Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 5
Глава 4 6
Глава 5 10
Глава 6 11
Глава 7 12
Глава 8 13
Глава 9 15
Глава 10 17
Глава 11 18
Глава 12 18
Григорий Покровский
Рабы империи 1
АСЯ
Глава 1
Конец августа выдался как никогда жаркий, и хотя на вершине сопок по утрам появлялись белые шапки, в середине дня стояла жара. Молодые офицеры, только что сошедшие с поезда, расположились с чемоданами на Богом забытой станции, где кроме деревянного туалета, расположенного метрах в пятидесяти от главного здания станции, не было никаких элементарных услуг для ожидающих пассажиров. В томящей духоте они ожидали машину, которая должна была прибыть с полка, чтобы доставить их к месту службы. Поезд на станции стоял чуть более двух минут, и они, промешкав еще в вагоне, высаживались уже на ходу, и сейчас двое подшучивали над третьим, который в пути увлекся молодой проводницей, что и явилось причиной их запоздалого выхода из вагона.
Ребята учились в одном училище. Сейчас они после окончания его были направлены в один из полков. Место дислокации таких частей на офицерском жаргоне называлась "дыра".
В стороне от них, где-то в шагах двадцати, на изрядно потертом чемодане сидел старший лейтенант. Внешне он прилично отличался от тех трех весельчаков. Китель и брюки его не были, как говорят, с иголочки, а скорее наоборот - помяты, головки сапог потрескались, каблуки сносились.
Бурцев Василий Петрович, так зовут нашего героя, окончил училище пять лет назад. Всё это время командовал взводом в соседнем полку, и, наконец, получив повышение на должность командира роты, был направлен в соседний полк, куда и ехали молодые лейтенанты.
Утром Бурцев позвонил дежурному по полку, и тот сообщил ему, что к железнодорожной станции прибудет машина из полка забрать молодых лейтенантов. Поезд прибывает в тринадцать часов, и к этому времени он должен быть на стоянке у входа станции.
Бурцев считался бесперспективным офицером. Выходец из крестьянской семьи, он мало разбирался в тонкостях военной службы. Она ему не удавалась, хотя и пропадал на работе с утра до вечера. Только дела во взводе шли плохо. В прошлом году солдата машиной придавило. Бурцев был в это время в отпуске, но виновным сделали его. И целый год за это "ЧП" где только можно склоняли. Потом новое "ЧП": рядовой Романов салаге челюсть разбил. Бурцев подал рапорт по команде, чтобы отдать его под суд военного трибунала. Замполит полка вызвал его в кабинет и сказал: "Надо Вас, Бурцев, судить за то, что нет должного порядка во взводе". Делать было нечего - рапорт забрал, а его по-прежнему склоняли. Взвод Бурцева считали худшим взводом в полку. Когда Бурцев изрядно надоел командиру полка, тот решил от него избавиться. Переговорив с начальником отдела кадров дивизии, нашел способ, как убрать Бурцева. Хотя эти переговоры и стоили задней части поросенка и двух бутылок коньяка, но командир добился своего. Вскоре пришел приказ, и Бурцева "пинком вверх" назначили в соседний полк на должность командира роты.
Добравшись попутной машиной до станции, он оказался вместе с молодыми лейтенантами. Но машины уже как час не было. Лейтенанты достали из чемодана скромный харч, недоеденный еще в дороге. Весельчак, которого звали Валера, достал из чемодана пиво и позвал к трапезе стоявшего в стороне Бурцева. Василий подошел, ему налили пива - оно было теплое и неприятное.
- Ты давно служишь в этом полку? - спросил Валера.
- В полк только еду, а в соседнем - пять лет.
Полки были одной дивизии, и Бурцев хорошо знал полк, куда они были назначены, ему приходилось бывать в нем. И он начал подробный рассказ о предстоящем месте службы.
- Полк стоит в отдельном гарнизоне. Развлечений никаких. В десяти километрах поселок, лесхоз, деревообрабатывающий комбинат и строящаяся электростанция, правда, местного значения. В поселке есть Дом культуры, там два раза в неделю кино, танцы.
После рассказа ребята поближе познакомились и уже во всю приставали с расспросами к Бурцеву.
- Слушай, как тут с девушками? - спросил Валера.
- Не густо, но ребята женятся. Правда, полк, где я служил, стоял в районном центре, маленький, но городок там получше.
- А ты женат?
- Нет… Я, наверное, и останусь холостяком, - замялся Бурцев.
- А чего так?
- Трудно знакомиться с девушками. Язык становится деревянный.
