Герой повести Василий Михалев расследует убийство своего друга.
Содержание:
Письмо из милиции 1
Первые встречи в Козинске 1
Букет подснежников 2
Один на один с трактом 3
Таня 4
Строчки из блокнота 5
Машина под обрывом 6
Чужак в доме 7
Ночное нападение 7
Нашего полку прибыло 8
Незваный гость 9
Западня 10
Пожар в тайге 11
"Петюковский обгон" 11
Неожиданная находка 12
Ультиматум Пономара 13
Негатив корреспондента Сухоногова 14
Ледяная купель 14
"Выстрел дуплетом" 15
Петюк собирается в отъезд 16
Срочный рейс 16
КРАЗ уходит в горы 17
Белое облако 18
Под лавиной 18
Погоня 19
Огни в горах 20
Виктор Смирнов
Поединок в горах
Письмо из милиции
"Сообщаем, что по вашему заявлению произведено дополнительное расследование дорожного происшествия с автомобилем № КН 14–22 на магистрали Козинск - Аксай. Не установлено столкновения а/м КН 14–22 с другим видом транспорта.
Причиной, вызвавшей аварию и гибель водителя, была неосторожность самого водителя Березовского Г. К., который не принял во внимание состояние дорожного покрытия (гололед), в результате чего автомашина свалилась под откос глубиною 180 метров…"
Я перечитываю письмо. В окне медленно линяет ночь. Лимонно светятся окна в соседних домах.
Не верю, что Жорка сам сплоховал. Не верю. Он был водителем, каких мало. Прирожденным асом… Кто-то в чем-то не смог разобраться.
Я перечитываю письмо… Дворники уже вышли скалывать лед на тротуарах, слышны глухие удары лома и скрежет лопат. Дворники воюют с зимой, ранней зимой, внезапно нагрянувшей в город.
Когда мы прощались с Жоркой, была весна, цвел багульник, над городом кружила пыль.
- Ты поедешь со мной? - спросил Жорка.
Я нагнул голову, чтобы не смотреть Жорке в глаза. Начиная с пятого класса мы не расставались с ним ни на один день. Мы всюду ходили вместе, как близнецы.
- Там здорово интересно, - сказал Жорка. - Там все только начинает строиться. Горы, тайга! И шофера нужны во как! Поедем!
В пятом классе к нам в школу прибыли ребята-детдомовцы. "Бездомовцы" - так мы их называли. За мою парту посадили длинного бледнолицего мальчугана. У него были удивительные желтые волосы - такой цвет у свежей соломы, когда копны светятся под осенним солнцем.
- Я Жорка Березовский. Давай дружить, - сказал он.
После уроков во дворе меня встретил Ленька-поп с компанией, чтобы свести старые счеты.
- Ты не бойся, мы вместе, - успокоил меня Жорка.
Потом, отмывая физиономии и рассматривая синяки, мы поклялись всегда держаться вместе.
Жорка был непоседой. Порывистый, угловатый, он все рвался куда-то и не мог долго оставаться на месте. В восьмом классе он уговорил меня бежать в тайгу к геологам. К счастью, нас задержали на станции.
После армии, закончив курсы шоферов-дизелистов, мы вернулись в Иркутск, а затем подались на строительство гидростанции. Там начали работать двадцатипятитонные МАЗы, "четвертаки", машины-гиганты. Разве мог Жорка отказаться от возможности покрутить баранку "четвертака"?
- Ты поедешь? - в последний раз спросил Жорка.
Я не поехал в Саяны. У меня была к тому времени недурная работа в транспортном отделе горисполкома. Мне дали новенькую комнату на улице Мира.
В этой комнате и состоялся прощальный разговор.
Я получил от Жорки, из Саян, два письма.
"Пожалеешь, что не поехал со мной. Горы - ахнешь! Работы по горло, и настоящей. За баранкой целыми сутками. Железных дорог нет, одна надежда на нас, шоферов".
Второе - и последнее - письмо дышало тревогой. "Здесь на трассе мне пришлось схлестнуться с одной "теплой компанией". Это жулье старается набить мошну за государственный счет. Пользуются тем, что места глухие, "закон - тайга". Но я их на чистую воду выведу…"
Конечно, Жорка не мог остаться безучастным. Он готов был лезть в любую драку, если считал, что отстаивает справедливость. Он доказал это в первый же день нашего знакомства, выступив против ватаги Леньки-попа.
