* * *
В тот ранний час начальник райотдела МГБ подполковник Ченцов находился в своем кабинете. Да что сказать - находился, если Василий Васильевич не покидал кабинет с вечера, а дежурный по отделу капитан Прохоров строго предупреждал входивших сотрудников: "У Васваса всю ночь свет горел. Без нужды не греметь!"
И молодые чекисты, любившие и за глаза подражавшие своему начальнику, понимающе кивали головами. Они и сами не раз бывали свидетелями, когда в его кабинете с наступлением сумерек работа возобновлялась с удвоенной силой. Казалось, этот человек, не знающий усталости, вытравил из своего сознания все желания, кроме железной необходимости до конца исполнить свой служебный долг.
И никто из них не мог предположить, какие тяжелые думы пригнули рано поседевшую голову Ченцова к дубовому письменному столу, какая смертная тоска сковала его крепкую фигуру в потертом кожаном кресле, каких усилий стоило ему сдержать судорожные рыдания, неудержимо просившиеся наружу.
Его жена была обречена. Его Ульяна, Уля, которой не было еще и двадцати пяти.
Друг юности, одногодка Пашка Снегирев, позвонил Ченцову поздно вечером из Москвы: "Крепись, паря. Профессор Вельский говорит, что шансов может и не быть".
Ченцов в один миг возненавидел всех докторов… Его Ульяна… Но Вельский прошел фронт, войну от первого до последнего дня. Нельзя поддаваться эмоциям. Сам же учил молодых, как глупо подозревать каждого, кто попал в поле зрения. Но сознание упорно не хотело мириться со жгучей правдой жизни.
"Я постараюсь устроить тебе вызов", - пообещал Снегирев.
Теперь, казалось, вся надежда оставалась на Павла.
Они встретились с ним в Саратове летом двадцатого года. Кавалерийский отряд ЧОНа направлялся на борьбу с антоновщиной. Шестнадцатилетний Пашка упросил командира их эскадрона взять его с собой. Нахально соврал, что хорошо знает балашовские края.
Осенью того же двадцатого разведка красных попала в засаду. Под Снегиревым убили лошадь. Сложить бы Пашке в том селе молодую голову, если бы не выскочил на него Ченцов. "Держись за стремя, пока духу хватит!"- кричал Василий, отстреливаясь с коня. И Пашка понял. Мертвой хваткой вцепился в ремень и как угорелый бежал рядом, пока не вынес дончак их из боя.
А на другой день, словно винясь перед Ченцовым, Снегирев говорил, разводя руками: "Ничего не попишешь, паря. Быть нам теперь побратимами". Как в воду глядел.
Совместная служба в Туркестане, бои с басмачами, работа в ЧК. В тридцать седьмом Пашка Снегирев первый твердо отказался признать Ченцова пособником троцкистов. Его уверенность поколебала многих. Василия спасли, но Снегирев получил неожиданное назначение на должность районного оперуполномоченного в далекий Забайкальский край.
Свиделись они только летом сорок четвертого. Диверсионно-разведывательный отряд должен был десантироваться в лесном междуречье на Западной Украине. Одну группу разведчиков возглавил капитан Ченцов, командиром второй назначили капитана Снегирева.
- Это судьба, паря! - обнимая, шептал в ухо Ченцову Пашка. - Рядом с тобой мне сам черт не страшен.
- Вдвоем прорвемся, - чувствуя комок в горле, но сдерживая себя, отшучивался Василий. - Я уже бывал там. Держись поближе, может, случится должок вернуть.
Но, как водится, случилось обратное. У земли парашют Ченцова зацепился за кроны сосен. Капитан попробовал раскачиваться на стропах, чтобы ухватиться за какой-нибудь толстый сук, но парашют вдруг соскользнул с веток, и Ченцов больно ударился коленкой о ствол дерева.
К вечеру нога опухла, и капитан передвигался лишь с помощью десантников. Сроки выхода группы в условное место срывались.
