Представь себе умелого музыканта, уснувшего в поле на траве, так что в течение определенного времени он даже не будет помышлять ни о чем, связанным с его музыкальными способностями, так что в определенном смысле в нем нет ни актуального умения, ни понятия, ни представления, ни о чем музыкальном; но его друг, сидящий рядом с ним, сам по себе совсем не умеющий петь, легонько трогает и будит его, и просить его спеть ту или иную песню, говоря ему два или три начальных слова песни, и он сразу же подхватывает слетевшее с губ столь слабое и невыразительное указание и поет всю песню. Так ум человека, будучи потревоженным и разбуженным действием внешних объектов, понуждается к более полному и ясному пониманию того, что было несовершенно подсказано ей [душе] внешними событиями; и эту способность я решаюсь назвать актуальным знанием в том же смысле, как умение спящего музыканта может быть названо актуальным умением, когда он ничего не думает об этом.
Если теизм истинен, то доказательство (или, как в аналогии, песня) имеет смысл (или является гармоничным). Если теизм ложен, то наши врожденные идеи и восприятия мира бессмысленны.
Разговор об эстетике может навести на мысль о поверхностном субъективизме ("красота существует только во взгляде смотрящего"), но необходимо помнить о том, что легкий и поверхностный релятивизм сегодняшней эстетики до сих пор не приобрел своих очертаний. Когда Кедворт описывает Бога как прекрасное, то он утверждает, что это правильно – подобающе, обоснованно, оправданно – стремиться к наслаждению в Боге. Принципы красоты и достоверности, подобно самой благости, не являются результатом человеческой или божественной воли. Как уже отмечалось, Кедворт использует безотчетную установку Евтифрона: Божественная любовь не делает вещи благими; наоборот, Бог любит их, потому что они благие. Красота дерева, как и сила доказательства, сходным образом не являются следствием Божественного удовлетворения или одобрения.
Божественный свет
Для Кедворта и Мора размышление, задействованное ими для защиты теизма, само по себе было взаимной формой общения, или соучастия в жизни Бога. В моровском понимании, исследование человеческого разума может стать общением с Богом: "Человеческий разум является как бы небольшой сокращенной копией божественного разума, и мы некоторым образом ощущаем в нашем собственном разуме твердость и неизменность божественного разума и вечных и неизменных истин, представленных в нем". Бенджамин Вичкот прославляет разум в своих широко известных афоризмах: "Идти против разума – идти против Бога. Это, по сути, одно и то же – делать то, что требует разум в определенных обстоятельствах, и то, что определил Сам Бог Разум – это божественный правитель человеческой жизни, он есть сам глас Бога".
Подобное понимание разума не являлось бесспорным. Бывший учитель Вичкота, Энтони Такни (1599–1670), доказывал, что Вичкот и его студенты подчиняли Св. Писание разуму. Вичкот отвечал, что здесь нет противоречия; и разум, и Писание происходят от Бога, и каждый из них подтверждает другое. Само использование Писания должно направляться разумом: "Ничто не может быть предположено без разума; ни во что, противное разуму, не следует верить. Писание должно быть понято в рациональном смысле". В подобном нет опасности нечестия до тех пор, пока мы намеренно не извращаем разум пороком, потому что "Дух человека есть светильник Господа. Он просвещен Богом и освещает нам путь к Богу". Вичкот далек от понимания разума как профанного или секулярного, или находящегося в противоположности к вере и духовности; как он пишет: "Я не противопоставляю рациональное духовному, поскольку духовное есть наиболее рациональное".
В "Изящном и ученом размышлении о свете природы" Натаниел Калвервел пишет, что вера не есть та "птица, которая ради добычи прилетает выклевывать глаза людей; вера не есть гаситель светильника Бога". На протяжении всего размышления вера и разум представлены во множестве положительных образов, в том числе и романтических: "Разум и вера могут поцеловать друг друга". По Калвервелу, отношение между верой и разумом можно уподобить любовной или романтической истории. Согласие нашего понимания и воли с Божественным всеведением и благостью укоренено в творении. Наши рациональные, познавательные способности надежны, поскольку они, будучи фактом творения, участвуют в Божественном промысле: "И вот дух человека есть светильник Господа. Во-первых, как… производный свет, свет от света. Очевидно, что никто не может думать, что в светильнике свет исходен и первоначален; но необходимо смотреть на него только как на слабое соучастие в чем-то более ярком и светоносном. Все тварное превосходство сияет заимствованными лучами, так что разум есть ничто иное, как. дыхание божественного бриза". Наши познавательные способности получают свое превосходство от нашего создателя.
В целом, кембриджские неоплатоники использовали многое из новой научной рациональности. Мор и Кедворт, бывшие членами Лондонского Королевского Общества по содействию естественному знанию, были хорошо осведомлены о новых выдающихся научных достижениях Исаака Ньютона (1642–1727). Даже есть определенное свидетельство, что Мор повлиял на Ньютона. Некоторые ученые приписывают Мору, которого Ньютон называл "превосходным доктором Мором", то, что он познакомил Ньютона с работами Декарта, а позже побудил его развить доказательство против Декарта о природе пространства. Мор доказывал существование активно действующей силы в природе – предположение, которое Ньютон со всей серьезностью принял в своих "Основных вопросах и комментариях". В поэме "Бессмертие души" Генри Мор восхваляет достоинства коперниканского гелиоцентрического взгляда на космос в противоположность взгляду геоцентричному. Тем не менее, естественные науки и разум без попечения о нравственном и духовном развитии личности в конце концов погружают человека в платоновскую пещеру. Мор сожалеет о тех исследователях природы, у которых чувства превалируют над интеллектом, открытым этическим и религиозным ценностям:
Занимая свой ум в загадочных забавах изменчивого движения, осторожно-осмотрительным посоветую быть в суждениях о его внутренних законах и скрытых Энтелехиях: