У судьбы нет, в сущности, других средств, чтобы сделать людей культурными. Бесформенная хаотическая масса от вращения становится все круглее и круглее, и вследствие одной только силы тяжести располагается сферическими слоями. Это более не хаос, а круглая, компактная Земля. Что сталось бы с Землей, если б она перестала вращаться? По бедной старой Земле рассеяны всякие неровности и шероховатости, но все неправильное на ней беспрестанно становится правильным.
Видали ли вы когда-нибудь, как вертится гончарный станок, предмет почтенный, времен пророка Иезекииля и даже древнее того? Бесформенные комья глины одним только быстрым вращеньем превращаются в красивые, круглые сосуды. Представьте же себе самого прилежного в мире горшечника, но без станка, поставленного в необходимость изготовлять посуду или, вернее, безобразный брак, формуя глину руками и затем обжигая ее! Таким горшечником явилась бы судьба по отношению к душе человека, если б та захотела отдыхать, расположиться поудобнее, не работать и не кружиться. Из ленивого, неподвижного человека самая благосклонная судьба, подобно самому старательному горшечнику без станка, не создаст ничего, кроме брака. Сколько бы судьба не потратила на него дорогой живописи и позолоты, он останется навеки лишь браком. Из него никогда не получится сосуд, а выйдет лишь неустойчивый, безобразный, кривой, косоугольный, бесформенный брак: раскрашенный и позолоченный сосуд бесчестья! Пусть подумают об этом ленивые.
Благословен тот, кто нашел себе дело. Да не пожелает он иного благословенья. Раз он обрел его, он последует за ним. Подобно свободно протекающему каналу, с благородной настойчивостью проведенному через гнилое болото человеческого существования, подобно все более и более глубоко пролагающему себе путь потоку, труд мало-помалу уносит с собой даже из отдаленнейших корней мелкой травки кислую, сгнившую воду и превращает вредоносное болото в зеленый, цветущий луг с прозрачным ручьем. Благотворно влияет река на луг, как бы она ни была мала, как бы ни была незначительна.
Труд есть жизнь. Из сокровеннейшей глубины сердца работника подымается Богом дарованная сила, святая, небесная жизненная эссенция, которую всемогущий Бог вдохнул в человека. Всей душой пробуждается человек, чутко воспринимая все благородное, - и всякое знание, и "самопознанье", и многое другое - как только он правильно примется за труд. Знание? Крепко держитесь того знания, которое при работе доказывает на деле свое значение. Потому что сама природа оправдывает такое знание, подтверждает истинность его. В сущности, у человека и нет других знаний, кроме тех, что приобретены путем труда. Все остальное - лишь научные гипотезы. Гипотезы, о которых спорят в школах, гипотезы, несущиеся в облаках и кружащиеся в бесконечном логическом водовороте, пока мы не проверим их на опыте. "Сомнению, какого бы рода оно ни было, может положить предел одна только деятельность".
Известно ли вам, далее, значение терпенья, мужества, выдержки, готовности осознать свою ошибку и постараться в другой раз лучше исполнить свою работу?
Всем этим добродетелям нигде нельзя научиться, как только в борьбе с суровыми силами действительности. Посадите какого-нибудь доброго сэра Кристофера среди развалившейся кучи почернелых "камней", глупых, не сочувствующих архитектуре, епископов, педантов-чиновников и вялых поборников веры и посмотрите, создаст ли он когда-нибудь в таких условиях собор Св. Павла! Грубыми, неотесанными, неподатливыми оказываются вещи и люди, начиная с мятежных каменщиков и ирландцев-подносчиков, кончая инерт-ными поборниками веры, педантичными чиновниками, глупыми, не сочувствующими архитектуре епископами. Все это существует на свете не ради сэра Кристофера, а само для себя. Кристоферу нужно всех победить, всех пересилить, если только он на это способен. Все эти условия против него. Даже всегда справедливая природа, и та лишь отчасти за него, и грозит стать и вовсе против него, если ему не удастся ее покорить! Даже денег достать неоткуда! Благочестивая щедрость Англии рассеяна по стране, далека, неспособна заговорить и сказать: "Я тут". Ее надо прежде окликнуть, и тогда только она отзовется. Благочестивая щедрость и вялая готовность помочь так тиха и невидима, как боги, а затруднения и многочисленные препятствия говорят так громко и стоят так близко! О, бодрый сэр Кристофер, надейся тем не менее на первых и выступи против всех остальных. Покори и победи их трудом, терпением, умением, выдержкой и силой, и установи, наконец, победоносно последний ключ в своде купола Собора Св. Петра, твоего памятника на многие столетия!