- Здесь, километрах в пяти, сторожка деда Нестера, - предложил радист, - мы там прошлый раз тайник вырыли, раненых прятали, пока с партизанами не связались.
- Хорошо, - поразмыслив, согласился Ченцов, - доставите груз, пришлете за мной проводника. Встретимся у Сухого ручья.
В землянке, как на крестьянском сеновале, пахло чабрецом, полынью и мятой. Дед Нестер принес подушку, лоскутное одеяло. В свете фонарика молча осмотрел распухшее колено Ченцова. Почмокал губами, то ли сочувствуя, то ли осуждая. Туго перевязал покалеченную ногу смоченными в травяном настое рушниками. Прощаясь, сказал: "Вранци в сэло пиду. Провызыи купля-ты. Тай шепну, кому надо. Небэзпечно в моей хати буты. Полицай, Грозой клычуть, чи пронюхав, чи шо. Так и крутытся".
Нога страшно болела, будто горячие угли жгли ее. Ченцов не сомкнул глаз всю ночь, но под утро, намаявшись, все-таки задремал. Проснулся от яркого света, полоснувшего по глазам. Схватился за автомат и тут же услышал: "Ой, боженько!" Сквозь солнечной ливень увидел молодую женщину.
Ченцов опустил ствол пэпээса. Женщина проворно спустилась в землянку, закрыла за собой лаз. Темнота заставила прищуриться капитана. Он включил фонарик.
- Как вас зовут?
- Ульяна.
- А фамилия? - автоматически, по привычке спросил Ченцов.
- Яка фамилия? Зараз только и знать трэба, чи наши, чи нет, - уклончиво ответила Ульяна и улыбнулась.
И может быть, впервые в жизни обезоружила чекиста бесхитростная улыбка чернобровой дивчины. Долго не мог объяснить себе капитан, почему он сразу поверил незнакомой женщине.
Ульяна поставила перед ним крынку с молоком, яйца, развернула тряпицу с хлебом и салом.
- Куда столько? - смутился Ченцов. - Мне ребята оставили провизии на неделю.
Он хотел было встать, но женщина догадалась и подала ему вещмешок. Ченцов достал консервы, шоколад.
- Возьмите, - предложил он.
Ульяна повертела в руках банки и молча сложила их обратно в мешок.
- Не бойтесь, тушенка немецкая.
- Это еще хуже, - вздохнула Ульяна.
- Неужели обменять даже нельзя? На самогон хотя бы. Немцы любят горилку.
- Немцам все равно. А вот бандеры не спрашивают: откуда? Як побачуть: советская, чи немецкая - зараз к стенке.
- Радеют за свою батьковщину, - усмехнулся капитан.
- За свою шкуру они боятся. Бьют из-за угла всех кого ни попадя. Лишь бы в освободители Украины попасть.
- Свернем башку Гитлеру, рассчитаемся и с бандеровцами.
Вечером Ульяна пришла встревоженной. Дед Нестер из села не вернулся.
- Думаете, что-нибудь случилось? - забеспокоился и Ченцов. - Не мог он задержаться по своим делам?
- Ни-и!
- Значит, уходить?
- Как стемнеет, я приду за вами.
Она уже поднималась по лестнице, когда они разом услышали натужный вой немецкого грузовика.
- Поздно, - как-то сразу успокоившись, сказал Ченцов. - Могут найти нас?
- Не знаю.
- Тогда пусти, - он отстранил Ульяну, откинул металлический приклад автомата, приготовил гранаты и встал у выхода…
Резко зазвенел внутренний телефон.
- Товарищ подполковник! Только что убит первый секретарь райкома партии! - возбужденным голосом доложил ему дежурный по отделу.
- Что-оо! Кто-кто?! - Ченцова бросило в жар.
Это было уже второе убийство руководящих работников района на этой неделе.
- Соедините меня с батальоном МВД, - глухо проговорил он в трубку, - и капитана Костерного ко мне…