* * *
Совет инструктора: не афишировать, Бабушкин выполнял. Но тайно делал операции по оздоровлению друзей (особенно, их жен) и близких знакомых, в свою очередь предупреждая, чтобы не болтали. Ему хотелось еще и еще раз убеждаться, что достиг желаемого результата. Люди уходили после прохождения курса лечения обновленными, помолодевшими, безгранично благодарными.
И еще он совершенствовал приборы, которыми вводил растворитель под кожу и откачивал разжиженные отложения. Убирая излишки по своему желанию в определенных местах, он, как скульптор, изваял новые улучшенные фигуры. Особенно счастливы были женщины. Они крутились около зеркала в спальне Лизы, не веря своим глазам.
Но спокойная жизнь Ивана Петровича продолжалась недолго. Последовало очередное приглашение, а точнее, вызов, еще в одну "высокую инстанцию". На сей раз не посланием, а по телефону:
– Иван Петрович Батюшков? С вами говорят из министерства здравоохранения. За вами придет машина. Приезжайте, надо поговорить.
В министерском вестибюле было еще мраморнее, чем в райкоме партии, и дорожки в коридорах были шире и богаче. Двери кабинета, в который его ввели, были обиты не дерматином, а натуральной кожей, крупными выпуклыми ромбами. Кабинет отделан красным деревом и замысловатой лепкой по периметру потолка, очень высокого, метров пять, не меньше. В углу камин белого мрамора. За огромным, массивным столом сидел холеный, при золотых очках, с иголочки одетый начальник Главка.
Батюшков подумал: "На работу одевается, как на дипломатический прием".
Начальник изобразил приветливую улыбку (именно изобразил, а не улыбнулся):
– Присаживайтесь.
Иван Петрович сел на стул около полированного столика, приставленного к письменному столу. Роскошь кабинета его не подавляла, а внушала мысль: "Все, что здесь происходит, очень значительно, государственно".
Хозяин кабинета сразу подтвердил это:
– Мы рассмотрели ваше изобретение с государственной точки зрения и нашли ему применение.
Говорил он веско, негромко, не торопясь, солидно.
Иван Петрович опять про себя отметил: "Тон отработанный, давно здесь руководит, натренировался".
Начальник между тем продолжал:
– Есть у нас ЦКБ – Центральная клиническая больница, – помедлил, прибавил значительности в голосе: – правительственная… Вот для обслуживания номенклатурного контингента и будет применяться ваше очень оригинальное открытие.
– Благодарю вас. Большая для меня честь, – ответил действительно довольный Батюшков.
– Вы подготовите наш персонал, научите пользоваться аппаратурой. Кстати, она будет изготовлена новая, по вашим чертежам. Нашим фармацевтам передадите формулу для приготовления необходимых химикатов. И под вашим руководством наш персонал будет практиковать этот новый метод лечения. Скажу вам по секрету, Иван Петрович, жены высоких руководителей, в большинстве своем, очень полные дамы. Они заинтересовались вашим методом. И думаю, подвигли мужей дать указание на быстрое внедрение в практику. После апробации в ЦКБ, я думаю, они, каждая персонально, пожелают воспользоваться новинкой. Но это уже строго индивидуально, на квартирах или на дачах. Вот такие пироги, – вдруг весело, ни к селу ни к городу закончил начальник и, на сей раз по-настоящему, улыбнулся.
Из всей его тирады у Батюшкова застряла одна фраза: "Передадите формулы нашим фармацевтам". И поскольку это был самый принципиальный вопрос, Иван Петрович с этого и начал:
– Все, что вы сказали, прекрасно и приемлемо, кроме передачи формулы и способа приготовления растворителя. Это мой научный секрет и раскрыть его я до времени не могу. Тем более что мне на него даже патент отказались оформить.
– Это мы поправим, патент будет. И вообще, все останется в ваших руках. Вы сейчас кто? Кем работаете?
– Фармацевт в аптеке.
– А мы вас сделаем заведующим сектором, а потом, может быть, и отделения. В Кремлевке! Это вам не аптека…
– Почетно, конечно. Однако растворитель я должен готовить сам. Медперсонал может операции проводить, как это делать, я научу. Но секрет растворителя я хочу сохранить.
– Однако вы упрямый. Вы пройдете проверку в определенных органах, иначе в Кремлевку не попадают. Станете штатным работником. Какие же могут быть секреты? И вообще, содержимое вашего растворителя можно раскрыть путем химического анализа, и не станет никакого секрета.
– Это не так просто. В общем, я хочу оставить за собой авторское право, сохранить название "Метод Батюшкова" и не разглашать формулу растворителя, – спокойно и твердо сказал Иван Петрович.
– Вы маргинал, Иван Петрович.
Батюшков не знал смысл этого слова и по простоте своей так и сказал:
– Не ведаю, что значит маргинал. Оригинал – знаю, а это – нет.
– Маргинал – интеллигент, не понимающий смысл современной истории. Вы просто не понимаете, какие перспективы мы вам открываем. Подумайте. Мы тоже взвесим ваши пожелания. Я доложу о них своему руководству. Оно примет решение, и я вас вызову… приглашу.
