- Да ради Бога! Пожалуйста! - воскликнул Ньюмен.
- Не слишком ли самодовольно это звучит? - парировала его собеседница.
- Ну что же, - отозвался Ньюмен. - Я о себе высокого мнения.
- Вот бы вас испытать. Дайте срок, и я это сделаю.
После этих слов миссис Тристрам помолчала, словно обдумывая свое обещание. Но в этот вечер ей, видно, ничего придумать не удалось. Однако, когда Ньюмен собрался уходить, она заговорила с ним совсем другим тоном, куда девалось ее беспощадное вышучивание. Теперь у нее в голосе звучали чуть ли не робкие, участливые нотки, такие переходы давались ей с необычайной легкостью.
- Если говорить серьезно, - сказала она, - я верю в вас, мистер Ньюмен. Вы тешите мое патриотическое чувство.
- Патриотическое чувство? - переспросил Ньюмен.
- Именно так. Объяснять слишком долго, да вы вряд ли и поймете. Можете принять мои объяснения за громкие слова. Между тем к вам лично это не относится: речь идет о том, представителем чего вы для меня являетесь. И прекрасно, что вы всего этого не сознаете, а то раздулись бы от гордости.
Ньюмен смотрел на нее в удивлении, силясь понять, представителем чего же он для нее является.
- Простите мне мою надоедливую болтовню и забудьте мои советы. Довольно глупо с моей стороны брать на себя роль советчицы. Если вы не знаете, как поступить, поступайте так, как вам покажется лучше, и это будет совершенно правильно. Если окажетесь в затруднении, решение принимайте сами.
- Я запомню все, что вы мне сказали, - заверил ее Ньюмен. - Ведь здесь так много всяких правил и церемоний…
- Разумеется. Их-то я и имела в виду.
- Да, но мне бы хотелось их соблюдать, - сказал Ньюмен. - Чем я лучше других? Меня это не пугает, я не прошу, чтобы мне разрешили нарушать здешние порядки. Да я такого разрешения и не приму.
- Я вовсе не это хочу сказать. Соблюдайте их по-своему. Ставьте самому себе вопросы. Рубите узел или распутывайте его, как уж вам заблагорассудится.
- Да уж, уверен, рассусоливать я не стану, - сказал Ньюмен.
В следующий раз он обедал на Йенской авеню в воскресенье - день, когда мистер Тристрам не играл в клубе, так что вечером на балконе собралось трио. Разговор переходил с предмета на предмет, и вдруг миссис Тристрам заявила Кристоферу Ньюмену, что ему пора подыскать себе жену.
- Нет, вы только послушайте ее, какая дерзость! - воскликнул Тристрам, который в воскресные вечера всегда бывал склонен к язвительности.
- Надеюсь, вы не дали обет безбрачия? - стояла на своем миссис Тристрам.
- Боже сохрани! - воскликнул Ньюмен. - Я женюсь непременно.
- Ну, это дело нетрудное, - заметил Тристрам. - Только последствия роковые.
- Полагаю, вы не станете ждать, когда вам исполнится пятьдесят?
- Напротив. Я хотел бы жениться как можно скорей.
- Кто бы мог подумать! Вы ждете, что какая-нибудь дама сама придет и сделает вам предложение?
- Нет, предложение я сделать готов. Я много об этом думаю.
- Поведайте же, о чем именно вы думаете?
- Ну, - медленно начал Ньюмен, - я хочу сделать хорошую партию.
- Тогда женись на женщине лет шестидесяти, - вставил Тристрам.
- В каком смысле "хорошую партию"?
- Во всех. Мне трудно угодить.
- Тебе следует помнить французскую пословицу, которая гласит, что самая красивая девушка на свете не может дать больше того, что у нее есть.
- Раз уж вы меня спросили, - продолжал Ньюмен, - скажу откровенно. Я очень хочу жениться. Во-первых, пора. Мне вот-вот будет сорок, и оглянуться не успею. Кроме того, я - одинокий, неприкаянный, мне живется скучно. И раз уж я не женился очертя голову в двадцать лет, сейчас надо действовать осмотрительно. Я хочу, чтобы все было в лучшем виде. Не только нельзя промахнуться, надо попасть в яблочко. Выбрать как следует. Моя жена должна быть замечательной женщиной.
- Voilà se qui s’appelle parler! - воскликнула миссис Тристрам.
- О, я об этом без конца думаю.
- Думаете? А стоит ли? Лучше просто влюбиться.
- Когда я встречу женщину, которая мне понравится во всех отношениях, я полюблю ее. Моя жена будет всем обеспечена.
- Нет, вы великолепны! Какие возможности для замечательных женщин!
- Какая же вы коварная, - заметил Ньюмен. - Вызываете человека на разговор, усыпляете его бдительность, а потом смеетесь над ним.
- Уверяю вас, - возразила миссис Тристрам, - я говорю совершенно серьезно. И чтобы это доказать, я сделаю вам предложение. Не хотите ли, чтобы я, как здесь принято, вас сосватала?
