Во всех случаях получаем возможность признания гражданина дееспособным по законодательству РФ (кроме последнего представленного примера, исключающего возможность признания гражданина право– или дееспособным по положениям, установленным ГПК РФ), т. е. применения ч. 5 ст. 399.
При этом анализ нового российского законодательства в совокупности с нормами международных договоров, несмотря на закрепление в международных нормах правила об определении дееспособности по "личному закону", указывает на возможность признания иностранного лица дееспособным по российскому законодательству в связи с отсутствием в нормах международного законодательства запретов или ограничений о признании гражданина таковым в стране суда в случае непризнания его дееспособным в стране, чьим гражданином он является или в которой постоянно проживает.
Представляется возможным сделать вывод об определении дееспособности иностранного гражданина, основываясь только на нормах гражданского процессуального законодательства РФ, не соответствующих полностью или в части нормам международным, императивно закрепляющим определение дееспособности по "личному закону".
Эту дилемму возможно привести к единому умозаключению, если разрешить следующий вопрос: является ли процессуальная правоспособность и дееспособность одной категорией с гражданской дееспособностью и правоспособностью, упоминаемых в международных договорах? Никакие правовые акты на этот счет по сей день не содержат комментариев.
В теории же сложились две взаимоисключающие правовые позиции.
Суждение о расширительном толковании нормы договоров о дееспособности обосновывают П. Каленский, В. Штейнер, Р. Ф. Калистратова, А. А. Рубанов, Д. Д. Аверин.
Так, А. А. Рубанов пишет: "Договоры о правовой помощи не содержат специальных коллизионных норм о гражданской процессуальной дееспособности. Однако они содержат общую норму относительно дееспособности: дееспособность лица определяется законодательством страны, гражданином которой является это лицо". С ним согласен Д. Д. Аверин: "В договорах говорится о "дееспособности лица", а не о гражданской и не о гражданской процессуальной дееспособности, и термин этот следует толковать как охватывающий гражданскую и гражданскую процессуальную дееспособность".
Н. И. Марышева не видит оснований для расширительного толкования нормы договоров о дееспособности лица и высказывается против такого подхода. Она отмечает, что в вопросах гражданского процесса суд в принципе применяет законы своего государства. Иностранные процессуальные нормы могут быть применены лишь тогда, когда на это специально указывается в законе или в международном договоре. Следующий ее аргумент – отсутствие в договоре о правовой помощи специального правила о применении к вопросам гражданской процессуальной дееспособности закона страны гражданства иностранного лица. Кроме того, по ее мнению, расширительное толкование нормы договоров о дееспособности противоречило бы ст. 1 договоров, которая имеет в виду поставить иностранцев в одинаковое процессуальное положение с гражданами страны суда и таким образом распространить на них все процессуальные нормы этой страны.
Принимая аргументы Н. И. Марышевой, необходимо, в свою очередь, признать верным определение гражданской процессуальной дееспособности на основе норм российского процессуального законодательства.
Таким образом, пытаясь разобраться в практичности новеллы процессуального законодательства РФ относительно процессуальной право– и дееспособности иностранных лиц, становится явным вывод о том, что законодатель, закрепляя в качестве общего правила способность иностранных граждан и лиц без гражданства иметь и осуществлять гражданские процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности по их личному закону (также на основе личного закона определяется правоспособность иностранной организации), создал видимость соответствия российского законодательства международному. Эту норму он подчиняет праву страны суда, т. е. российским процессуальным нормам, на основе которых в конечном итоге устанавливает определение процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных лиц.
Возникает вопрос: почему же законодатель первоначально для определения процессуальной право– и дееспособности отсылает к установлению международных норм, а затем, вне зависимости от установленного, для разрешения этого вопроса императивно закрепляет право обращения только к процессуальным нормам РФ?
Исследованный институт играет важную роль в допуске иностранного лица к участию в процессе. Однако этого явно недостаточно для участия иностранца в качестве одной из сторон.
Участие иностранца в качестве стороны (истца, ответчика) связано с рассматриваемым в суде спорным материально-правовым отношением. Для того чтобы выступать стороной в конкретном деле, необходимо быть субъектом спорного материального правоотношения и иметь связь с правом требования и обязанностью, вытекающими из данного материального правоотношения. Один из основных признаков стороны – гражданско-правовая (юридическая) заинтересованность, заключающаяся в защите своих личных и имущественных прав и законных интересов.
В силу принципа национального режима все процессуальные вопросы в отношении иностранных граждан разрешаются так же, как и в отношении граждан своего государства, т. е. на основе закона суда. Так, при обращении иностранца в суд для реализации права на предъявление иска необходимо соблюдение объективных и субъективных предпосылок, а также условий для реализации права на предъявление иска. Кроме того, вопрос о наличии или отсутствии у истца права на удовлетворение иска разрешается на стадии разбирательства дела в судебном заседании путем исследования доказательств.
Иностранцы как лица, участвующие в деле, обладают конкретным комплексом процессуальных прав и обязанностей. От права на обращение в суд нельзя отказаться, даже если один из участников указал на это в договоре. Такое право гарантировано Конституцией РФ, поэтому договором нельзя установить иное, противоречащее Основному закону.
Точно так же, как и в обычном порядке, в производстве, осложненном иностранным элементом, кроме истца и ответчика защищать свои интересы посредством обращения в суд имеют право и третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора. При этом последние вступают в дело до постановления судом решения и пользуются всеми правами и несут обязанности истца. В отличие от них третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело до постановления судом решения на стороне истца или ответчика, если такое решение может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Такие лица пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности стороны, кроме права на изменение основания и предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований, отказ от иска, признание иска, заключение мирового соглашения, а также на предъявление встречного иска и требования принудительного исполнения решения суда.
Так же как и российский гражданин, иностранный гражданин или иностранное юридическое лицо, на права и обязанности которого по отношению к одной из сторон может повлиять решение по их спору, заняв положение третьего лица в деле, наделяется всеми необходимыми процессуальными правами для защиты своего права или охраняемого законом интереса.
Иностранцы могут также подавать заявления по делам особого производства, участвовать в производстве по делам, вытекающим из публичных правоотношений.
После принятия Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" участником избирательных споров может стать иностранный гражданин (граждане), которые в соответствии со ст. 4 указанного Закона могут обладать активным избирательным правом на проводимых в Российской Федерации муниципальных выборах, если они постоянно или преимущественно проживают на территории муниципального образования, в котором проводятся указанные выборы, при условии, что участие иностранных граждан в выборах предусмотрено международными договорами Российской Федерации и соответствующими им федеральными законами.
Еще одним проявлением национального режима является возможность иностранцев участвовать в гражданском процессе лично или через представителей. Личное участие в деле иностранного гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя.