Роман "Рабы империи" об офицерском корпусе. События происходят в период 70-х годов до развала Союза. Основной сюжет роман - любовь. Книга состоит из трёх частей "Ася" "Ввод" "Развал".
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 5
Глава 4 5
Глава 5 8
Глава 6 9
Глава 7 10
Глава 8 10
Глава 9 11
Глава 10 12
Глава 11 13
Глава 12 16
Глава 13 20
Глава 14 22
Глава 15 23
Глава 16 24
Глава 17 25
Глава 18 27
Глава 19 28
Глава 20 29
Глава 21 32
Глава 22 34
Глава 25 34
Глава 23 35
Глава 24 36
Глава 25 37
Глава 26 39
Глава 27 41
Глава 28 43
Глава 29 44
Глава 30 45
Глава 31 46
Глава 32 48
Григорий Покровский
Рабы Империи. ч. 3
Развал
Глава 1
Бортпроводница сообщила пассажирам, что самолёт пересек границу Франции.
- Вот мы и во Франции, - сказал Мишель. Ася в это время дремала.
- Что вы сказали?
Ася, я же просил тебя, прекрати это "Вы". Давно надо перейти на "Ты". Папа русского почти не знает, а мама сразу заподозрит. На дворе уже конец двадцатого века и времена, когда муж с женой обращались на "Вы", давно ушли.
- Прости, Мишель, не могу никак привыкнуть.
- Я говорил тебе, что над Францией летим.
- Откуда ты знаешь?
- Бортпроводница только что сказала, ты спала в это время. Прощай война, да здравствует мир.
Было безоблачное небо, и Ася видела в иллюминатор крошечные поля и селения. Под крылом проплывало жизненное пространство. Оно резко отличалось от лунного пейзажа Афганистана.
- Всё это когда-то была Римская империя, какая мощная была империя, - задумчиво сказал Мишель. Некогда здесь жили кельтские племена. Юлий Цезарь покорил их и присоединил к империи. Представляешь, Ася, сколько надо было пройти пешком, чтобы завоевать это пространство. Кстати, за триста лет до Юлия Цезаря, другой полководец Александр Македонский в Афганистан пешком ходил, - там стоят его столбы, я их видел. Представляешь, где Афганистан, и где Греция, это же в два раза дальше, чем от Рима до Парижа. Париж вырос на месте Лютеции, бывшей римской колонии. До сих пор сохранились развалины римских арен, цирк и виадук. Я тебя как-нибудь повезу туда. Ты увидишь совершенство и лёгкость линий. Это поражает.
Ася закивала головой.
- В пятом веке вторглись на эту территорию племена франков. Они слились с галло-римским населением, и образовалось то, что сейчас называется Франция.
- И стоило сюда идти, чтобы быть разбитыми какими-то племенами, - засмеялась Ася.
- Таков человек, и такова участь всех империй. После распада империи мы стали отдельным государством. Франция - мать всех революций, в том числе и вашей, - гордо заявил Мишель.
- Да уж, - подумала Ася и закивала головой. Здесь родились социалисты-утописты Сен-Симон и Фурье, бред которых подхватил Маркс и социал-демократы России. Не вижу особого повода для радости, - сказала Ася. - Англия живёт с монархией и в ус не дует, а мы всё революцией бредим. Мишелю стало неудобно, он наклонил голову и замолчал.
- Начитавшись бреда вашего Фурье, - продолжила Ася, - великий Достоевский в молодости чуть не угодил на плаху. Только чудо его спасло. Мир бы так и не увидел его великих произведений. Русские стали убивать русских.
- А французы-то причём? - возразил Мишель.
- Да как будто бы и не причём, только вот мы русские подвержены этому
попугайству перед вашим западом. Русские интеллигенты настолько превзошли,
в этом, что даже свой русский язык считали неприличным для общения в
светском обществе. Все пытались разговаривать только на французском. Я бы сказала так: Франция - не мать революций, а место, где появился некий вирус коммунизма, который вырос до пандемии.
Мишель поднял голову и вопросительно взглянул на Асю.
- Да, да, Мишель, не удивляйся. Именно в пандемию, с присущим ей
мором. Десятки миллионов людей погибло от этого вируса, и продолжают
гибнуть, мечтая о светлом будущем. А первым он пошел от вас, здесь была провозглашена Парижская коммуна, государство диктатуры пролетариата. Самой глупой из форм государственного правления, где кухарка и ее, не желающие учиться дети, пытаются управлять экономикой, не зная экономических законов. Где культурой пытаются управлять неграмотные невежды. Вследствие их управления лозунг "мир хижинам, война дворцам" понимается в прямом смысле. Уничтожаются дворцы, памятники старины. Уничтожаются произведения искусства или за бесценок продаются за границу. Запрещаются классики литературы. Выхолащиваются веками сложившаяся культура и вера.
