Выдвинутые ею основные аргументы, такие, как: нелогичность и необъяснимость отнесения международного гражданского процесса к гражданскому процессуальному праву как к отрасли права по причине невозможности изучать вопросы международного гражданского процесса обеими науками; неготовность правоприменительных органов иметь дело с процессом правоприменения, если в деле участвует иностранное физическое или юридическое лицо, так как не всегда обладают необходимыми знаниями в области международного частного права; нецелесообразность отнесения международного гражданского процесса к гражданскому процессуальному праву в связи с обособлением указанных вопросов по критерию "связь с делами, возникающими в условиях международного оборота", являются, может быть, отчасти и верными, но это не те признаки, по которым следует или не следует относить международный гражданский процесс к той или иной отрасли права.
Еще одна точка зрения основывается на том, что о международном гражданском процессе можно говорить как о самостоятельной отрасли права. Так, П. Е. Недбайло указывает, что "в систему юридических наук входят не только отраслевые юридические науки. В процессе развития на основе изменения и развития общественных отношений во взаимоотношениях и взаимодействии отраслей права возникают связи и переходы, которые представляют собой новые явления, нередко столь специфичные, что изучение их требует отдельной и самостоятельной науки. Все это обусловливает возникновение и развитие межотраслевых или, иначе, стыковых юридических наук". Можно предположить, что в дальнейшем данная позиция будет достаточно активно разрабатываться.
Так что же такое международный гражданский процесс и какое место он занимает в российском праве?
Итак, в настоящий момент четко определились две неоднозначные позиции. Представители первой утверждают, что международный гражданский процесс является частью международного частного права. С этим трудно согласиться.
Международное частное право – самостоятельная отрасль права и, как любая самостоятельная система, имеет свои специфические признаки: предмет и метод правового регулирования, принципы, составляющие нормативно установленные основополагающие начала, субъектный состав. Соответственно специфичными должны быть и источники. Если рассматривать международный гражданский процесс как часть международного частного права, то на него также должны распространяться все перечисленные признаки родового понятия.
Первый признак, определяющий самостоятельность системы, – предмет правового регулирования. В российской доктрине, как правило, указывается, что нормы международного частного права регулируют гражданско-правовые, семейные и трудовые отношения с иностранным элементом.
В научной литературе представлена также другая позиция, согласно которой предмет правового регулирования международного частного права составляют международные немежгосударственные отношения невластного характера.
Предметом международного гражданского процесса является определение подсудности по делам с иностранным элементом, возникающие в связи с рассмотрением по таким делам проблемы вручения судебных документов, выполнения отдельных процессуальных действий, исполнения поручения иностранных судов, применения и установления содержания иностранного права и другие вопросы, регулирующие процессуальные правоотношения с участием иностранного элемента.
В литературе не раз предлагалось ограничить предмет международного частного права коллизионными нормами. С позиции строгой отраслевой классификации это предложение, в принципе, не может вызвать возражений. Однако с методической точки зрения вопросы правоспособности иностранцев и вопросы международного гражданского процесса удобнее исследовать (и преподавать) в комплексе с коллизионными нормами.
Действительно, исходным методом правового регулирования в сфере международного частного права является коллизионный метод. В частности, в коллизионном праве регулирование в целом и каждая коллизионная норма в отдельности направлены на выбор между правом страны суда и правом, действующим в иностранном государстве.
При исследовании вопроса о месте международного гражданского процесса в системе российского права нельзя оставить без внимания такую правовую категорию, как принцип. Без помощи принципов невозможно представить модель права или его отдельной отрасли, так как именно они придают целостность правовой системе, начиная с соответствия друг другу отдельных норм и через гармонизацию внутриотраслевых и межотраслевых институтов. Связь же принципов между собой в этой модели обусловлена прежде всего тем, что все они являются категориями одной отрасли, звеньями одной правовой системы, направлены на достижение общей цели специальными методами.
К исходным началам международного частного права отечественная наука традиционно относит принципы международного публичного права. Среди них – принципы суверенного равенства государств, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела, всеобщего уважения прав человека, сотрудничества, добросовестного выполнения международных обязательств.
Проведенный анализ специальной учебной литературы показывает, что авторы либо вообще не затрагивают принципы международного частного права, либо упоминают о них вскользь. Такой подход позволяет сделать вывод об отсутствии общепризнанных специальных принципов в науке международного частного права.
Процессуальное регулирование, осуществляемое на основе норм, относимых к международному гражданскому процессу, использует принцип lex fori (принцип закона места судебного разбирательства) в качестве единственного правового принципа процессуального права. Преимущественное применение данного принципа обосновывается тем, что знакомое процессуальное право будет применено грамотнее, быстрее и увереннее.
Принцип lex fori содержится во многих международных договорах. По принципу закона места судебного разбирательства суд руководствуется лишь собственным законом судопроизводства. Как исключение из этого правила следует отметить положение ч. 1 ст. 399 ГПК РФ об определении гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных граждан и лиц без гражданства по их личному закону, а также норму, закрепленную ч. 3 ст. 409 ГПК РФ, регламентирующую порядок признания и исполнения решений иностранных судов и устанавливающую срок в три года для предъявления решения иностранного суда к принудительному исполнению со дня вступления в законную силу решения иностранного суда, что решается по закону соответствующего иностранного государства.
Х. Шак выделяет в качестве специальных принципов международного гражданского процесса также принцип взаимности, состоящий в осуществлении правосудия на основе взаимных начал, и принцип равенства.
Итак, рассмотрев природу международного частного права по основным признакам, определяющим самостоятельность отрасли права, в результате сопоставления и проецирования их на международный гражданский процесс как составную часть международного частного права, следует сделать вывод о том, что данный подход нельзя признать правильным, так как определяющие признаки отрасли международного частного права в большинстве своем не соотносятся и не распространяются на международный гражданский процесс.
Если же внимательно исследовать и проанализировать позицию об отнесении международного гражданского процесса к гражданскому процессуальному праву, то необходимо отметить следующее.
Предметом гражданского процессуального права является гражданское судопроизводство, т. е. деятельность суда и других его участников по рассмотрению и разрешению гражданского дела, а также в определенной степени деятельность органов исполнения судебных актов. Необходимо отметить, что предмет международного гражданского процесса в основном совпадает с предметом регулирования национального гражданского процессуального права, отличаясь только наличием сочетания "иностранный элемент".