"На белом камне" - социалистическая утопия Франса, в которой отразились и верные и неверные представления его о социализме. Застарелый скептицизм Франса и здесь дает себя знать: первая часть книги, содержащая новеллу "Галлион", служит своего рода скептической оговоркой ко второй части, где в новелле "Вратами из рога или вратами из слоновой кости" изображено социалистическое будущее, каким представлял его себе Франс. В новелле "Галлион", воскрешающей, с обычной для Франса исторической тщательностью, Рим времен упадка в первую пору развития христианства, подвергается сомнению самая возможность исторического предвидения. Проконсул Галлион, стремящийся приоткрыть для себя завесу будущего и предугадать, кто из богов явится на смену Юпитеру, а вместе с тем не замечающий, как у него на глазах зарождается новая религия - христианство, и сам Павел, провозвестник новой религии, косноязычный ткач, едва ли отдающий себе отчет в дальнейшей ее судьбе, - оба эти образа устремлены к одной цели: показать невозможность заглянуть в будущее.
И все же, даже при наличии такой скептической оговорки, книга "На белом камне" - знаменательный этап на творческом пути Франса. Пускай то социалистическое будущее, которое он изображает, и не кажется ему безоговорочно неизбежным, но очень важно, что Франс готов его приветствовать, что он видит в социалистическом строе тот общественный строй, который избавит людей от грязи, несправедливости и преступности, насквозь пропитавших буржуазное общество.
Рассказ "Кренкебиль", занимающий главное место в сборнике "Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов" (1904), еще больше, чем "Современная история", свидетельствует о возросшем демократизме Франса. Правда, многие особенности тематики и парадоксально развивающегося сюжета связывают этот рассказ с более ранними произведениями писателя. Правда, мы узнаем здесь давно присущие Франсу черты иронического изображения жизненных противоречий. Франс смеется над нелепостью буржуазно-республиканской юстиции. Бедняк Кренкебиль, развозчик овощей, выйдя из тюрьмы, куда он попал по ложному обвинению в том, что оскорбил полицейского, впадает в такую бедность, что мечтает хотя бы о тюремном хлебе и тюремном крове над головой, но, уже в самом деле оскорбив на этот раз полицейского, никак не может попасть в тюрьму, - столь капризно действует административно-судебный аппарат. И не только жизненность материала бросается в глаза в этом произведении Франса, - оно проникнуто глубоким сочувствием автора к своему незадачливому герою, в рассказе "Кренкебиль" явственно звучит уже чувство солидарности с простым человеком, для которого буржуазное правосудие превращается в надругательство над его человеческим достоинством. В связи с трактовкой образа простого человека у Франса большой интерес представляет и драматургическая переделка "Кренкебиля". В ней писатель находит выход для бездомного бедняка: Кренкебиля спасает от гибели беспризорный мальчишка по прозвищу Мышь, один обездоленный приходит на помощь другому обездоленному, бедняки поддерживают друг друга. Здесь речь идет уже не только о солидарности автора с его героем-бедняком, но о солидарности бедняков между собой.
В годы создания "Современной истории", "На белом камне" и "Кренкебиля" Франс все теснее сближался с передовыми политическими деятелями Франции. Большое значение имела для него дружба с Жоресом, совместно с которым он вел борьбу с реакцией в своих общественно-политических выступлениях. Во время "дела" Дрейфуса Франс открыто выступает как единомышленник и защитник Золя, подвергшегося преследованиям за свой памфлет "Я обвиняю". Франс выступает в прессе как публицист, выступает на рабочих митингах, призывая рабочий класс сплотиться против реакции.
Появление в творчестве Франса таких произведений, как "Кренкебиль" и "На белом камне", было обусловлено всей идейной эволюцией писателя, тесно сблизившегося в эти годы с рабочим движением и с французскими социалистами. Мечта о социализме окрашивает в светлые тона публицистические статьи Франса, вошедшие впоследствии в сборники "Социальные убеждения" (1902) и "К лучшим временам" (1906). Франс весьма отвлеченно представляет себе здесь переход "к лучшим временам", хотя его публицистика уже противополагает рабочий класс, пролетариат, как социальную силу, "всемирному триумвирату попа, солдата и финансиста".
Однако то, что Франс крепко связал свою деятельность с рабочим движением, что он решительно вышел из своего гуманистического одиночества, не могло не сказаться и на общем направлении его творчества - прежде всего на новом обращении писателя к теме революции.
Эта тема была властно подсказана ему самой жизнью. Русская революция 1905 года и активизация французских рабочих, рост стачечного движения во Франции (1905–1906) - все это нашло непосредственный отклик не только в публицистике, но и в художественных произведениях Франса.
