Требование оставлять у консула по крайней мере такую сумму денег, которой бы обеспечивалась уплата за место на пароходе в обратный путь (четыре-пять золотых), некоторым из поклонников не нравится, но единственно по близорукости и недоверчивости, для которой нет никаких поводов. Таким можно посоветовать смотреть на пример разумнейших и поступать так, как они поступают, рассуждая, что тут ошибки быть не может. В отношении же разделения своих денег на две части советуем поклонникам держаться такого правила: оставлять в Яффе большую половину своих денег, следуя тому расчету, что в случае, если бы недостало для иерусалимских расходов, они всегда могут призанять у кого-либо из товарищей или в случае крайности у начальника миссии либо консула, с отметкою на данной им от яффского вице-консула расписке, чтобы занятая сумма была удержана при возврате оставленных в Яффе денег. Если же поступить иначе, оставив в Яффе меньшую часть, то уже нечем будет помочь себе в случае нужды, которую многие встречают, не заботясь соразмерять усердия со средствами, а после погубляют мзду своего усердия ропотом и докучливым выпрашиванием у других. Если за сбором в дорогу и явкою в консульство останется у вас свободное время до отъезда, то я приглашу вас для осмотра Яффы: с базаром ее вы уже познакомились, покупая на нем себе съестные припасы; большая часть базарной улицы с застольными лавочками по сторонам, покрытыми от солнца пальмовыми рогожами, завалена фруктами – произведениями знаменитых яффских садов. С ними-то поспешим познакомиться прежде всего как с главною достопримечательностью Яффы.
Выйдя за ворота, ведущие на иерусалимскую дорогу, вы скоро очутитесь среди роскошных садов, которых, можно сказать, большей части из вас не случалось видеть и во сне. Живые плетни из колючих индейских фиг, или так называемых фиг Адама, ограждают этот восточный Эдем, а внутри без всякого видимого порядку насажен густой лес различных деревьев, из которых одни благоухают цветами, другие обременены зрелыми или дозревающими плодами: апельсины, лимоны, гранаты, бананы, миндаль; пальмы встречаются реже других деревьев. Тут же множество благовонных кустарников, но особенно приятный вид делает виноградная леторосль, которая обвивается около померанцевых, миндальных и лавровых деревьев. Часто встречаются водоемы для искусственного орошения садов, совершаемого посредством водосливного колеса с бадьями, обращаемого верблюдом или лошадью; вода таким способом поднимается из нижнего водоема в верхний, а отсюда по желобам и канавкам разводится по всему саду.
Тут же гряды с дынями, арбузами и огурцами огромной величины. В садах местами виднеются башни, или киоски, в которых жители Яффы скрываются от жары и чумы. Земля легкая, состоит из весьма мелкого песку, который считается здесь удобнейшею почвою для овощей и плодовых деревьев, как наиболее способный для орошения.
Хотя эти сады, несмотря на их естественные дивы и красоту, не соответствуют вполне европейскому вкусу и понятиям о красоте, но взятые в целом составляют окрестность приятную, поражающую глаза паломника дальнего севера и служат в то же время неопровержимым свидетельством древнего плодоносия Обетованной Земли.
Нельзя себе, однако, представить, чтобы вся Палестина была прежде похожею на сад, подобный тем, какие теперь видим в Яффе. Бог сказал чрез Моисея народу израильскому при вступлении в Обетованную Землю: "Земля, которую ты идешь взять в наследие, не такова, как земля египетская, из которой вы вышли, где ты посеял семя свое, и напоял посредством машин, как овощный сад. Но земля, в которую вы переходите, чтобы наследовать ее, есть земля с горами и долинами, и от дождя небесного напояется водою, – земля, о которой Господь Бог твой печется; очи Господа Бога твоего непрестанно на ней от начала года и до конца года" (Втор 11, 10).
Итак, Господь обещал плодоносие, но способом весьма естественным, а неровность грунта должна была производить большую разницу в климате и растительности. Были несомненно тогда, как и теперь, места, горы и скалы, лежащие на солнце почти тропическом; были также долины и плоскости в положении весьма умеренном. Обильная роса оживляла атмосферу, распаленную дневным жаром. Святое Писание не раз упоминает о росе как о небесном благословении. Бури и грозы в Палестине чрезвычайно редки, а летом небо постоянно безоблачное. Дожди начинаются в конце сентября, и тогда сеют пшеницу и ячмень; вторые дожди в январе – тогда и снег не раз покрывает горы. Так было всегда, ибо Святое Писание говорит: "Посылает Бог снег, как волну, и мразы, как пепел, покрывающий землю; воды скрываются под каменною корою, а поверхность глубокой пропасти твердеет"… Третьи дожди идут в марте и апреле перед сбором озими; тогда в Палестине сеют сусанну (сусановое масло), табак, хлопчатую бумагу, бобы, арбузы, которые дозревают в сентябре. Ветры периодические, особенно во время весеннего равноденствия.