Да, помощь всякого рода и благочестивый отклик людей и природы всегда безмолвны и не могут заговорить или выйти на свет Божий, пока с ними не заговорят. Всякое благородное дело вначале "невозможно". На самом деле возможность осуществить такое дело всегда есть. Но ее нужно отыскать в Неизмеримом пространстве, а это доступно одной только вере. Подобно Гедеону, ты должен разложить свое руно у входа в свой шатер, чтобы узнать, не найдется ли под обширным небесным сводом немного благодатной росы. Твое сердце и твоя жизненная цель должны походить на чудесное руно Гедеона, распростертое с безмолвной мольбой к небу, и из бесконечности на тебя низойдет благословенная, удовлетворяющая тебя роса.
Всякий труд человека похож на работу пловца. Необозримый Океан грозит поглотить его и, если пловец не будет мужественно бороться, Океан сдержит свое слово. Но человек беспрерывно и разумно противится волнам, мужественно борется с ними, и послушно несет его море и победителем доставляет к цели. "Точно так же... - говорит Гете, - обстоит дело со всем, за что берется человек в этом мире".
Отважный мореплаватель, северный морской властелин - Колумб, мой герой, самый царственный из повелителей моря! Не радостная окружает тебя обстановка здесь, на чудовищных, глубоких волнах. Вокруг тебя мятежные, малодушные люди, позади тебя - гибель и позор, перед тобой - непроницаемый мрак ночи. Брат, эти дикие водные горы с бесконечно-глубоким основанием не ради тебя одного очутились здесь. На мой взгляд, у них много своего дела, и не заботятся они о том, чтоб нести тебя вперед. Ревущие ветры, пляшущие гигантский вальс сквозь царство хаоса и бесконечности, не думают том, как надувают они маленькие паруса твоего корабля, который не больше ореховой скорлупы в их глазах. Ты не стоишь среди членораздельно разговаривающих друзей, брат мой. Ты окружен неизмеримыми, безмолвными, дикими, ревущими, обгоняющими друг друга чудовищами. Глубоко в недрах их скрыта одному твоему сердцу лишь видимая помощь тебе. Постарайся добыть ее. Терпеливо обождешь ты, пока безумный юго-западный шторм пронесется. Ловко пользуясь своими знаниями, ты спасешься и смело, решительно пустишься вперед, когда подует благоприятный восточный ветер - олицетворение Возможности. Ты сумеешь строго обуздать мятеж экипажа. Ты весело ободришь малодушных, впавших в уныние. Но жалобы, неразумные речи, утомление, слабость - и других, и свою собственную - ты спокойно оставишь без внимания. В тебе должна найтись, в тебе найдется сила молчания, глубокого, как море, - молчания безграничного, известного одному только Богу. Ты станешь великим человеком. Да, мой мировой боец, ты должен стать выше этого шумного, бесконечного мира, окружающего тебя. Сильной душой, как руками борца, охватишь ты мир, и заставишь его нести тебя дальше - к новым Америкам - или куда еще захочет Бог!
VI. В сущности говоря, всякий истинный труд - религия, и всякая религия, которая не является трудом, может нравиться браминам, пляшущим дервишам, кому угодно, только не мне. Я преклоняюсь перед изречением древних монахов: Laborare est orare (трудиться - значит молиться).
Старше всех проповедуемых Евангелий было Евангелие непроповедуемое, невысказанное и, тем не менее, неискоренимое, вечно живущее, гласящее: "Трудись и в труде находи благоденствие". Человек, сын земли и неба, разве в глубине сердца твоего не скрыт дух бодрящей деятельности, сила, призывающая к труду, воспламеняющая тлеющий огонь, не дающая тебе покоя, пока ты не развернешься, пока ты не дашь силе той воплотиться в добрых делах! Что несистематично и неясно, то ты приведешь в порядок и обработаешь, заставишь повиноваться тебе и нести плоды. Всюду, где царит беспорядок, ты должен выступать в качестве непримиримого врага. Подави беспорядок. Водвори порядок, покорный не хаосу, а Разуму, Божеству! Если на пути твоем растет репейник, выкопай его, чтоб на его месте могла вырости полезная травка. Попадется тебе не употребленный доселе кусок хлопчатника, собери его белый пух, начни прясть и ткать его, чтоб вместо бесполезной соломы получить хорошую ткань и прикрыть ею нагое тело человека.
Но первым делом, как только столкнешься ты с невежеством, глупостью и грубостью, нападай на них неустанно, не знай отдыха, пока жив, и, благословясь, наноси им удар за ударом. Всевышний Бог явственно повелевает тебе так поступать, если есть у тебя уши, чтоб слышать. Но то же самое повелевает Он тебе и своим неизреченным голосом, более внушительным, чем гром Синая или рев бури. Разве ничего не говорит тебе молчание глубокой вечности, миров, лежащих по ту сторону утренней звезды? Еще не родившиеся столетия, старые гробницы с истлевшим в них прахом, даже давно высохшие слезы, когда-то орошавшие его, - не говорят они тебе разве того, чего не слыхало еще ни одно ухо? Глубокое царство смерти, звезды, никогда не останавливающиеся на своем пути, и пространство, и время, все возвещает тебе непрестанно и безмолвно: "Трудись, пока день, потому что настанет ночь, когда никто не сумеет действовать".