В 1905 году Франс выступал в печати как друг русского революционного народа. Сама его дружба с Горьким характеризовалась прежде всего тем, что в лице Горького он чтил революционный русский народ, письма его к Горькому неопровержимо свидетельствуют, что он любил и уважал его прежде всего как революционера. Когда в 1905 году Горький был заключен в Петропавловскую крепость за свое воззвание по поводу кровавых событий 9 Января, газета "Юманите" обнародовала протест против расправы с русским писателем, и одною из первых под этим протестом стояла подпись Анатоля Франса. Он не уставал призывать французов к тому, чтобы они присоединили свои голоса к голосам всех передовых людей, возмущенных арестом Горького.
Выражая веру в то, что русская революция восторжествует, что благородная кровь русских революционеров, "дымящаяся на мостовых и призывающая к справедливости и свободе", была пролита не напрасно, Франс агитирует против займа, предоставляемого французскими капиталистами царскому правительству, - "правительству палачей, мучающему великодушный русский народ". Он основывает "Общество друзей русского народа", на митингах, организуемых этим "Обществом", он многократно выступает в защиту русской революции, и в его речах скептическая ирония уступает место гражданскому пафосу.
Еще за несколько лет до того, в "Современной истории", Анатоль Франс вкладывает в уста своего любимого героя Бержере весьма скептическое высказывание по поводу исторической роли народных масс: "Герои бывают; не бывает народов-героев, не бывает армий-героев". А в 1905 году Франс от имени "Общества друзей русского народа", от имени передовой Франции предлагает дружескую поддержку "мужественному, храброму, великодушному русскому народу".
Мы видели, что к теме народа и к теме революции Франс был подведен всем внутренним развитием своего художественного творчества. Знаменательно, что с 1904 года Франс начинает собирать воедино в виде двух томов, озаглавленных "Жизнь Жанны д'Арк", свои этюды, посвященные народной героине Франции и публиковавшиеся в различных журналах и газетах еще с 1876 года. Франс крепкой традицией связан с Вольтером, но "Жизнь Жанны д'Арк", быть может, больше, чем какое-либо другое произведение Франса, свидетельствует о том, что если он был продолжателем Вольтера, как защитник свободной и смелой человеческой мысли в ее борьбе с мракобесием, то перед ним возникали и такие проблемы, от которых Вольтер по всему складу своего мышления и в условиях своего времени был очень далек. Одна из таких проблем - историческая роль народа. Жанна д'Арк в трактовке Франса - народная героиня, она сильна именно своей связью с народом.
Франс не раз в предшествующих своих книгах обращался к прошлому человечества, но прошлое это даже в произведениях, воскрешающих, казалось бы, далекие времена в своих сюжетах и образах, не занимало в замысле писателя центрального места. Вспомним "Таис", где историчность отнюдь не на первом плане. Вспомним и книги о Куаньяре, где исторические образы и мотивы служат прежде всего для обострения франсовской сатиры на современность. В "Жизни Жанны д'Арк" история приобретает самостоятельное, важнейшее значение для Франса, ибо книга посвящена народной героине. В надписи, сделанной на рукописном отрывке из "Жизни Жанны д'Арк", хранящемся в Национальной библиотеке, Франс говорит о том, что "писал эту работу со всей тщательностью, на какую только был способен, и с полным сознанием обязанностей историка". В наброске авторского предисловия к 28-му изданию книги говорится о том, что "автор не отступал ни от одного из правил, обычно соблюдаемых при поисках исторической правды".
Если в "Кренкебиле" простой человек из народа изображен как робкая жертва неправого суда, то в "Жизни Жанны д'Арк" неправый суд творится как бы над всем народом, ибо Жанна, погибшая на костре, воплощает в себе народный героизм. Свою Жанну д'Арк Франс противопоставлял вольтеровской Девственнице, недаром один из черновиков в своей книге он, в особой надписи, называет "наброском Паралипоменона" к поэме Вольтера "Орлеанская девственница": ведь "Паралипоменон" - название двух исторических книг библии, буквально означающее "то, что пропущено".
Оба тома "Жизни Жанны д'Арк" вышли в 1908 году. В том же году выпустил Франс и "Остров пингвинов", свой новый роман. Написанный совсем в другом стиле, чем историческая книга о народной героине Франции, этот роман, однако, на свой лад тоже историчен, только история воспроизведена здесь в гротескном, окарикатуренном виде. В предисловии к "Острову пингвинов" Франс рассказывает, что некоторые лица спрашивали Жако-философа, зачем он вышучивает историю и какую выгоду получит от этого его родина. Философ же объяснил, что, увидев свои поступки лишенными всяких прикрас, пингвины, быть может, станут благоразумнее.