На камнях, недалеко от Энн, сидела девушка с золотыми волосами, с глазами цвета моря. На нее падали тени от скал. Девушка смотрела прямо на Энн со странным выражением на лице: частично с удивлением, частично с симпатией и даже с завистью. Голова ее была непокрыта. Ее чудесные волосы, даже более чудесные и густые, чем извивающиеся змеи на голове Горгоны, были уложены и подвязаны алой лентой. На ней было платье из какого-то темного материала, очень добротно сделанного. Ее талию подпоясывал широкий пояс из красного шелка. Ее руки, которыми она обхватывала колени, были темными и покрыты от работы мозолями. Но на шее и щеках кожа была белой как крем. Сквозь низко висящие на западном склоне неба облака пробился луч заходящего солнца. Этот луч упал на волосы девушки. На какое-то мгновение она стала живым олицетворением моря, его таинственности, волнения и очарования.
- Вы… вы, должно быть, подумали, что я сумасшедшая, - пролепетала Энн, пытаясь взять себя в руки. Со всем достоинством, присущим замужней женщине, Энн попыталась загладить случившееся. Как неприятно, что ее увидели!
- Нет, - сказала девушка. - Я не приняла вас за сумасшедшую.
Больше она ничего не добавила. В ее голосе не было любопытства. Он звучал равнодушно и невыразительно. Ее манера говорить была нерасполагающей. И только благодаря особому выражению глаз, застенчивому, виноватому и в то же время вызывающему Энн отказалась от намерения уйти отсюда. Она присела на камни напротив девушки.
- Вы не хотите представиться? - спросила Энн, улыбаясь. До сих пор ее улыбка всегда завоевывала доверие и дружбу. - Я миссис Блайз, и я живу вон в том маленьком белом доме выше по берегу.
- Я знаю, - ответила девушка. - Я Лесли Мур, миссис Дик Мур, - поправилась она.
От удивления Энн на минуту потеряла дар речи. Она никак не могла уяснить себе, что эта девушка была замужем. Она совсем не была похожа на чью-либо жену. Кроме того, это была ближайшая соседка, которую Энн представляла себе обычной домохозяйкой из Четырех Ветров. Энн никак не могла прийти в себя от неожиданности.
- Значит… значит, вы живете в том сером доме за ручьем? - все еще не веря, проговорила Энн.
- Да. Мне уже давно следовало нанести вам визит, - сказала Лесли Мур. В ее тоне не звучало ни извинения, ни объяснения.
- Мне хотелось бы, чтобы вы зашли к нам, - сказала Энн, немного придя в себя. - Мы ведь ближайшие соседи. Мы просто должны быть друзьями. Единственное, что плохо в Четырех Ветрах, это то, что здесь у нас очень мало соседей. Но все равно здесь прекрасно.
- Вам нравятся Четыре Ветра?
- Нравятся? Я люблю их. Это самое красивое место, которое я когда-либо видела.
- Я мало где бывала, - медленно сказала Лесли Мур. - Но я всегда считала, что здесь очень хорошо. Я тоже люблю это место.
Она говорила все тем же ровным голосом. У Энн было странное ощущение, что эта девочка (она для себя настаивала на слове "девочка") могла разговориться, если захочет.
- Я часто прихожу сюда, - прибавила Лесли.
- Я тоже, - сказала Энн. - Как странно, что мы не встречались здесь прежде.
- Наверное, вы приходите сюда раньше, чем я. Ведь я обычно прихожу сюда поздно, когда уже почти темно. И я люблю приходить на берег только после шторма, каким был этот. Я не люблю, когда море спокойное и тихое. Мне нравится наблюдать борьбу, крушение и слышать шум.
- А я люблю любое море, - заявила Энн. - Море в Четырех Ветрах для меня то же, чем была Аллея влюбленных дома. Сегодня море выглядит таким свободным и неукротимым! Во мне что-то вскипает. Так трудно не дать волю своим чувствам. Вот почему я так дико танцевала, кружась вдоль берега. Я не подозревала, конечно, что кто-нибудь подгладывает за мной. Если бы меня видела мисс Корнелия Брайэнд, она предсказала бы печальное будущее для бедного молодого доктора Блайза.
- Вы знаете мисс Корнелию? - смеясь, спросила Лесли. У нее был неожиданно изысканный смех. Он раздался внезапно, и в нем было что-то от очаровательного смеха младенца. Энн тоже засмеялась.
- О, да. Она несколько раз была в "доме моей мечты".
- "Доме мечты"?
- Это глупое название дали нашему дому мы с Гилбертом. Так мы называем наше жилище между собой. Я просто проговорилась.
- Значит маленький домик мисс Рассел - это дом вашей мечты? - с удивлением сказала Лесли. - У меня тоже один раз был "дом мечты". Это был дворец, прибавила она с насмешкой.
- О, я как-то тоже мечтала о дворце, - сказала Энн. - Я считаю, все девушки мечтают об этом. А потом я поселилась в восьмикомнатном дворце. Все желания моего сердца исполнились, потому что здесь, в этом дворце, живет мой принц. Вы тоже должны иметь дворец, вы такая красивая. Вы должны позволить мне сказать, хотя я уже сказала, я готова взорваться от восхищения. Вы самая красивая девушка, которую я когда-либо видела, миссис Мур.