- Вы хотите поискать мне жену?
- Она найдена. Остается только вас познакомить.
- Помилуй! - вмешался Тристрам. - У нас не брачная контора. Он подумает, что ты хочешь получить комиссионные.
- Представьте меня женщине, которая соответствует моим требованиям, - сказал Ньюмен, - и я женюсь на ней завтра же.
- Как вы странно говорите, я вас просто не понимаю. Не думала, что вы будете так хладнокровны и расчетливы.
Ньюмен помолчал.
- Ну что ж, - сказал он наконец. - Я хочу жениться на женщине выдающейся. На этом я настаиваю. Я могу себе это позволить. И если есть возможность выполнить мой план, я должен его выполнить. А иначе для чего все эти годы я столько работал и боролся? Я добился успеха, но к чему мне теперь этот успех? Я понимаю так: мой успех только тогда будет настоящим успехом, если его, как статуя на пьедестале, увенчает красивая женщина. И она должна быть так же добра, как красива, и так же умна, как добра. Я могу дать своей жене очень много, так что не боюсь и многого просить. Она получит все, что только может пожелать женщина; и пусть она будет даже слишком хороша для меня, я не возражаю. Пусть будет умнее и мудрее, чем я, мне это только по душе. Короче говоря, я хочу получить лучшее, что есть на рынке.
- Почему ты мне этого сразу не сказал? - воскликнул Тристрам. - А я-то так старался войти к тебе в доверие!
- Все, что вы говорите, очень интересно, - заявила миссис Тристрам. - Приятно видеть человека, который знает, чего хочет.
- Я уже давно знаю, чего хочу, - продолжал Ньюмен. - Мне довольно рано стало ясно: лучшее, что можно иметь в нашей земной жизни, - красивая жена. Это главное, чего нужно добиваться, - самая большая победа. Когда я говорю "красивая", я имею в виду, что у нее должно быть все прекрасно, и душа, и манеры, не только лицо. Мечтать о такой спутнице никому не возбраняется. Каждый мужчина вправе иметь такую жену, если сможет. Для этого не надо родиться с какими-то особыми качествами, достаточно быть мужчиной. А тогда напряги всю свою волю, свои мозги и добивайся!
- Боюсь, женитьба для вас прежде всего вопрос тщеславия.
- Совершенно верно, - согласился Ньюмен. - Ведь если на мою жену будут обращать внимание и восхищаться ею, мне это будет чрезвычайно приятно!
- Ну вот! - воскликнула миссис Тристрам. - Называй после этого мужчин скромниками!
- Но самым большим ее поклонником всегда буду я!
- Я вижу, вас тянет к самому лучшему.
Ньюмен с минуту помолчал, а потом сказал:
- Честно говоря, да.
- И я полагаю, вы уже давно внимательно присматриваетесь ко всем встречным дамам?
- Да, присматриваюсь, если выпадает случай.
- И так и не увидели никого, кто бы вас удовлетворил?
- Нет, - не очень охотно ответил Ньюмен. - Должен честно признаться, ни одной, которая удовлетворила бы меня во всех смыслах.
- Вы напоминаете мне героев французских романтических поэтов, каких-нибудь Ролла и Фортуньо и прочих ненасытных джентльменов, кому ничто в мире не по вкусу. Однако я вижу, вы настроены серьезно, и мне хочется вам помочь.
- Кого это, черт возьми, дорогая, ты собираешься ему подсунуть? - вмешался Тристрам. - Хорошеньких девушек мы, слава Богу, знаем много, но прекрасные женщины встречаются не так уж часто.
- А что, если это будет иностранка? - осведомилась его супруга, обращаясь к Ньюмену, который откинулся в кресле, положил ноги на перила балкона и, засунув руки в карманы, глядел на звезды.
- Ирландок не предлагать, - заявил Тристрам.
Ньюмен немного подумал.
- Против иностранок я ничего не имею, - сказал он наконец. - У меня нет предрассудков.
- Ах, дорогой мой! В тебе нет и предусмотрительности! - воскликнул Тристрам. - Ты даже не представляешь себе, что за ужас эти иностранные дамы, особенно те, кого величают "замечательными"! Как бы, например, тебе понравилась прекрасная черкешенка с кинжалом за поясом?
Ньюмен с силой ударил себя по колену.
- Я женюсь и на японке, если она мне понравится, - заявил он.
- Лучше уж ограничим себя Европой, - сказала миссис Тристрам. - Значит, самое главное, чтобы особа, о которой идет речь, была в вашем вкусе.
- Она собирается всучить тебе отставную гувернантку, - простонал Тристрам.
- Конечно, я не стану отрицать, что при всех равных условиях я предпочел бы свою соотечественницу. Мы бы говорили на одном языке, что куда удобней. Но я не побоюсь и иностранки. Кроме того, мне нравится идея поискать жену здесь, в Европе. Это расширяет возможности выбора. Чем больше выбор, тем легче найти самое совершенное.
- Тебя послушать, так ты просто Сарданапал! - воскликнул Тристрам.