В истории торговли евреев с финикиянами читаем, что главные предметы этой торговли были пшеница и маслины, и это с самых древнейших времен, ибо еще Соломон в обмен за кедры и кипарис давал эти же самые продукты. Равным образом и теперь пшеница – главный зерновой хлеб в Палестине: обычай употребления в пищу недозрелых пшеничных колосьев, поджаренных в огне, сохраняется и доселе. Ячмень там хлеб озимый: его собирают в марте и кормят им лошадей, ибо овес весьма редок. Библия не упоминает о рисе, который кое-где сеют ныне, но упоминает о чечевице, которая как во времена Исава, так и теперь считается лакомым блюдом. Взращивается в Палестине также салат разного рода, лук и чеснок, до которых туземцы большие охотники. Исаия говорит о гвоздике и тмине; Господь наш Иисус Христос – об анисе и мяте; в Евангелии читаем о горчичном зерне, этом смиренном зародыше великого дела, – все это находится и поныне. Видим также много растений, вырастающих здесь без всякого ухода, как-то: бальзамический иссоп, которого употребление при очищении жертв восходит до Моисея, растет между развалинами и на старых стенах; копр, индиго также можно встретить на берегах Иордана, кофейное деревцо по горам близ Тивериадского моря, а сезам – почти везде. В пустыне обыкновенное растение – можжевельник кольчатый; он горит с таким сильным треском, что псалмопевец сравнивает с ним язык клеветника (Пс 119, 4). Сахарный тростник, папирус также встречаются по местам. Из тростника иорданского прежде делались стрелы, а теперь циновки (маты); растут также и ядовитые растения, как-то цикута, зезания, так называемое "содомское яблоко", которого сок едок, вредная полынь и т. п. Есть травы съедобные, которые известны особенно инокам Саввинской обители; такова, например, мелагрия, корнями которой питались древние пустынножители Плачевной юдоли; некоторый сорт этих трав саввинские иноки запасают и ныне на зиму: мочат их в уксусе и употребляют в пищу, как салат. Им известны также лекарственные и полезные в других отношениях травы, каковы, например, мыльная трава для вывода пятен, трава, которую употребляют для мытья головы и т. п. Растения, о которых Священное Писание упоминает как о благовонных, можно видеть в садах; кофер, или египетское henne, употребляется как в Египте, так и здесь арабскими женщинами для крашения ногтей; есть мандрагоры, лилии, нарциссы, гвоздика, гиацинты; но уже нет нигде бальзамического дерева, с которого собирали смолу, так много ценимую; с XII века дерево это исчезло; но зато есть одно дерево, из плодов которого арабы выжимают благовонное масло, которым натирают четки и другие освященные предметы, составляющие главную торговлю Святого Града. Кроме выше упомянутых родов хлеба и растений возделывают еще в Палестине лен, коноплю и хлопчатую бумагу. Лен известен был в этой стране еще до евреев, как видно из того, что Раав укрыла соглядатаев Иисуса Навина в снопах льна на кровле своего дома; позднее одежда еврейских священников была по закону льняная. Коноплю, которая происходит из Персии, не возделывали израильтяне, а хлопчатую бумагу ввели первоначально последние иудейские цари. Наконец, Святое Писание часто упоминает о виноградниках и о величине гроздей. И теперь еще есть в известных местах виноградники довольно значительные, лозы большие и сильные, но вино, за исключением небольшого количества приготовляемого в Иерусалимской Патриархии и в Саввинской обители, не соответствует прежней своей славе: оно терпко и походит по вкусу на вина из окрестностей Марселя.
Этот беглый взгляд на произведения древней и нынешней Палестины показывает, что за исключением некоторых местностей, опустошенных столь необычайным способом, что нельзя не видеть в том ясно перста Божья, – нынешнее убожество Палестины главным образом надобно приписать обезлюдению ее, ибо земля там, где ее возделывают, производит те же самые хлеба. Все эти богатства находятся, можно так сказать, все вместе в садах, окружающих Яффу, где жито и овощи, деревья, кустарники, цветы и виноградные лозы – все перемешано в величайшем беспорядке и растет в величайшем изобилии и силе. Если бы в этих садах не было дач и жителей, они представляли бы совершенный образ противоположностей, какой трудно себе представить, то есть плодоносной пустыни.