3
"Шекспир и компания"
В те дни покупать книги было не на что. Книги можно было брать в платной библиотеке "Шекспир и компания" на улице Одеон, 12; библиотека и книжный магазин принадлежали Сильвии Бич. На холодной ветреной улице это был теплый веселый уголок с большой печью, топившейся зимой, с книгами на столах и полках, фотографиями знаменитых писателей, живых и покойных. Фотографии были похожи на моментальные снимки, и даже покойные писатели выглядели так, как будто еще были живы. У Сильвии было очень живое лицо с резкими чертами, карие глаза, живые, как у маленького зверька, веселые, как у девочки, и волнистые каштановые волосы, которые она зачесывала наверх, открывая красивый лоб, и обрезала пониже мочек, а сзади - над воротником коричневого бархатного жакета. У нее были красивые ноги, и она была добрая, веселая, с интересом к людям, обожала шутить и сплетничать.
Я очень робел, придя туда впервые, у меня не было с собой денег, чтобы записаться в библиотеку. Она сказала, что я могу внести деньги в любой момент, когда они у меня появятся, выписала мне карточку и сказала, что я могу взять столько книг, сколько мне надо.
У нее не было никаких причин доверять мне. Она меня не знала, и адрес, который я ей назвал - улица Кардинала Лемуана, - был беднее некуда. Но она была восхитительна, очаровательна и приветлива, и позади нее высокие, до потолка, тянулись в заднюю комнату, глядевшую на внутренний двор, полки и полки книжного богатства.
Я начал с Тургенева, взял оба тома "Записок охотника" и ранний роман Д. Г. Лоуренса - кажется, "Сыновья и любовники", а Сильвия предложила взять больше книг, если хочу. Я выбрал "Войну и мир" в переводе Констанс Гарнетт и "Игрока" с рассказами Достоевского.
- Если все это будете читать, вы не скоро вернетесь, - сказала Сильвия.
- Я приду заплатить, - ответил я. - Дома есть деньги.
- Я не к тому, - сказала она. - Заплатите, когда вам будет удобно.
- А когда приходит Джойс? - спросил я.
- Если приходит, то обычно в самом конце дня. - Вы его никогда не видели?
- Мы видели его в "Мишо", ужинал с семьей, - сказал я. - Но невежливо разглядывать людей, когда они едят, а "Мишо" дорогой.
- Вы дома едите?
- Теперь чаще - да. У нас хорошая стряпуха.
- У вас поблизости нет ресторанов, да?
- Да. Откуда вы знаете?
- Там жил Ларбо, - сказала она. - Ему там все нравилось - за исключением этого.
- Ближайшее дешевое и приличное заведение возле Пантеона.
- Я этот район не знаю. Мы едим дома. Приходите как-нибудь с женой.
- Убедитесь сперва, что я заплачу, - сказал я. - Но все равно большое спасибо.
- Читайте, не торопитесь.
Дома, в нашей двухкомнатной квартире, где не было ни горячей воды, ни уборной, только переносной туалет, не казавшийся неудобным тому, кто привык к дворовому сортиру в Мичигане, - но веселенькой и светлой квартире, с красивым видом и хорошим пружинным матрасом на полу под хорошим элегантным покрывалом, с любимыми картинами на стенах, - я рассказал жене о том, на какое чудесное набрел место.
- Тэти, сегодня же сходи и заплати, - сказала она.
- Конечно, схожу, - сказал я. - Вдвоем сходим. А потом прогуляемся по набережной.
- Давай пойдем по улице Сены и будем заглядывать во все галереи и витрины магазинов.
- Да. Можем пойти куда угодно, зайдем в какое-нибудь новое кафе, где мы никого не знаем и нас никто не знает, и выпьем по одной.
- Можем и по две.
- А потом где-нибудь поедим.
- Нет. Не забудь, нам надо заплатить в библиотеку. Пойдем домой, поедим дома, поедим вкусно и выпьем "Бон" из кооператива, который ты видишь из окна, - вино с ценой стоит в витрине. А потом будем читать, а потом ляжем с тобой в постель.
- И никогда не будем никого любить, кроме как друг друга.
- Да. Никогда.
- Какой прекрасный день и вечер. Теперь давай обедать. Я очень голоден. Я проработал в кафе на одном только кофе с молоком.
- Как поработал, Тэти?
- Кажется, неплохо. Надеюсь. Что у нас на обед?
- Мелкая редисочка, хорошая телячья печенка с пюре и салат из цикория. Яблочный пирог.
- И у нас теперь все на свете книги для чтения, мы будем брать их с собой в поездки.
- А это честно?
- Конечно.
- И Генри Джеймс у нее есть?
- Конечно.
- Ох, - сказала она. - Какая удача, что ты нашел это место.
- Удача всегда с нами, - сказал я и, как дурак, не постучал по дереву. А в квартире дерево было кругом, только стучи.
