Ребров невольно подумал: "Не потому ли и задержка произошла, что где-то в депо бузят?"
На крыше американского товарного вагона, вдоль железного поручня, по длинному деревянному настилу шагал часовой-дружинник, поглядывая с высоты по сторонам. Как бы в ответ на догадку Реброва, он неожиданно остановился и стал внимательно смотреть в одну из улиц.
- Товарищ Ребров! Какие-то люди идут, кажись, с винтовками.
Ребров схватил бинокль и полез по железной лесенке к часовому. Посмотрел на улицу. Посреди дороги шел, подымая пыль, вооруженный отряд. Ребров спустился на платформу и свистнул. Из вагона выскочили дружинники и столпились вокруг него.
- Восемь человек к воротам! Запрягаев, веди! Остальные - вокруг состава. На площадках - приготовь пулеметы!
Все заняли свои места. Запрягаев пошел к воротам. Воздвиженский с маузером в руках бегал возле вагона.
- Огонь по ним! Огонь! - кричал он.
- Да подожди ты, - сказал Ребров, - узнай, в чем дело.
- Товарищ Ребров! - вновь крикнул часовой. - К воротам подходят.
Через несколько минут вооруженный человек в тужурке с блестящими пуговицами, по виду конторщик или кладовщик, стоял перед Ребровым.
- Я делегат железнодорожников, и мы требуем, - начал он, косо посматривая на торчавшее с площадки дуло пулемета, - мы просим, чтобы вы никуда сегодня не отправлялись. Сообщите, что за груз вы везете?
- А если не сообщу?
- Тогда мы принуждены будем задержать вас. Мы от комитета.
- Чего проще, - сказал Ребров, - так вы и сделайте. А пока передай своему комитету, что если кто подойдет близко к товарному двору, я дам две пулеметные очереди. Если нужны справки, обратитесь в областном Совете к товарищу Голованову. Ну, иди, да не возвращайся!
Делегат молча пошел к воротам. За воротами загалдели, но скоро затихли. Дружинники разошлись по вагонам.
Через полчаса верхом на лошади въехал во двор запыхавшийся Голованов. За ним скакал начальник гарнизона Долов. Они привязали лошадей и вошли в вагон.
- Не мог раньше, - сказал Голованов Реброву в купе. - Наделали мы с тобой делов: в городе паника, везде кричат: "Большевики падают - деньги увозят". А тут еще эсеры железнодорожный комитет на выступление подбивают, того и гляди, делегатов пришлют…
- Присылали уже, - ответил Ребров.
- Тогда немедленно выезжай, а то будет поздно.
- А маршрут?
- Сперва на Невьянск - Пермь по Горнозаводской. Это, кажись, безопасней. Верно, товарищ Долов? - повернулся Голованов к начальнику гарнизона.
- Так точно. Чехи вот-вот выйдут на Главную - по ней опасней, - подтвердил Долов.
- А там в Москву, - продолжал Голованов. - До Вятки спокойно, а дальше осторожней, в Мурманске высажен англо-французский десант. Могут ударить на Вологду. Что это?.. Слышишь?
- Тревога!
- Долов, скачи, узнай, в чем дело! - крикнул Голованов.
Долов побежал к коню.
Ребров и Голованов выскочили на платформу. Далеко, у пассажирского вокзала, тревожно гудели гудки железнодорожных мастерских. К ним присоединились гудки паровозов. Заревели винный и дрожжевой заводы в городе. Длинные, заунывные свистки с короткими перерывами. Сомнений быть не могло, - железнодорожники созывают свой отряд.
- Егорыч, - тихо сказал Ребров, - а ведь лучше нам ехать не на Невьянск, а по Главной. Кстати, не нравится мне этот твой офицер, - указал он на скакавшего вдали Долова. - Мимо чехов-то мы авось проскочим, а по Горнозаводской больше опасных мест. Не попасть бы в ловушку к эсерам.
- Пожалуй, ты прав, - после минутного раздумья сказал Голованов. - Меняй маршрут. Я буду знать один. Не попадешь в Москву, - спрячь золото в Кизеловском районе, а там спеши сюда назад. - Ну, двигай, - и он пожал Реброву руку.
Они побежали к паровозу. Ребров протянул жезл:
- Красноперов! Едем! Держи путевку. Сквозная по Главной.
Мягко снялся с места и двинулся вперед в неизвестность поезд с золотом. Звуки паровозных гудков все шире и шире расползались над городом, а поезд развивал предельную скорость. Золотой запас мчится дальше и дальше по Главной в Москву.
В Невьянске в комнате дежурного сидят штатские люди с маузерами на боку. Один из них, высокий, с черной окладистой бородой и золотыми зубами, басит в телефонную трубку:
- К черту. Бросьте заниматься мелочами. Здесь полмиллиардом пахнет. Шлите немедленно отряд ко мне на вокзал. Поезд подходит.
Черный бросил трубку и перебежал к другому телефону:
- У семафора?.. Не пропускать назад, если попробует удрать! Переведите стрелки, как только пройдет.
- На перрон! - закричал он людям, сидевшим на деревянном диване в дежурной. - Подходит!
