Вероятно, ни один из знаменитых персонажей самого популярного в XIX веке английского писателя Чарльза Диккенса не вызывал у читателей такого сочувствия, как Нелли Трент из романа "Лавка древностей", - олицетворение доброты, кротости и самоотверженности. Оставшись без крова над головой, маленькая Нелл и ее дедушка, хозя ин старой антикварной лавки, вынуждены испытать на себе всю несправедливость и жестокость мира. Гротескным воплощением царящего в мире зла выступает в романе ростовщик Квилп, урод и карлик, у которого и в облике, и в душе нет ничего человеческого. Эта фантастическая, "готическая", сказочная, сентиментальная, реалистичная, в чем-то трагическая, а в чем-то комическая повесть навсегда останется одной из любимейших книг Диккенса во всем мире.
Содержание:
Предисловие 1
Глава I 1
Глава II 4
Глава III 6
Глава IV 8
Глава V 10
Глава VI 11
Глава VII 13
Глава VIII 15
Глава IX 17
Глава Х 19
Глава XI 20
Глава XII 22
Глава XIII 24
Глава XIV 26
Глава XV 27
Глава XVI 29
Глава XVII 30
Глава XVIII 32
Глава XIX 34
Глава XX 36
Глава XXI 37
Глава XXII 39
Глава XXIII 40
Глава XXIV 42
Глава XXV 43
Глава XXVI 45
Глава XXVII 47
Глава XXVIII 49
Глава XXIX 50
Глава XXX 52
Глава XXXI 53
Глава XXXII 56
Глава XXXIII 57
Глава XXXIV 59
Глава XXXV 60
Глава XXXVI 63
Глава XXXVII 64
Глава XXXVIII 65
Глава XXXIX 68
Глава XL 69
Глава XLI 71
Глава XLII 72
Глава XLIII 74
Глава XLIV 75
Глава XLV 77
Глава XLVI 78
Глава XLVII 80
Глава XLVIII 81
Глава XLIX 83
Глава L 85
Глава LI 87
Глава LII 88
Глава LIII 90
Глава LIV 91
Глава LV 94
Глава LVI 95
Глава LVII 97
Глава LVIII 98
Глава LIX 100
Глава LX 101
Глава LXI 104
Глава LXII 105
Глава LXIII 107
Глава LXIV 108
Глава LXV 110
Глава LXVI 112
Глава LXVII 115
Глава LXVIII 117
Глава LXIX 119
Глава LXX 121
Глава LXXI 122
Глава LXXII 124
Глава последняя 125
Примечания 127
Чарльз Диккенс
Лавка древностей
Предисловие
В апреле 1840 года я выпустил в свет первый номер нового еженедельника, ценой в три пенса, под названием "Часы мистера Хамфри". Предполагалось, что в этом еженедельнике будут печататься не только рассказы, очерки, эссеи, но и большой роман с продолжением, которое должно следовать не из номера в номер, а так, как это представится возможным и нужным для задуманного мною издания.
Первая глава этого романа появилась в четвертом выпуске "Часов мистера Хамфри", когда я уже убедился в том, насколько неуместна такая беспорядочность в повременной печати и когда читатели, как мне казалось, полностью разделили мое мнение. Я приступил к работе над большим романом с великим удовольствием и полагаю, что с не меньшим удовольствием его приняли и читатели. Будучи связан ранее взятыми на себя обязательствами, отрывающими меня от этой работы, я постарался как можно скорее избавиться от всяческих помех и, достигнув этого, с тех пор до окончания "Лавки древностей" помещал ее главу за главой в каждом очередном выпуске.
Когда роман был закончен, я решил освободить его от не имеющих к нему никакого касательства ассоциаций и промежуточного материала и изъял те страницы "Часов мистера Хамфри", которые печатались вперемежку с ним. И вот, подобно неоконченному рассказу о ненастной ночи и нотариусе в "Сентиментальном путешествии" , они перешли в собственность чемоданщика и маслодела. Признаюсь, мне очень не хотелось снабжать представителей этих почтенных ремесел начальными страницами оставленного мною замысла, где мистер Хамфри описывает самого себя и свой образ жизни. Сейчас я притворяюсь, будто вспоминаю об этом с философским спокойствием, как о событиях давно минувших, но тем не менее перо мое чуть заметно дрожит, выводя эти слова на бумаге. Впрочем, дело сделано, и сделано правильно, и "Часы мистера Хамфри" в первоначальном их виде, сгинув с белого света, стали одной из тех книг, которым цены нет, потому что их не прочитаешь ни за какие деньги, чего, как известно, нельзя сказать о других книгах.
Что касается самого романа, то я не собираюсь распространяться о нем здесь. Множество друзей, которых он подарил мне, множество сердец, которые он ко мне привлек, когда они были полны глубоко личного горя, придают ему ценность в моих глазах, далекую от общего Значения и уходящую корнями "в иные пределы".
Скажу здесь только, что, работая над "Лавкой древностей", я все время старался окружить одинокую девочку странными, гротескными, но все же правдоподобными фигурами и собирал вокруг невинного личика, вокруг чистых помыслов маленькой Нелл галерею персонажей столь же причудливых и столь же несовместимых с ней, как те мрачные предметы, которые толпятся у ее постели, когда будущее ее лишь намечается.
Мистер Хамфри (до того, как он посвятил себя ремеслу чемоданщика и маслодела) должен был стать рассказчиком этой истории. Но поскольку я с самого начала задумал роман так, чтобы впоследствии выпустить его отдельной книжкой, кончина мистера Хамфри не потребовала никаких изменений.
В связи с "маленькой Нелл" у меня есть одно грустное, но вызывающее во мне чувство гордости воспоминание. Странствования ее еще не подошли к концу, когда в одном литературном журнале появился эссей, главной темой которого была она, и в нем так вдумчиво, так красноречиво, с такой нежностью говорилось о ней самой и о ее призрачных спутниках, что с моей стороны было бы полной бесчувственностью, если бы при чтении его я не испытал радости и какой-то особой бодрости духа. Долгие годы спустя, познакомившись с Томасом Гудом и видя, как болезнь медленно сводит его, полного мужества, в могилу, я узнал, что он-то и был автором того Эссея.
Глава I
Хоть я и старик , мне приятнее всего гулять поздним вечером. Летом в деревне я часто выхожу спозаранку и часами брожу по полям и проселочным дорогам или исчезаю из дому сразу на несколько дней, а то и недель; но в городе мне почти не случается бывать на улице раньше наступления темноты, хоть я, благодаренье богу, как и всякое живое существо, люблю солнце и не могу не чувствовать, сколько радости оно проливает на землю.