Гийом Аполлинер (1880–1918) - одно из самых значительных имен в истории европейской литературы Завершив классический период французской поэзии, он открыл горизонты "нового лирического сознания". Его поэтический "Бестиарий" (1911), книги "Алкоголи" (1913) и "Каллиграммы" (1918) во многом определили пути дальнейшего развития и бытования поэзии. Впервые выходящее в России трехтомное Собрание сочинений Аполлинера выносит на суд читателя блестящие образцы его лирики.
В первый том Собрания сочинений вошли поэтические сборники автора, притча "Гниющий чародей" (1909), представлен театр Аполлинера его знаменитой пьесой "Груди Тиресия" (1917), в предисловии к которой впервые появилось слово "сюрреализм", подхваченное ближайшими последователями поэта.
Содержание:
ВСЛЕД ЗА ОРФЕЕМ - Вступительная статья 1
ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА - © Перевод М. Яснов 9
ГРУДИ ТИРЕСИЯ{84} - Сюрреалистическая драма в двух актах с прологом{85} - 1917 - © Перевод Е. Боевская 18
ГНИЮЩИЙ ЧАРОДЕЙ - 1909 - © Перевод М. Яснов 25
Гийом Аполлинер
Первый том Собрания сочинений
ВСЛЕД ЗА ОРФЕЕМ
Вступительная статья
Однажды Аполлинер написал: "Все мои стихи - это поминовение мгновений моей жизни".
Гийом Аполлинер был удивительным в своем роде поэтом. Я имею в виду не его поразительную проницательность, не его открытия, не его роль "завершителя" классического периода французской поэзии и пропагандиста нового лирического сознания. Речь о том, что почти все, написанное Аполлинером, - про него самого и только про него самого. Прежде всего, что понятно, - любовная лирика. В редких стихах оптимистическая, по большей части наполненная недосказанной меланхолии, а то и трагичности. Проза поэта по природе своей - не исповедальная, но и в ней он нередко ассоциирует себя со своими героями и персонажами, то с трагическим пафосом, то с едкой иронией рассказывая о себе или о том, как он представляет мироустройство и свое место в культуре.
В новелле "Эстетическая хирургия" автор повествует о фантастической клинике, врачи которой совершают чудеса: фабричный надзиратель обзаводится здесь еще тремя глазами, политик - дополнительным ртом, полицейский - новой парой рук, а знаменитый натуралист просит пересадить ему на кончики пальцев глаза колибри, чтобы еще пристальнее изучать природу. Рассказчик иронически подтрунивает над ретивостью ученых, готовых видеть в физическом улучшении человеческой породы панацею от бед современной цивилизации.
Но - как это нередко случалось в писательской практике Аполлинера - сюжет оказался только поводом, чтобы вывести формулу для нового явления. Так под его пером появились в свое время орфизм и сюрреализм. Так на смену пластической пришла эстетическая хирургия.
Новое сознание, о котором Аполлинер размышлял всю свою творческую жизнь и которое в конце ее "сформулировал" в работе "Новое сознание и поэты", требовало новой эстетики. "Возникающее новое сознание, - писал он, - намерено прежде всего унаследовать от классиков твердое здравомыслие, убежденный критический дух, цельный взгляд на мироздание и человеческую душу…
Исследование и поиск истины - как в сфере, скажем, этической, так и в области воображения - вот основные признаки этого нового сознания". В то же время оно требует "невообразимой по изобилию свободы", это синтез искусств, это литературный эксперимент и это - изумление. "Именно благодаря изумлению, благодаря той значительной роли, какую отводит оно изумлению, новое сознание отличается от всех предшествующих художественных и литературных движений…
Новое сознание - это сознание той самой эпохи, в которой мы живем. Эпохи, изобилующей неожиданностями" .
Новая эстетика, которую предлагает Аполлинер, лежит в русле объединительной идеи: это эстетика всего здравого в классической традиции и всего необходимого, чтобы отступить от нормы.
Явлением поэта буквально отмечено наступление столетия: осенью 1901 года увидели свет первые публикации - сначала стихи, потом статья, и с этого времени отсчитывается существование в литературе Вильгельма Костровицкого, который через год, с публикации рассказа "Ересиарх", обрел литературную жизнь и судьбу под именем Гийома Аполлинера.
