III
- Штепан дома?
- Нету, ушел в город.
Бигл отталкивает Михаля Манью и вбегает в дом. Гельнай тем временем пускается со старым Маньей и Михалем в разговор о погоде, о зайцах и о том, почему у них навозная жижа течет на дорогу.
Бигл возвращается. С ним - Штепан, бледный, упирается, весь в сене.
- А вы сказали, что его нет дома, - накидывается Бигл на Михаля.
- Он с утра говорил, что пойдет в город, - бормочет Михаль. - Сторож я ему, что ли!
- А он спрятался на сеновале. Вы зачем прятались? А?
- Я не прятался, - насупясь, отвечает Штепан. - С чего бы мне прятаться? Спал - и все тут.
- Видно, ночью не выспались?
- Выспался, почему не выспался?
- Так почему же вы сейчас спали?
- Потому что… нечего делать, вот почему. Хватит, намаялся в батраках.
- Вчера он работал, ей-богу, работал, целый день пахал поле, - торопливо вступается старый Манья.
- Я вас не спрашиваю! - огрызается Бигл. - Марш в избу, быстро. И вы, Михаль, тоже.
- Охо-хо-хо! - вздыхает Гельнай. - Так что вы скажете, Штепан, насчет того, что случилось с Гордубалом?
- Я здесь ни при чем! - вырывается у Штепана.
- Значит, вы уже знаете, что он убит? - торжествующе кричит Бигл. - Откуда вам это известно?
- Ниоткуда. А просто я как увидел полицейских, сразу смекнул, что с Гордубалом неладно.
- Почему именно с Гордубалом?
- Потому что, потому что… мы с ним поссорились. - Штепан стискивает кулаки и зубы. - Выгнал меня из дому, пес эдакий!
Бигл слегка разочарован.
- Смотрите, Манья, вы, значит, признаетесь, что поссорились с Гордубалом?
Штепан злобно усмехается.
- Это всякий знает.
- И вы хотели ему отомстить?
Штепан фыркает.
- Повстречайся он мне… не знаю, что бы я ему сделал!
Бигл с минуту размышляет. Штепана голыми руками не возьмешь.
- Где вы провели эту ночь? - режет он напрямик.
- Дома был, здесь. Спал.
- Это мы еще проверим. Свидетели есть?
- Есть. Михаль, Дьюла, старик мой, их спросите.
- Вы меня не учите, кого спрашивать, - накидывается на него Бигл. - Вчера днем вы говорили с Гордубаловой. О чем?
- Не говорил я с ней, - заявляет Штепан твердо и категорически. - И не видел даже.
- Лжете! Она сама призналась, что ходила на свидание с вами. И вы спрашивали ее, когда приходить за вещами.
- Я ее десять дней не видел, - настаивает Штепан. - Как ушел от них, так и не был в Кривой. И хозяйку не видел.
Бигл свирепеет.
- Погодите, я вас научу говорить правду! Идемте, покажите, где вы ночевали сегодня.
Штепан, пожав плечами, ведет Бигла в избу. Гельнай стучит в окошко.
- Эй, старик, подите-ка сюда.
Старик Манья выходит, опасливо помаргивая.
- Сделайте милость, скажите, что случилось?
Гельнай машет рукой.
- Да Гордубала этой ночью избили, досталось ему палкой по морде. Слушайте, папаша, это не Штепан ли постарался?
Старик качает головой.
- Вот уж нет, с вашего позволения. Штепан не мог, Штепан дома был, спал. Эй, Михаль, поди-ка сюда. Скажи, где был Штепан этой ночью?
Михаль сначала молчит, потом говорит не спеша:
- Где же ему быть? Спал наверху, со мной и с Дьюлой.
- Так, так, - кивает головой Гельнай. - Я так и думал. А Гордубала не любили в деревне? Разбогател, приехал из Америки и даже соседей не угостил.
Старый Манья поднимает руку.
- Ох, и разбогател. На шее носил мешочек с долларами.
- Вы видели?
Ну, конечно, старый Манья видел, ведь Гордубал приезжал к нему покупать усадьбу и деньги показывал. Больше семисот долларов, изволите ли видеть. А в деревне - что верно, то верно - его не любили. У гордого человека нет друзей.
Гельнай серьезно кивает.
- Что это у вас дверь вся исколота, Манья?
- От шила это. Шило сюда втыкаем, которым плетем корзины. Круглый год тут торчит.
- Покажите-ка, какое оно, - интересуется Гельнай. - Первый раз слышу, что корзины делают шилом.