- Ну, это нам не грозит, - пошутил Валера.
- А вы, ребята, женаты?
Валера засмеялся, показывая рукой на своих друзей:
- Эти два чудака еще в училище женились. Девчонки на танцы бегали - вот они и обзавелись жёнами. А я нет. Еще пяток годков, как ты похожу, свободой подышу. То мама с папой - нельзя, то в училище - нельзя, а тут еще сразу жена - нельзя! Да ну его - кур смешить. Эти вон жен оставили на попечении мам и пап, а может и других дядь, - потом засмеялся и добавил, - а теперь они к вам, ребята, не приедут в эту дыру. Это уж точно.
- А как тут жены офицеров, где работают? - с расспросами пристали два других.
- Чего вы к человеку пристаёте? Где да где? Дома у плиты, да на кровати с мужем.
- Ну почему, - как-то успокаивающе ответил Бурцев. - В поселке, на комбинате, в школе, на стройке, в колхозе, в полку служат. А вообще-то - это ссылка. Худший полк в дивизии считается.
За разговором не заметили, как подошел грузовик. Из кабины соскочил курчавый лейтенант. По его виду было заметно, что он не первогодок. Во всем была видна этакая небрежность. Китель и брюки не видели утюга с момента пошива. Расстегнутый галстук свисал на одной заколке, две пуговицы его рубашки были расстегнуты. Через воротник просматривалась резкая полоса, где кончался загар, и начиналось белое тело. Кроме лица и шеи загорелыми были кисти рук. Валера посмотрел на него и засмеялся.
- Чего смеешься? - спросил лейтенант.
- Смотрю на странный твой загар, - ответил Валера.
- А! Да, это загар по-офицерски, чтобы в бане можно было отличить военного от гражданского. С утра до вечера на службе, так что не до загара.
- Лето кончается, - сказал Валера, - в отпуске надо было загорать.
- Какой отпуск летом у взводного? Знаешь поговорку: "Солнце греет и палит, едет в отпуск замполит. Январь-февраль - месяц холодный, едет в отпуск Ванька-взводный".
- Чего так долго не приезжал? - спросил Бурцев.
- Да это всё "золотой фонд" - прапор на посту ВАИ. У водителя не та отметка в военном билете стоит. Прошел пятисоткилометровый марш не на этой машине. Его ЗИЛ на целину ушел, а ему ГА3–66 дали. Теперь, говорит прапорщик, пусть делают отметку, что он на ней прошел пятисоткилометровый марш, а он с весны уже на ней ездит, больше тысячи накатал. А он мне говорит: "Ничего не знаю, возвращайся в полк и ставь отметку". Забрал права в карман и слушать не хочет, что люди на вокзале ждут. Поехал я в полк, пока нашел зампотеха, поставил штампик, потом начальник штаба поставил печать, что штампик действителен. Приехал на пост, а прапорщика и след простыл. Стал на этом перекрестке и стою - жду. Хорошо мужик на телеге из деревни едет, поздоровались: "Ты кого ждешь? - говорит". А я ему - "Прапорщика с ВАИ". А он - "У него машина с белыми полосками?" - "Да, это она" - говорю. "Я ее видел, - говорит, - он на своей "зебре" дрова Никите во двор завозил".
Я поехал в деревню, вижу, машина возле дома стоит. Ну, зашел я в дом, а он сидит, самогонку пьет с этим Никитой. И говорит мне: "Ты, по какому праву в дом зашел, лейтенант? Ты видишь, что я обедаю? Обедать закончу, приеду на перекресток, жди меня там". Я начал возражать, а он мне говорит: "Если хочешь, то получишь права только на следующей неделе, в среду, на заседании комиссии ВАИ, ещё и выговор схлопочешь, что ездишь с нарушением". Меня такое зло взяло: мне без штампика нельзя ездить, а ему пьяному можно. Ничего не оставалось делать, поехали на перекресток и ждали целый час, пока они откушают.
Чемоданы быстро загрузили в кузов, офицеры уселись на боковые скамейки, и машина тронулась. Выехали на гравийку. От встречных машин поднималась пыль столбом.
- Вот вам комфорт, господа офицеры, - сплёвывая пыль, процедил сквозь зубы Валера. - Летом хорошо, а зимой еще лучше, тут не Крым - до сорока морозы, наверное, бывают?
- Бывают! Зимой вот так и ездим с "утепленными дугами", - пошутил Бурцев.
Белая пыль садилась на лица, волосы, мундиры и сапоги молодых лейтенантов. Они уже не выглядели с иголки, и их было трудно отличить от бывалого Бурцева.