Манро вернулся с наступлением сумерек.
- Еле-еле успели. Гроза будет страшная.
Он пребывал в превосходном настроении.
Нашел чудесное плато. Много питьевой воды, прекрасный вид на море. К тому же поймал две или три редкие бабочки и белку-летягу. Намеревался как можно быстрее перенести лагерь в новое место. Манро вошел в хижину, чтобы снять тяжелые походные ботинки, и тут же вернулся.
- Где Дарья?
Нил приложил все силы к тому, чтобы изобразить искреннее недоумение.
- Разве она не в своей комнате?
- Нет. Наверное, пошла к слугам. - Манро спустился с веранды, отошел на несколько ярдов и позвал:
- Дарья! - ответа не было. - Бой!
Подбежал слуга-китаец, и Ангус спросил его, где Дарья. Но тот не видел ее после второго завтрака.
- Где она может быть? - Ангус в недоумении снова поднялся на веранду. - Она не могла уйти. Уходить-то некуда. Когда вы видели ее в последний раз, Нил?
- После второго завтрака я снова ушел в джунгли. Утро у меня прошло практически впустую, и я решил наверстать упущенное.
Они обыскали весь лагерь. Манро предположил, что Дарья нашла какое-то уютное местечко, где и уснула.
- Как она может так нас пугать?
Теперь Дарью искали уже все обитатели лагеря, а тревога Манро нарастала.
- Не могла она пойти в джунгли на прогулку и заблудиться. Если мне не изменяет память, за все время, что мы здесь, Дарья не отходила от лагеря дальше, чем на сотню ярдов. Пожалуй, надо собрать всех и начать ее искать. Едва ли она могла далеко уйти. Она знает, если уж ты заблудился, лучше всего оставаться на месте и ждать, пока тебя найдут. Бедняжка, она наверняка до смерти перепугалась.
Манро созвал охотников-даяков и велел слугам-китайцам принести фонари. Они разделились на две группы, одну возглавил Манро, другую - Нил, и двинулись по двум тропам, которые за этот месяц вытоптали, уходя из лагеря и возвращаясь. По договоренности, три выстрела будут означать, что одна из групп нашла Дарью. Нил шагал с окаменевшим лицом, в глубине души понимая, что Дарью им не найти, но совесть его совсем не мучила.
Через какое-то время обе группы встретились. На Манро было больно смотреть, он обезумел от тревоги и какой уж раз повторял:
- Она не могла уйти далеко. Мы должны дюйм за дюймом прочесать джунгли в радиусе мили от лагеря. Единственное объяснение - она чего-то испугалась или потеряла сознание, или ее укусила змея.
Поиски продолжались. Все выстроились цепочкой и действительно прочесывали кустарники дюйм за дюймом. Кричали, время от времени стреляли из ружья и затихали, дожидаясь ответного крика. Ночные птицы с громким хлопаньем крыльев разлетались, видя приближающиеся фонари, изредка шарахался какой-нибудь зверь.
Гроза разразилась внезапно. Налетел сильный ветер, молния, пронзительная, как крик страждущей женщины, разорвала темноту, а потом изломанные вспышки заполыхали одна за другой, словно дьявольские танцоры в ночи. Раскаты грома прокатывались по небу, будто гигантские волны, обрушивающиеся на берег вечности. Дождь низвергался бешеными потоками. Камни и исполинские деревья тащило вниз по склону. Вокруг бушевал хаос. Охотники-даяки в ужасе лепетали о разгневанных злых духах, голоса которых они слышали в буре, но Манро убеждал их продолжать поиски.
Дождь лил всю ночь, и гроза утихла только к рассвету. Насквозь промокшие, дрожащие, они вернулись в лагерь. После завтрака Манро намеревался возобновить поиски. Но он был уверен, что толку не будет. Что живой Дарью они уже не увидят. На его бледном, уставшем лице застыла боль, и он только повторял:
- Бедняжка! Бедняжка!