Вскоре пришло короткое известие о гибели Жорки на заснеженной дороге. Я был в командировке и получил сообщение с опозданием. Выезжать в Козинск было бессмысленно. Написал в милицию. Но что я мог сообщить им? "Причиной, вызвавшей аварию и гибель водителя, была неосторожность…"
Сотый раз я перечитываю письмо из милиции. Надсадно заливается паровая свистулька на соседнем гвоздильном заводе. Слышен топот ног на лестнице. Пора на работу. Меня ждет заваленный бумагами стол в транспортном отделе. Увязки, согласования, начальственные резолюции: "Товарищ Михалев! Разберитесь!"
А как разобраться с самим собой? Не верю я в то, что Жорка сам сплоховал. Не верю. И ни один следователь не сможет рассеять эти сомнения.
Можно сказать себе: "Ничего уж не поправишь. Живи себе дальше, как жил. У тебя свои заботы. Заочный институт, комната, служба. Все четко, размеренно. Жорка прошел через твою жизнь и исчез. А тебе надо идти своим путем".
Но только… только я всегда буду чувствовать себя предателем. Человеком, оставившим друга. Можно изобрести сотню оправданий для успокоения совести. Но кличка-то будет одна: "Предатель".
В углу комнаты стоит чемодан. Сумрачный утренний свет расползается вдоль стен, и я вижу потертые дерматиновые бока чемодана. С этим чемоданом - одним на двоих - мы с Жоркой вернулись из армии.
Сборы не потребуют много времени. Заявление об уходе по собственному желанию. Недоуменные вопросы знакомых. Штампик в районном паспортном столе: "Выписан…" Выписан в маленький шоферский поселок Козинск, в Саяны.
Первые встречи в Козинске
"Брось папиросу!" - приказывает надпись у проходной автобазы. Под надписью Доска почета. Застыв в неестественных, напряженных позах, смотрят на меня ребята в телогрейках и вельветовых куртках. Я на секунду задерживаюсь перед доской. Как-никак первое знакомство.
Только один выдержал беспощадный прицел объектива. Он в артистически красивой позе: открыв белозубый рот, смотрит вверх, и чуб его падает на смеющиеся прищуренные глаза. "Петюк Е. С., выполнение плана 210 %".
Принимает меня главный инженер Костюков, замещающий начальника. У главинжа добродушное сдобное лицо и утиный нос.
Он возвращает водительские права, но трудовая книжка, как я и ожидал, задерживает его внимание.
- На чем погорел-то? - спрашивает он.
Не каждый день к нему приходят наниматься на работу бывшие сотрудники горисполкомов.
Улыбаясь, главинж смотрит на меня. "Сильный крен дала твоя жизнь", - читаю в его глазах.
- Было дело, - уклончиво отвечаю я.
- Срока не получил? - спрашивает Костюков.
- Нет.
Кажется, он даже несколько разочарован: не оправдалась догадка…
- Ладно, пойдем навстречу, - говорит Костюков. - Людям надо навстречу идти, верно говорю?
- Верно.
- Верно-то верно. Не все ценят… Работа, предупреждаю, тяжелая. Но заработки ничего, особенно если парень старается и дисциплину понимает. У нас есть которые выгоняют по три-четыре сотни. Усёк?
- Усёк.
За дощатым забором, огородившим автобазу, видна темная лента шоссе. По ней ползут и ползут машины. Видно, за перевалами делают большие дела. Снизу, со двора автобазы, доносится многоголосое рычание автомобилей.
Костюков, открыв форточку, кричит:
- Петюк, загляни наверх!
- Петюка наверх! - как эхо, повторяют внизу.
Петюка я узнаю сразу. Это его портрет красуется на Доске почета. Он худой, долговязый, в щегольской кожаной куртке, в сапогах гармошкой. Через плечо болтается транзисторный приемник. Судя по манере держаться, Петюк здесь в любимцах ходит. Двести десять процентов выработки не шутка.
- Возьмешь с собой новенького, - говорит Костюков и заглядывает в мое заявление. - Водитель второго класса Михалев Василий Иванович.