* * *
Информация о методе Батюшкова из высоких инстанций, видно, просочилась за рубеж. Об этом свидетельствовал вечерний визит иностранного гостя. Он пожаловал на квартиру Батюшковых вечером. Принес букетик цветов Елизавете Николаевне и пакет с "выпить и закусить" для Ивана Петровича. На его возражения "Что вы! Что вы!" гость весело сказал:
– Сухая ложка рот дерет! – и тут же представился: – Я русский американец – Антон Борисович Морозов. Прилетел специально для встречи с вами, доктор Батюшков.
Гость был небольшого роста, толстенький, кругленький, подвижный, веселый, говорливый, элегантный, одет вроде в обычный пиджак и брюки, и в то же время вся одежда его подтверждала богатую фирменность.
Расположились в гостиной за столом, на который выложили деликатесы иностранного гостя – кетовая икра, копчености, нарезанные пластиночки сыра, бутылку виски.
– Чем Бог послал! – еще раз продемонстрировал Антон Борисович знание русских поговорок. Наполнили рюмки и выпили, опять же после его слов: "Со знакомством! Со свиданьицем!"
Как и полагается американцу, он сразу приступил к делу:
– Я о вас знаю все. О вашем открытии тоже. О трудностях, которые стоят на вашем пути, догадываюсь и поэтому сразу без дипломатии, как полагается бизнесмену, предлагаю вам всего-навсего блестящее будущее. Здесь, в Советской стране, с ее законами, вам ходу не дадут. Частное предпринимательство запрещено. В Америке для вас открывается полный простор как для научной деятельности, так и для бизнеса.
– Так это в Америке, – сказала Лиза.
– Разве я не сказал, что вы должны уехать в Америку? Это главная цель моего приезда – перевезти в Штаты вас, жену, детей.
Иван Петрович, как трезвый реалист, решил сразу остановить никчемный разговор:
– Дорогой господин Морозов, вы говорите о невозможном. Кому я нужен в Америке? Кто меня там знает? Я абсолютно не представляю, как оформляются такие выезды. К тому же меня не выпустят из страны, как изобретателя.
Морозова не смутил перечень преград, высказанный Батюшковым, он по-прежнему весело и легко стал отметать препятствия одно за другим, при этом не загибая пальцы, а поднимая их из сжатой кисти, как это делают иностранцы в отличие от нас:
– Кто вас знает в Штатах? Я знаю, Антон Морозов, и вскоре будет знать вся Америка! Кому вы там нужны? Всем, кто болен ожирением, а таких у нас больше половины населения, не исключая даже детей. Америка – очень богатая и благополучная страна, все едят, не закрывая рта, круглые сутки. Ха-ха! Оформление выезда я беру на себя. У меня есть такой вездеход, который открывает любые препятствия! – Морозов достал бумажник из бокового кармана и вынул из него несколько новеньких стодолларовых купюр. Помахал ими и убежденно изрек: – Вот они, эти вездеходы! У меня их много. А у вас будет еще больше. Вы будете миллионер через полгода!
– Остановитесь, – взмолилась Елизавета Николаевна. – Такое бывает только в ваших фильмах.
– Правильно! А фильмы – это наша жизнь.
Поддержал жену и Иван Петрович:
– Но в фильмах ваших мы видим и безработных, и гангстеров, и грабежи, и убийства.
– Вас это не коснется. Вы будете богатые люди, у вас будет все, вплоть до личной охраны. Я вам гарантирую: как только ступите на нашу землю – особняк, коттедж со всеми удобствами комнат на пятнадцать. Личные машины вам и детям вашим. Персональный семейный самолет, на котором вы будете летать на уикэнд на побережье, к морю.
– Позвольте спросить – на какие шиши все это?
– Я дам, сколько потребуется, в кредит, разумеется. Как только вы откроете клинику, деньги поплывут к вам рекой. Любой банк откроет вам свои двери и будет давать ссуду, какую пожелаете. Все, что я перечислил, вы можете получить в рассрочку в первый же месяц, без моей помощи! Но я вам помогу, сделаю все необходимое, чтобы вы покорили Америку. Вы это сможете, вы обладатель уникального открытия!
– Позвольте спросить вас на американский манер: а что вы будете с этого иметь? – спросила практичная Лиза.
– О! Я не скрываю! Я тоже буду иметь не мало. Поэтому я здесь. Я все вычислил и подсчитал. Мы создаем наш общий бизнес, в котором и я участвую. И хорошо заработаю. Конечно вы, Иван Петрович, не только хирург, но и хозяин! Владелец фирмы, дела! В ваших руках будет контрольный пакет акций. У меня 40%. Мне этого хватит. Повторяю, вы хозяин. А я ваш наемный директор-распорядитель. Вы ученый, вы делаете операции, ваша золотая голова должна быть свободна от забот. Все вопросы обеспечения я беру на себя. У нас будет великолепный бизнес. Знаете, почему я в этом убежден?
– Почему?