Его последнее по времени собрание сочинений (далеко не полное - в нем, в частности, отсутствует переписка) насчитывает четыре увесистых тома в самом престижном французском издании - "Библиотеке Плеяды", однако лирика и поэтический театр занимают всего лишь один из этих томов. Великий поэт был и блестящим прозаиком, автором книг "Гниющий чародей" (1909), "Ересиарх и Кº" (1910), "Конец Вавилона" (1914), "Три Дон Жуана" (1915), "Убиенный поэт" (1916), "Слоняясь по двум берегам" (1918), "Сидящая женщина" (опубликована в 1920 году), многих рассказов, сказок и историй, сохранившихся в рукописях или разбросанных по журналам, и проявил в них себя мастером самых разных литературных жанров - от элитарных до ставших впоследствии массовыми.
Аполлинер всегда подчеркивал, что считает для себя прозу не менее значимой, чем поэзия; с особым пристрастием он относился к новеллам, составившим книгу "Ересиарх и Кº", и полагал, что наделен талантом рассказчика не меньшим, чем талант лирического поэта. Но самыми существенными он считал два своих прозаических произведения, жанр которых достаточно трудно определить, - будем называть их притчами: "Гниющий чародей" (версии отдельных главок появлялись в периодике начиная с 1904 года вплоть до выхода книги в 1909 году) и "Убиенный поэт" (вошедший в одноименный сборник, который был опубликован осенью 1916 года).
Проза Аполлинера была по-настоящему собрана через много десятилетий после его смерти. Читатели традиционно предпочитали стихи, исследователи - биографию, и только он сам - во множестве намеков, пассажей, оброненных фраз - настаивал на собственной оценке своего творчества, в которой проза нередко занимала приоритетное положение. От первых набросков "Гниющего чародея", относящихся к 1898 году, до фрагментов незаконченного романа 1918 года "Привидение рода Гогенцоллернов", опубликованных только в 1977 году, написаны десятки новелл и эссе, несколько романов, в которых пережитое автором, прочитанное и услышанное сливаются в единую вселенную аполлинеровской прозы.
Говоря кратко, эксперимент Аполлинера-прозаика заключался в попытке продолжить, приблизить к современности, максимально разнообразить виды и жанры литературы и художественно их обосновать; его прозаическое творчество - это квинтэссенция грядущей беллетристики. Он оказался сродни Сезанну, чьим полотнам посвятил многие страницы своих критических изысканий и в ком усматривал ростки чуть ли не всех течений новейшей живописи.
Он одним из первых начал осваивать жанр фэнтези, попытавшись привнести в осмысление современности художественный опыт Средневековья. Он написал ряд новелл авантюрно-фантастического характера, выказав себя наследником Эдгара По и Гофмана и предшественником Марселя Эме и Пьера Буля. Он развил классическую традицию атеистической литературы, доведя атеизм до абсурда, а религию - до чернокнижия. Он стал подробным бытописателем, и его страсть к коллекционированию книг, редких слов, необычных предметов, камней, кулинарных рецептов, раритетов самого разного толка нашла отражение в его многочисленных перечислениях, в созданиях каталогов - в том, что было вскоре подхвачено сюрреалистами. Он увлекался этнографией и оставил несколько великолепных этнографических зарисовок. Он отдал дань мелодраме и философскому диалогу, самой неожиданной фантастике и натурализму, детективу и памфлету.
Он сделал попытку создать и теоретически обосновать новый театр и написал первую "сюрреалистическую" пьесу "Груди Тиресия", поставленную в 1917 году, который был, как говорили современники, "годом великих скандалов в искусстве". Он был неутомимым исследователем фривольной и потаенной литературы прошлого, публикатором маркиза де Сада и Аретино, да и сам написал несколько эротических произведений, не столько в трудную минуту зарабатывая деньги, сколько в очередной раз пытаясь доказать - прежде всего себе, - что для него нет ничего невозможного или запретного в литературе. Но главные его силы, время, эрудиция, фантазия уходили на колоссальную по интенсивности работу журналиста и критика искусства. Он вел многочисленные хроники в многочисленных газетах и журналах, не гнушаясь самыми мелкими событиями повседневности, о которых писал так же пылко, как о значительных событиях тогдашней художественной жизни. Он стал признанным авторитетом и знатоком в области искусства и литературы. Это был гигантский труд, который можно выразить всего двумя словами: Гийом Аполлинер.