- Если мы собираемся быть друзьями, то вы должны звать меня просто Лесли, - сказала миссис Мур с сильным чувством.
- Да, конечно. А все мои друзья зовут меня Энн.
- Я тоже считаю себя красивой, - продолжала Лесли, устремив взгляд в море. - Я ненавижу мою красоту. Я хотела бы быть такой же смуглой и простой, как девушки из рыбацкой деревни. Ну ладно. Что вы думаете о мисс Корнелии?
Неожиданная смена темы разговора не оставила Энн никаких прав на ее продолжение.
- Мисс Корнелия прелесть, не правда ли? - сказала Энн. - Мы с Гилбертом были приглашены в ее дом на чашечку чая на прошлой неделе. Вы когда-нибудь слышали, чтобы за столом вздыхали?
- Мне кажется, я вспомнила заметку в газете о свадьбе, - с улыбкой сказала Лесли…
- Так вот, то же самое было на чае у мисс Корнелии. Я не могла поверить, что она столько наготовила только для нас, простых людей. Мне кажется, у нее были все виды пирогов, которые я только могу назвать, кроме лимонного. Она сказала, что как-то раз оценила всю прелесть лимонов на выставке в Шарлоттауне, С тех пор она больше не делает лимонных пирогов - боится разочароваться.
- Ну и как, вы смогли съесть достаточно пирогов, чтобы угодить ей?
- Я - нет, а вот Гилберт просто завоевал ее сердце своим аппетитом. Я вам не скажу, сколько он съел. Мисс Корнелия сказала, что еще никогда не встречала мужчину, который бы так, любил пироги. Вы знаете, я люблю мисс Корнелию.
- Я тоже люблю ее. Вы знаете, во всем мире она мой лучший друг.
В глубине души Энн удивилась. Если то, что сказала Лесли, правда, то почему мисс Корнелия никогда не упоминала при Энн ее имени? Ведь они так откровенно говорили обо всех, кто живет в Четырех Ветрах или поблизости.
- Разве это не красиво? - сказала Лесли после короткого молчания, указывая на тонкий луч, что падал на них через расщелину в скале. - Если бы я пришла сюда и увидела бы только это, я вернулась бы домой довольной.
- Эффект, который создают огни и тени, прекрасен, - согласилась Энн. Окна маленькой комнаты для шитья выходят в гавань. Я часто сижу у этого окна, не отрывая глаз от гавани. Цвета и тени меняются каждые две минуты.
- И вы никогда не чувствуете себя одиноко? - прервала ее Лесли. - Даже если вы одна?
- Нет. Не думаю, что я вообще когда-либо чувствовала себя одиноко за всю мою жизнь, - ответила Энн. - Даже когда я одна, у меня есть по-настоящему хорошая компания - мои мечты, мое воображение… Мне нравится быть одной, чтобы спокойно мечтать и наслаждаться этим. Но я люблю и дружбу, и милые веселые вечера, которые я провожу в компании друзей. Не могли бы вы тоже навещать меня? Пожалуйста, мне очень хочется, - попросила Энн. - Я верю, прибавила она, смеясь, - что я вам понравлюсь, если вы получше меня узнаете.
- Не знаю, понравлюсь ли вам я, - серьезно сказала Лесли. Она не напрашивалась на комплимент. Она смотрела на волны, пенившиеся у берега под лунным светом, и ее взгляд потемнел.
- Я уверена, что понравитесь, - сказала Энн. - И не думайте, пожалуйста, что я абсолютно невыносима, потому что вы видели, как я на закате танцевала на берегу. Не сомневайтесь, у меня есть чувство собственного достоинства. Я просто еще недавно замужем. Иногда я еще чувствую себя ребенком.
- Я замужем уже двенадцать лет, - сказала Лесли.
Это была еще одна новость, в которую трудно было поверить.
- Что? Вы не можете быть такой же старой, как я! - воскликнула Энн. - Вы, наверное, были ребенком, когда выходили замуж.
- Мне было шестнадцать, - сказала Лесли, вставая и надевая жакет и шляпку, лежавшую напротив. - Сейчас мне двадцать восемь. Ну, мне пора идти.
- Мне тоже. Гилберт, наверное, уже дома. Но я очень рада, что мы встретились здесь на берегу.
Лесли ничего не сказала, от чего Энн пришла в уныние. Она предложила дружбу, но та не была принята с большим удовольствием, если не совсем отвергнута. В полном молчании они поднялись на скалу и прошли через поле, на котором шелестела мягкая, как вельвет, трава, освещенная лунным светом. Когда они дошли до тропинки, Лесли свернула в сторону.
- Я пойду этой дорогой, миссис Блайз. Вы заходите ко мне иногда, хорошо?
Энн показалось, будто приглашение было кинуто ей. Создавалось впечатление, что миссис Мур сказала это с неохотой.
- Я приду, если вы этого действительно хотите, - сказала она холодным тоном.
- О да, я хочу! - воскликнула Лесли.
- Тогда я приду. Спокойной ночи, Лесли.
- Спокойной ночи, миссис Блайз. Энн пришла домой, зашла в коричневый кабинет и рассказала обо всем, что случилось, Гилберту.
- Значит, миссис Мур не из тех, кто знает Джозефа? - разочарованно спросил Гилберт.