Иван Ефремов в этих произведениях увлекательно, с азартом понимания бессмертия описал жизнь неведомых нам народов.
Содержание:
ПУТЕШЕСТВИЕ БАУРДЖЕДА 1
Глава первая - ЗАВЕЩАНИЕ ДЖОСЕРА 1
Глава вторая - ПОДВОДНЫЕ САДЫ 12
Глава третья - ВЕЛИКАЯ ДУГА 16
Послесловие 23
НА КРАЮ ОЙКУМЕНЫ 23
Пролог 23
Глава первая - УЧЕНИК ХУДОЖНИКА 25
Глава вторая - ПЕННАЯ СТРАНА 30
Глава третья - РАБ ФАРАОНА 36
Глава четвертая - БОРЬБА ЗА СВОБОДУ 42
Глава пятая - ЗОЛОТАЯ СТЕПЬ 51
Глава шестая - ТЕМНАЯ ДОРОГА 58
Глава седьмая - СИЛА ЛЕСОВ 65
Глава восьмая - СЫНЫ ВЕТРА 72
Примечания 81
Иван ЕФРЕМОВ
ВЕЛИКАЯ ДУГА
ПУТЕШЕСТВИЕ БАУРДЖЕДА
Глава первая
ЗАВЕЩАНИЕ ДЖОСЕРА
Над низкими глинобитными оградами взвились клубы пыли, послышались пронзительные крики. Что-то случилось в лабиринте узких улиц, у самой пристани города Белых Стен - столицы Черной Земли, страны Та-Кем.
Уахенеб - кормчий царского казначея - стремительно поднялся и стал всматриваться в сторону города, откуда доносился тревожный шум. Сидевшие рядом гости не двинулись, даже не оглянулись на происходившее за стенами маленького сада.
- Что происходит там? - нетерпеливо спросил кормчий, пытаясь заглянуть в потупившиеся лица друзей.
- Вестники Великого Дома ловят преступника… - неохотно ответил седовласый тесть Уахенеба.
- Но шум около дома Антефа, моего друга и друга детей моих! - с беспокойством воскликнул кормчий.
- Ловят самого Антефа, - вмешался молодой сосед. - Мы знаем, что за ним приходили вестники нашей окраины.
- Как! Ловят Антефа, а вы сидите, словно идет погоня за антилопой? - негодующе вскрикнул Уахенеб. - Этот человек не может быть преступником! Кто не знает корабельного плотника Антефа!
Кормчий негодующе оглянулся на неподвижные фигуры своих гостей и выскочил на улицу, а за ним оба его юных сына, такие же высокие и плечистые, как отец. К ним присоединились и корабельные ученики Уахенеба, находившиеся в числе гостей.
- Уахенеб слишком много времени проводит в плаваниях и еще не знает, как свирепствуют сейчас посланцы фараона… - тихо сказал тесть кормчего.
- Если не научится быть покорным, то скоро его поволокут, закованного, в каменоломни! - угрюмо проворчал худой кузнец.
- Стыдно тебе, говорящему худое, - вмешалась жена кормчего. - Мой Уахенеб умен и испытан в опасностях. Его любит и сам казначей бога Баурджед…
- Любит как крокодил антилопу, - бурчал упрямый кузнец, - пока у его лучшего кормчего все хорошо. Но стоит только Уахенебу оступиться - кто защитит его? Кто посмеет выступить против повеления Великого Дома?..
Крики приблизились к воротам сада, и жена кормчего тревожно выглянула на улицу.
Слева, в конце узкого прохода между однофазными оградами из серого речного ила, показался одинокий беглец. Он опередил на два десятка локтей своих преследователей, во главе которых неслись, словно гончие собаки, два полуобнаженных человека в пестрых поясах вестников фараона, вооруженные кинжалами и тяжелыми палками. За вестниками бежал всякий сброд: бездельники - сыновья пристанских чиновников, погонщики ослов и случайные прохожие, обрадовавшиеся перемене в однообразии неторопливой жизни. Все вопили и визжали, будто увидели "отвращающего лицо" - злого духа пустыни или подземное чудовище древних преданий.
Беглец не походил ни на злодея, ни на чудовище. Его измученное лицо в разводах грязи, глаза, расширенные и полные отчаяния, могли вызвать только жалость и негодование в каждом, кто знал этого человека.
Беглец приблизился к Уахенебу.
- Антеф! - негромко окликнул его кормчий и продолжал скороговоркой: - Беги улицей Гребцов налево, повернешь у сада богини к складу товаров, доставленных нами… Скажи сторожу - я велел, и он укроет тебя среди тюков. Там жди ночи… Беги и не оглядывайся.
Антеф поравнялся с Уахенебом. Преследователи почти настигли свою жертву. Кормчий закричал и ринулся прямо на Антефа. Наблюдавшая из сада женщина вскрикнула от негодования. Но, когда ее сыновья и трое из учеников мужа кучей бросились вслед Уахенебу, столкнулись с преследователями и свалились в густую пыль, она поняла, что Уахенеб и молодежь действуют по уговору.
Антеф исчез за углом, а молодые люди продолжали удерживать преследователей с криками: "Поймали, поймали!.."
Бежавшая позади вестников толпа остановилась в недоумении. Наиболее азартные приняли участие в свалке, и пыль совершенно закрыла все происходящее на улице. Вестникам фараона не скоро удалось разобраться в сумятице и освободиться от рук своих усердных помощников. Но когда выяснилось, что беглец избежал поимки, то старший вестник подскочил к Уахенебу с угрозами:
- Как смел ты, старый бегемот, вмешиваться в дело Великого Дома? Твое глупое усердие и неловкость твоих щенков привели к тому, что преступный Антеф убежал от законного возмездия. Но кара не минует злодея, тебе же придется держать ответ перед начальником. Пойдем. - И вестник положил грязную, исцарапанную руку на плечо Уахенеба.
Тот резким движением сбросил руку представителя власти.
- Я не виноват… я старался помочь тебе и сам не знаю, как вышло, что преступник ускользнул. Но мне нельзя идти с тобой - казначей бога приказал мне прийти сегодня вечером, я не могу ослушаться повеления… Где я живу, ты знаешь, - спокойно добавил Уахенеб.
Кормчий солгал, но расчет его оказался верным.
Вестник нахмурился и огляделся в раздумье. Плечо к плечу с кормчим стояли сильные юноши, на лицах которых читалась твердая решимость не уступать никому. Толпа, только что объединявшаяся яростным преследованием, разбилась на группы. Люди выжидали в молчании, не проявляя никакого сочувствия вестникам, терпевшим очевидное поражение.
Бормоча проклятия, вестники удалились вслед скрывшемуся Антефу. Кормчий с помощниками вернулся в сад. Молодежь дала волю смеху, горячо обсуждая случившееся и вспоминая, как грохнулся под ноги вестникам фараона старший сын Уахенеба. Встревоженные гости скоро разошлись; участники побоища отправились к реке смывать пыль.
Уахенеб сидел в раздумье до темноты, потом встал, захватил приготовленный женой мешок с пищей и вышел в непроглядную тьму.
Ни одного огонька не было видно в домиках пристанского поместья. Жечь масло или жир в светильниках было дорого, да и проводимый в труде день был слишком длинен, чтобы люди засиживались в своих домах после наступления темноты. Только неутомимая молодежь, таясь от старших, собиралась у маленького храма. Из темноты доносились тихие разговоры, легкие шаги босых ног…