"Трактовка внезапности, как трактуют ее сейчас, да и как трактовал ее в своих выступлениях Сталин, неполна и неправильна. Что значит внезапность, когда мы говорим о действиях такого масштаба? Это ведь не просто внезапный переход границы, не просто внезапное нападение. Внезапность перехода границы сама по себе еще ничего не решала. Главная опасность внезапности заключалась не в том, что немцы внезапно перешли границу, а в том, что для нас оказалось внезапностью их шестикратное и восьмикратное превосходство в силах на решающих направлениях, для нас оказались внезапностью и масштабы сосредоточения их войск, и сила их удара. Это и есть то главное, что предопределило наши потери первого периода войны. А не только и не просто внезапный переход границы".
И еще Георгий Константинович сетовал:
"Надо будет наконец посмотреть правде в глаза и не стесняясь сказать о том, как оно было на самом деле. Надо оценить по достоинству немецкую армию, с которой нам пришлось столкнуться с первых дней войны. Мы же не перед дурачками отступали по тысяче километров, а перед сильнейшей армией мира. Надо ясно сказать, что немецкая армия к началу войны была лучше нашей армии, лучше подготовлена, выучена, вооружена, психологически более готова к войне, втянута в нее. Она имела опыт войны, и притом войны победоносной. Это играет огромную роль. Надо также признать, что немецкий генеральный штаб и вообще немецкие штабы тогда лучше работали, чем наш Генеральный штаб и вообще наши штабы, немецкие командующие в тот период лучше и глубже думали, чем наши командующие. Мы учились в ходе войны, и выучились, и стали бить немцев, но это был длительный процесс. И начался этот процесс с того, что на стороне немцев было преимущество во всех отношениях".
Жаль только, что эти очень правильные суждения пришли в голову бывшему Начальнику Генерального штаба генералу-армии Жукову слишком поздно, он высказал это даже после издания своих объемных воспоминаний.
Однако вернемся в леса под Новгородом, где Черняховский формирует новую дивизию. Обстановка в тылу была не такая уж спокойная - не до отдыха!
Вот эпизод из воспоминаний комиссара дивизии Банквицера:
"Я безмятежно спал, когда налетела германская авиация… Что-то с чудовищной силой подняло меня вверх и швырнуло на пол. Оконная рама завалилась в комнату, со звоном посыпались стекла. Растирая ушибы, я поднялся и оглянулся вокруг. Неуклюжий комод стоял дном кверху. По стенам змеились глубокие трещины, штукатурка на потолке обвалилась.
Поспешно одевшись, я вышел на улицу.
Вражеские самолеты сбрасывали бомбы. Дуб, в тени могучих ветвей которого еще вчера укрывалось наше жилище, был срезан словно ножом. На дороге лежал труп сторожа сельпо.
С трудом преодолевая груды досок, бревен и щебня, я добрался до развалин дома, где жил дивизионный прокурор. Оказалось, он погиб. Здесь собрались перепуганные дети, причитающие бабы.
Раненая женщина вырывалась из рук перевязывавшей ее Нади Павловой - нашего штабного фельдшера. Женщина срывала с себя повязки и хватала трупики детей, раздавленных обвалившейся крышей. Их было четверо. Женщина бросалась от ребенка к ребенку. С лица ее, с рук стекала на трупы детей кровь. Казалось, собственной кровью она хотела воскресить тех, кто был ей дороже жизни…
В частях дивизии потерь не было. Черняховский не позволял командирам полков размещаться в населенных пунктах, и наши части были укрыты в лесу".
Постановлением ГКО от 10 июля 1941 года (в те дни, когда дивизия Черняховского была на переформировании) с целью координации действий фронтов и флотов на Северо-Западном театре военных действий образовано Главное командование Северо-Западного направления (Главком - маршал К. Е. Ворошилов, член Военного совета А. А. Жданов). В него вошли войска Северного и Северо-Западного фронтов, а также силы Северного и Балтийского флотов.
На Западном направлении продолжал расправы начальник Политического управления РККА Лев Мехлис.
Вот короткая выдержка из биографического энциклопедического словаря К. А. Залесского, изданного в 2000 году в Москве (опускаю всю его биографию, привожу только то, что относится к нашей теме):
"Начальник Политического управления РККА. Развернул невиданную кампанию репрессий и дискредитации высшего командного и политического состава. В результате его действий были практически уничтожены высшее и среднее звено РККА, причем он не только "содействовал" органам государственной безопасности, но и сам проявлял инициативу, требуя новых и новых арестов "заговорщиков", а в отношении низшего звена принимал решения своей властью. Лично в 1938 году прибыл на Дальний Восток и приказал арестовать большинство командиров Дальневосточной армии. По воспоминаниям Н. С. Хрущева, "это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший", прежде всего это относилось к его мании видеть везде врагов и вредителей. Он "часто выходил за рамки своих функций…"
Я подробно останавливаюсь на деятельности этой одиозной личности и приведу еще только те события, которые происходили, если не на глазах, то на слуху Черняховского, это точно!
Пожалуй, никто, кроме Мехлиса, не решался без суда расстрелять перед строем генерала. А начальник Главного политуправления, не колеблясь, пошел на это. Вот текст приказа войскам фронта № 057 от 12 сентября 1941 года, составленного лично Мехлисом: "…за проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии".
Документ был оформлен "задним числом" для придания законного основания личному произволу начальника ГлавПУ РККА. Вот что рассказал автору полковник в отставке В. П. Савельев, бывший свидетелем расстрела генерала Гончарова.
- По приказу Мехлиса работники штаба 34-й армии были выстроены в одну шеренгу. Уполномоченный Ставки быстрым, нервным шагом прошел вдоль строя. Остановившись перед начальником артиллерии, выкрикнул: "Где пушки?" Гончаров неопределенно махнул рукой в направлении, где были окружены наши части. "Где, я вас спрашиваю?" - вновь выкрикнул Мехлис и, сделав небольшую паузу, начал стандартную фразу: "В соответствии с приказом Наркома обороны СССР № 270…". Для исполнения "приговора" он вызвал правофлангового - рослого майора. Тот, рискуя, но не в силах преодолеть душевного волнения, отказался. Мехлис вызывал отделение солдат… Генерала расстреляли.
Расправившись с генералом Гончаровым, начальник ГлавПУ дал указание осудить к расстрелу и командующего 34-й армией генерала Качанова, что военный трибунал и исполнил 26 сентября в присутствии Мехлиса. По свидетельству очевидца полковника в отставке М. И. Стрыгина Качанова расстреляли по тому же сценарию, что и Гончарова.
Позднее генералы Качанов и Гончаров были реабилитированы.
Нетрудно представить, как горько было на душе Ивана Даниловича знать все это, после тяжелейших боев, в которых он чудом выжил, и теперь самому оказаться под занесенной секирой "правосудия". О чем он только не передумал, когда писал объяснение по требованию корпусного прокурора? Не секрет, что некоторые слабовольные люди, иногда в немалых чинах, к примеру Власов и другие генералы и полковники из его окружения, под страхом попасть в число репрессированных перешли на сторону врага.
Вспоминать об этом неприятно. Но я посвящаю в это читателей для того, чтобы еще раз подчеркнуть прочность характера Черняховского, его беспредельную любовь и преданность Родине. Он не сломался, не озлобился, не смалодушничал под грузом нелепых обвинений властных структур. Он из плеяды несгибаемых, какими были Рокоссовский, Мерецков, Горбатов и многие другие, прошедшие репрессивную мясорубку в армии.
Бои за Новгород
Однако вернемся в штаб Черняховского и к тому, что происходило на фронте.
30 июля 1941 года Гитлер подписал Директиву № 34. В числе других фронтов говорится и о направлении, где находилась дивизия Черняховского:
"На северном участке Восточного фронта продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией.
Это наступление должно быть ограничено к северу до озера Ильмень волховским участком, а к югу от этого озера - продолжаться так глубоко на северо-восток, как потребуется для прикрытия правого фланга войск, наступающих к северу от озера Ильмень. Предварительно следует восстановить положение в районе Великих Лук. Все силы, которые не привлекались для наступления южнее озера Ильмень, должны быть переданы в состав войск, наступающих на северном фланге…
Группа армий "Центр" (наступающая на Москву. - В.К. ) переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности…
…Авиация переносит главное направление воздушного наступления на Северо-Восточный фронт…
Подкрепления доставить настолько быстро, чтобы они могли поддержать наступление группы армий "Север" на направлении главного удара…".
Из этого видно, что войска Северо-Западного фронта, понесшие большие потери в приграничном сражении, не получив подкрепления, должны будут отражать более мощные силы противника, потому что Гитлер сюда перенес главный удар на Северо-Восточном фронте. С тяжелыми боями в первые недели августа я читателей уже познакомил. Дивизия Черняховского, истощив почти все свои силы, была выведена на переформирование.