- Прутья вот этак сплетают. - Манья чертит рукой в воздухе. - Еще вчера здесь было шило, - сердится он. - Куда оно запропастилось, а, Михаль?
- А ну его, - равнодушно отмахивается Гельнай. - Другой раз буду здесь, погляжу. А вот жижа у вас течет на дорогу, это не годится, Манья. Дорога казенная.
- Прошу прощения, как будем навозить поле, все вывезем…
- Надо, чтобы была настоящая яма, цементная. Небось денег не хватает в хозяйстве?
- Ох, не хватает! - усмехается старик. - Амбар надо ставить новый. Михаль - глупый парень. Штепан куда толковей, вот бы кому быть хозяином.
С поля едет Дьюла, в телеге у него охапка сена, но шуму столько, словно гром везет.
- Подойди-ка сюда, парень, - по-отечески зовет его Гельнай. - Допрошу и тебя для порядка. Где был Штепан сегодня ночью?
Дьюла, разинув рот, вопросительно глядит на старика и на Михаля. Но никто и бровью не ведет.
- Здесь был, - ворчит Дьюла, - со мной и с Михалем спал на чердаке.
- Молодец! - хвалит Гельнай. - А что, хотел бы ты поступить в кавалерию?
Подросток блеснул зубами.
- Еще бы!
Бигл выходит из избы, тихонько ругаясь.
- Подите сюда, Гельнай. Штепана я хватил немного по морде и запер в избе.
- Этого не полагается, - замечает Гельнай. - Неприкосновенность личности и всякое такое.
Бигл непочтительно ухмыляется.
- Плевать мне на неприкосновенность личности! Хуже то, что я ничего не нашел. А как вы?
- Алиби, хоть убей, Карел. Всю ночь дрых на сеновале, как примерный мальчик.
- Врут! - восклицает Бигл.
- Ясно, что врут. Это у них в крови, друг мой.
- На суде заговорят, - злится Бигл.
- Плохо вы их знаете. Откажутся давать показания или будут ложно присягать. Как ни в чем не бывало. В деревне, Карлуша, это нечто вроде народного обычая.
- Так что же нам делать? - хмурится Бигл. - Арестовать нам сейчас Штепана, как вы думаете, Гельнай, а? Можно головой ручаться, что это он…
Гельнай кивнул головой.
- Ясно. Только смотрите, Бигл…
Он не докончил. Где-то слабо звякнуло стекло.
- Стой! - ревет Бигл и бросается за угол дома. Гельнай, не торопясь, следует за ним. На земле барахтаются два человека, в конце концов Бигл оказывается сверху.
- Давайте, я его подержу, Карел, - предлагает Гельнай.
Бигл поднимается и тащит за собой Штепана, выворачивая ему руку.
- Пошевеливайся! - хрипит он. - Вставай! Я тебе покажу, как от меня бегать!
Штепан, тяжело дыша, морщится от боли.
- Пустите, - хрипло бормочет он. - Я только хотел в Кривую… за вещами.
Дьюла кидается между ними.
- Пустите его, - кричит он. - А то я…
Гельнай берет Дьюлу за плечо.
- Легче, легче, малыш! А вы, Михаль, не вмешивайтесь не в свое дело. Штепан Манья, вы арестованы именем закона. Ну, иди, дурень, иди.
Штепана Манью везут в город. Уже не на коне он, не скачет с гордо поднятой головой, и все же люди останавливаются поглядеть. По бокам его - полицейские, с ружьями между колен. Не сдвинута у Штепана шапка на затылок, не смотрит он на долину - там вон река, там пасутся кони, виднеется болото за камышом… Молча сидит Штепан, уперся взглядом в рыжий затылок возницы.
Гельнай расстегивает мундир и заводит со Штепаном дружескую беседу. О Гордубале ни слова, все о хозяйстве, о доме в Рыбарах, о лошадях. Штепан сперва дичится, потом увлекается разговором.
Да, да, хорош был жеребчик. Зря его продал хозяин, бог весть кому и зачем. Восемь тысяч можно было бы за него взять, продать на конный завод, а перед тем пустить его на ту черную кобылу. Эх, сударь, хотел бы я поглядеть на них… У Маньи загораются глаза. Такого коня продал хозяин - грех, да и только! Мерина надо было продать или кобылу, вот что. А не жеребца… - Штепан искренне взволнован.
"С арестованными говорить не полагается, разве что вполне официально!" - огорченно думает Бигл.
- Вот вез бы нас тот жеребец, - говорит Штепан точно про себя, - я сам бы взял вожжи… То-то бы прокатились, эх!