышло, идет следом за ней, бормоча не слишком громко.) А может быть, все-таки… Как-нибудь… Осталась бы… Честное слово… Право, Людмилочка… Осторожно, на велосипед не наткнись. (Идет к двери и начинает пританцовывать.) Ушла, ушла!.. И очень даже просто. Ушла… Хи-хи!.. Хо-хо!.. Без всяких драм… Ай, спасибо!.. Тонька, Тонечка моя, Тонька… Тонечка моя… Тонька, ягодка моя… (Начинает плясать, хохоча. Левая часть занавеса задергивается и скрывает его танцующим.)
Явление III
Открывается правая часть занавеса. Абрам один.
Абрам (сидит сгорбившись) . Сходство характеров есть? Есть. Взаимное понимание есть? Есть. Классовая принадлежность есть? Есть. Трудовой контакт есть? Есть. Все есть – и вместе с тем такой потрясающий крах. В чем же дело? Не понимаю… Сходство характеров? Есть. Трудовой контакт? Есть. Все есть, а в общем и целом мрак. Или все сказать Тоньке прямо? Или не этично? А? Нет, она этого не переживет. Или этично? А? Или нет? С ума можно сойти!
Явление IV
Входит Емельян.
Емельян . Здорово, старик!
Абрам . Здорово.
Емельян . Танцуй.
Абрам . Почему я должен танцевать?
Емельян . Потому, что обязан. Танцуй.
Абрам . Новое дело!
Емельян . Танцуй, говорю.
Абрам . Ты что, пьяный?
Емельян . Танцуй, танцуй! Ну? "Отчего ты бедный? Оттого, что бледный…" Ну! (Напевает плясовую и сам притопывает.)
Абрам . Видели вы сумасшедшую птицу филин? Так это он.
Емельян . От филина слышу. Танцуй!
Абрам . Почему я должен танцевать?
Емельян . Потому, что порядков не понимаешь. У нас такое правило: кому письмо пришло, так тому безусловно полагается по штату танцевать. (Вынимает письмо.) Во. Письмо. Танцуй! (Напевает.)
Абрам . Кому письмо?
Емельян . Тебе, тебе. Танцуй!
Абрам . Мне письмо? Редкий исторический факт. С семнадцатого года писем не получал. Даже забыл, как это делается. Давай сюда.
Емельян . Танцуй!
Абрам . Кроме шуток, давай.
Емельян держит письмо над головой и не дает.
Брось дурака валять!
Емельян . Танцуй, а то видел? (Показывает мускулатуру.) Во! Трогай!
Абрам . Видели ненормального? От кого?
Емельян . От подруги жизни, от супруги.
Абрам . От какой супруги?
Емельян . От такой самой, от твоей. От Тоньки.
Абрам . От Кузнецовой? С ней что-нибудь случилось?
Емельян . Ничего не случилось. Встретились в учраспреде. Просила тебе передать. Танцуй!
Абрам . Не морочь голову. Давай.