- Позволь с тобой не согласиться. Революция - это прогресс. Она многих вырвала из нищеты, люди обретают свободу и равенство.
- Ты многого не знаешь, Мишель. Того, кто не был в этой эпидемии,
продолжает манить этот материальный рай на земле, который можно пощупать своими руками. Не может быть этого в принципе. Рай на земле для всех - это афера. Для отдельной группы людей, рвущихся к власти, да, я соглашусь, но не для всех. Даже на небесах, сам Господь и то не обещает всем рай, кому-то и ад. И чем же классовый эгоизм лучше национального эгоизма, скажи на милость?
Мишель молчал.
- А ничем, - продолжила Ася. Тем же, чем отличается гитлеровская нацистская Германия от ленинско-сталинского пролетарского Союза. Пожалуй, только одним. Одни превращали людей в пепел, а другие в навоз. При этой пандемии размывается понятие "Отечество", и возникает что-то интернациональное и корыстное. Всё, Мишель, в космосе движется по кругу. "Пойдёшь налево окажешься справа", так, кажется, Ленин говорил. Это закон кругового движения.
- Ну, это ты уж слишком перебрала, - возразил Мишель. - Родина! Отечество! Земля твоих предков была и остаётся.
- Так многие думают. "Социалистическое отечество" - это отечество, кому дали землю? А крестьянину, у которого забрали плуг и лошадку и отправили в Сибирь умирать, почему не принадлежит? Это же и его земля, он тут родился. На каком основании они подверглись уничтожению? Только за то, что их отцы и деды когда-то нажили это добро? Создание светлого будущего для всех, этого земного материального рая, будет всегда сопровождаться войной. Потому, что этот рай создаётся путём отъёма у других. А как же быть с теми, кто не успел или родился после дележа? А с теми чиновниками, которые "из грязи в князи" и, пользуясь властью, нахапали больше, чем другие? Выходит, снова война внутренняя? Да и за внешней дело не постоит. Богатство мировой буржуазии манит, тем более что большинство богатых граждан убежало с деньгами за границу, а в своей стране нищета. Вот и поём "Мы назло всем буржуям мировой пожар раздуем". Раздуть, то раздуем, ума много не надо, только после этого жить приходиться на пепелище. Французы как-то быстро переболели этим вирусом, и через семьдесят два дня уничтожили эту глупость. Зато русские попугаи насилуют этой глупостью страну до сих пор. Из-за этого пожара, который коммунисты постоянно раздувают, погиб мой муж и ты весь израненный. Кстати, созданием рая на земле болеют не только одни коммунисты. Эти только открыто провозглашают. Огромная масса мыслит так же, но не высказывает мысли вслух.
Самолет начал снижаться. Ася и Мишель смотрели в иллюминатор. Внизу простирался город.
- Какой огромный город! - воскликнула Ася.
- Около четырёх миллионов населения, а с предместьями - больше десяти. Как ваша Москва будет.
- Нет, Москва больше, - возразила Ася.
Самолёт коснулся бетона и побежал по полосе. Ася вздохнула с облегчением.
- Почему ты так вздохнула, что было плохо в полёте?
- Нет, я боялась за тебя. После такого ранения перенести полёт трудно.
- Все в норме, я не ощущал нагрузки.
Их встречали мать и отец. Среди толпы встречающих Ася сразу их разглядела. Только двое этих пожилых людей с улыбкой смотрели на неё и на Мишеля. Мишель подвел Асю к родителям. Мать вся в слезах обняла его и расцеловала. Отец стоял в стороне, после обнял его и крепко прижал к себе.
- Знакомьтесь, это моя жена Ася.
Мать подала Асе руку, широко улыбаясь.
- Надежда Михайловна, - сказала она по-русски.
- Отец подал руку и сказал одно слово: - Жак.
- Мишель, как отца по отчеству, неудобно как-то по имени? - спросила Ася.
- Александрович он, - засмеялась мать, - сразу чувствую русский дух. Сама русская и люблю, чтобы русский дух рядом был. Молодец Мишель. Знаете, Ася, я так мечтала о русской невестке. Старый Турене смотрел, не произнося ни одного слова.