Люди с маузерами вышли из комнаты. Из зала третьего класса высыпала толпа вооруженных мужиков.
На заводской дороге, по ту сторону полотна, послышался дробный топот сапог, смутный говор людей, задребезжало и залязгало железо, словно там перекатывали железнодорожные тележки на чугунных колесах. На минуту шум затих. Послышалась команда:
- Разомкнись! Ложись!
Защелкали затворы винтовок. Снова покатили куда-то чугунную тележку.
- Тарабукин! - прокричал голос из темноты.
Чернобородый с фонарем в руке подбежал к краю перрона и, приставив ко рту полусогнутую ладонь, крикнул:
- Как подойдет, - по крыше!
- Ладно, - ответил голос, и за полотном все стихло. Вооруженные люди на перроне кучками попрятались за скамьи, за ларек, за керосиновый бак, за изгородь станционного садика.
Далеко за станцией зеленый фонарик семафора висел высоко в воздухе. Отдаленный шум скатывающегося с горы поезда донесся до слуха и затих. Зашумело ближе. Сперва запели, потом задрожали мелкой дрожью рельсы. Из-за поворота вылетели две светящиеся точки и понеслись на семафор. На платформе вдруг стало светлее от полосы светящихся окон поезда.
- Тра-та-та!.. - неожиданно ворвался в шипение паровоза пулемет. На паровозе затормозили. Страшный толчок потряс вагоны. Посыпались вылетевшие из рам стекла. Из окон раздались голоса:
- Спасите!
С подножек попрыгали полураздетые пассажиры: мужчины, женщины с детьми на руках. Сбились в кучу.
- Ракету! - крикнул Тарабукин.
Сзади треснул выстрел. Зеленой змеей взвилась в небо ракета и рассыпалась над пассажирами. Со всех сторон бежали вооруженные люди, сжимая поезд в кольцо.
Рядом с Тарабукиным бежал здоровый парень в войлочной шляпе. Винтовка казалась игрушечной в его узловатых руках. Брюки навыпуск смешно раздувались клешем, когда он большими прыжками перескакивал через железнодорожную колею.
- Масло с яйцами! - ругался он, разглядывая выскочивших пассажиров. - У комиссаров бабы золото возят!
Тарабукин на бегу, наткнулся на какую-то мягкую кучу. Он поднял фонарь и увидел на земле женщину. Она лежала, раскинув руки, а около нее жались притихшие в испуге ребятишки.
- По местам! В вагоны! - закричал Тарабукин, размахивая маузером.
Пассажиров загнали в вагоны.
- Что за поезд? Где золото? - снова кричал Тарабукин, хватая главного кондуктора за шиворот.
Толстый кондуктор в испуге спрятал голову в плечи и забормотал:
- Почтовый уральский…
- Где комиссар поезда? - взревел Тарабукин, замахиваясь рукояткой маузера.
- Комиссар? - лепетал главный, - комиссар в вагоне номер два, третье купе.
- За мной! - бросился ко второму вагону Тарабукин, оттолкнув кондуктора. Малый в войлочной шляпе в два прыжка обогнал его и первым заскочил в вагон.
- Эй, выходи! - толкнул он ногой дверь купе, не решаясь открыть ее. - Хуже будет. Выходи! Масло с яйцами!
Тарабукин тихонько подкрался с противоположной стороны коридорчика, осторожно дернул дверь за ручку и отскочил в сторону.
Дверь открылась: на нижней полке спокойно сидел полный пожилой человек в очках - волосы бобриком.
- В чем дело? - спросил он.
- Сдавайтесь! Застрелю! Ты Ребров? - заорал парень в шляпе.
- Ты комиссар золотого поезда?! - закричал Тарабукин, подняв маузер.
Полный человек улыбнулся, вынул из кармана бумажник и протянул Тарабукину удостоверение.
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Предъявитель сего т. Нечаев Александр Васильевич, командируется Областным Советом в Нижне-Тагильский, Чусовской и Кизеловский районы по делам Областного Совета. Всем советским организациям предписывается оказывать т. Нечаеву всяческое содействие.
Председ. Обл. Совета Голованов.
- Не тот, сволочь! - выругался Тарабукин. - Прохлопали полмиллиарда. Говорил - узнайте точно: здесь ли поедут. "Здесь, здесь"… а вот теперь они уже по Главной, наверное, за Каму перемахнули.
- Так мы при чем тут? - оправдывался парень в шляпе. - Телеграфировал из Таватуя начальник станции, ему из Екатеринбурга свой человек сообщил…
- "Свой человек", - передразнил Тарабукин. - Дурак, а не свой человек. Губошлепы! Надо по линии дать знать, чтобы ловили. - Тарабукин захлопнул дверь купе и повернулся к выходу.
- А этого куда, комиссара? - спросил парень, указывая на дверь купе.
- Всех советских в штаб: в завод, - распорядился Тарабукин и исчез в дверях вагона.
Нечаева вывели на платформу. Из других вагонов к нему присоединили еще несколько человек. Парень в шляпе крикнул кому-то:
- Давай охрану!