4
Люди Сены
С верха улицы Кардинала Лемуана, где мы жили, идти к реке можно было разными дорогами. Самая короткая - вниз по улице, но спуск крутой, и когда пройдешь по ровному месту и пересечешь начало запруженного бульвара Сен-Жермен, попадаешь на унылую, продуваемую ветрами часть набережной, и справа от тебя Винный рынок. Он был не похож на другие парижские рынки и представлял собой что-то вроде таможенного склада, где хранилось вино с неоплаченной пошлиной, и угрюмым видом напоминал военный склад или лагерь военнопленных.
За рукавом Сены лежал остров Сен-Луи, с узкими улочками и старыми высокими красивыми домами; ты мог перейти туда, а мог повернуть налево и идти по набережной вдоль острова Сен-Луи, а потом вдоль острова Сите с собором Парижской Богоматери.
На книжных развалах набережной можно было найти свежую американскую книгу, продававшуюся задешево. Над рестораном "Тур д'аржан" в те дни сдавалось несколько комнат, постояльцы имели скидку в ресторане, и если они оставляли после себя книги, то - неподалеку был книжный прилавок - valet de chambre продавал их туда, а ты мог купить их у хозяйки за несколько франков. Она не доверяла книгам на английском, не платила за них почти ничего и продавала поскорее с маленькой прибылью.
- Есть там хорошие? - спрашивала она, когда мы подружились.
- Может одна и попасться.
- А как это определить?
- Я могу определить, когда прочту.
- Но это же лотерея. Да и много ли людей умеют читать по-английски?
- Оставляйте их для меня, а я буду их просматривать.
- Нет, оставлять не могу. Вы нерегулярно приходите. Вас подолгу не бывает. Мне надо продавать их как можно быстрее. Неизвестно, может, они никчемные. Если окажутся никчемными, я не смогу их продать.
- Как вы угадываете ценную французскую книгу?
- Во-первых, картинки. Затем вопрос качества картинок. Затем переплет. Если книга хорошая, владелец отдаст ее переплести прилично. Все английские книжки переплетены, но плохо переплетены. В них невозможно разобраться.
После прилавка около "Тур д'аржан" других с английскими и американскими книгами не было до набережной Гран Огюстен. А оттуда до набережной Вольтера было еще несколько - они продавали книги, купленные у служащих гостиниц на левом берегу, в особенности отеля "Вольтер", где останавливались люди побогаче. Однажды я спросил другую продавщицу книг, тоже приятельницу, продают ли свои книги сами владельцы.
- Нет, - сказала она. - Они их бросают. Вот почему понятно, что они не имеют цены.
- Им друзья дают почитать на кораблях.
- Не сомневаюсь, - сказала она. - На кораблях, наверное, остается много книг.
- Да, - сказал я. - Пароходная компания сохраняет их, переплетает, и они остаются в корабельной библиотеке.
- Это разумно, - сказала она. - По крайней мере они переплетены как следует. И тогда книга чего-то стоит.
Я гулял по набережным, закончив работу или когда что-то обдумывал. Думать было легче, когда гулял, или что-то делал, или видел людей за каким-то делом, им понятным. Остров Сите ниже Нового моста, где стояла статуя Генриха IV, заканчивался, как нос корабля, острым мысом, там был маленький парк у воды с каштанами, иногда огромными и раскидистыми, и прекрасные места для рыбалки и на стремнине, и в заводях. Ты спускался по лестнице в парк и наблюдал за рыбаками на берегу и под большим мостом. Хорошие места менялись в зависимости от уровня воды, а у рыбаков были длинные составные удилища, они пользовались легкой снастью, очень тонкими поводками и перьевыми поплавками, ловили умело и прикармливали рыбу в местах, где удили. Рыба ловилась всегда, часто улов был обильный - рыба, похожая на плотву, которая называлась goujon. Жаренная целиком, она была очень вкусная, я мог съесть целую тарелку. Она была толстенькая, с нежным мясом и ароматом даже более тонким, чем у сардин, совсем не жирная, и мы ели ее целиком, с костями. Особенно приятно есть ее было в ресторане на открытом воздухе над рекой в Нижнем Медоне, мы ездили туда из нашего квартала, когда были деньги на дорогу. Ресторан назывался "Ля пеш миракюлез" - "Чудесная рыбалка". Там подавали отличное белое вино типа мускадета. Место прямо из рассказа Мопассана, с видом на реку, как ее писал Сислей. Но чтобы поесть goujon, не обязательно было так далеко ездить. Ее прекрасно жарили на острове Сен-Луи.
Я знал нескольких людей, которые удили в уловистых местах между островом Сен-Луи и сквером Вер Галан, и случалось, в ясный день покупал литр вина, хлеб и кусок колбасы, садился на солнце, читал какую-нибудь из купленных книг и посматривал на удильщиков.