- Благодарствуем вам, большевики - наши защитники, теперь мы, бабы, будем горой стоять за Красную Армию.
Отозвалось эхо утренника полуночным стуком в дверь штабного вагона бронепоезда. Простоволосая женщина, едва переведя дыхание, прошептала:
- Ироды дальний разъезд гробят. Выручайте, родимые!
Как выяснилось позднее, отборный отряд Сторожева, ближайшего сподручного главаря повстанцев, пользуясь непогодой, налетел на полустанок, имевший очень важное значение для сообщения с частями Красной Армии. Бандиты рассчитывали на то, что им удастся надолго вывести из строя магистраль. Горстка коммунистов и путейцев держалась из последних сил.
Сторожев уже послал нарочного к Антонову: "Операция завершена успешно. Высылайте побольше саней для трофеев". Однако поторопился. Финал этого боя запечатлен в книге Н. Вирты "Одиночество":
"И тут "бум-бум!" Грохот орудийных разрывов, и черная зловещая масса, выплывающая из снежного вихря.
- Бронепоезд!
Сторожев, скрежеща зубами от ярости, отдает приказ:
- Отступать!"
Не опоздал бронепоезд № 56 "Коммунар".
Лизюков подсчитывал количество пленных, винтовок, пулеметов, когда в купе без стука ввалился детина в полушубке и собачьем малахае.
- Примите еще одного, - раскатисто пробасил он, - сотенного. Да и меня в придачу.
К ногам командира мешком свалился тип со связанными руками. Рот заткнут рукавицей. Разряжен, словно павлин, в генеральскую форму. Детина снял малахай, и перед Лизюковым предстал Николай Пенежко. Жмурясь от яркого света, он продолжал:
- Я к вам по листовке. Добровольно, с оружием… - Он поставил пулемет Гочкиса к стене.
Несколько минут спустя братья повидались здесь же, в купе. Не обнялись, словом не обмолвились. Тяжкая немота душила обоих. Наконец младший тихо сказал:
- Простите меня, Александр Ильич, и ты, Ваньша. Пойду искупать свою вину. Не поминайте лихом!..
Виноватым, смущенным предстал перед партийным собранием Иван Пенежко. Председательствующий огласил рекомендации живого Козырева и похороненного под Житомиром Сохи. Осторожно разглаживая листок бумаги, он добавил, глухо покашляв:
- Порвана она, товарищи коммунисты, осколком. Что касается пятен, то это не чернила, а кровь Ондрия.
Сразу возникли вопросы: может ли быть действительной рекомендация погибшего? Если нет, то кто может поручиться за Пенежко? Почему тот, кого принимают, скрыл, что младший брат находится у бандитов?
Тогда попросил слова Лизюков. Он пообещал выяснить в политотделе первый вопрос.
- Если нет, - сказал командир бронепоезда, - то прошу рассмотреть мою рекомендацию, которую я даю Ивану Васильевичу Пенежко, одному из лучших артиллеристов нашего боевого коллектива. Его знаю как верного бойца революции с 1917 года. Теперь о его брате. Он добровольно и с пленным, имея оружие, перешел на нашу сторону. Что касается его пребывания у антоновцев, то об этом старшему брату с весны 1919 года ничего не было известно.
Собрание единогласно приняло И. В. Пенежко кандидатом в члены РКП(б).
До середины лета 1921 года личный состав бронепоезда № 56 выполнял различные задачи по обеспечению войск, занятых уничтожением отрядов мятежников. Меткий огонь его орудий сокрушал скрытые базы бандитов, не давал им покоя во время ночных маршей с целью уйти от преследования. Очень много сделали его бойцы и командиры для укрепления смычки армии с крестьянством. В окрестных деревнях хорошо знали: раз приехали "коммунары-броневики", значит, не только будет спориться работа в поле, но и интересными станут вечера, когда появится возможность послушать доклад, побеседовать о последних событиях в стране и за рубежом, посмотреть концерт.
После разгрома антоновщины наступило время расставания. Крестьяне задушевно, трогательно простились с красноармейцами, их молодым командиром. В штабе группы войск Лизюкову вручили новое предписание: направляется для прохождения службы на Дальний Восток. Беседуя с Александром Ильичом, командарм М. Н. Тухачевским посоветовал:
- Вам надо учиться. Глубоко и серьезно.
В АКАДЕМИИ ПОЛКОВОДЦЕВ
Шлю горячий привет Краснознаменной Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. За пятнадцать лет Военная академия дала нашей армии тысячи стойких, квалифицированных полководцев-большевиков.
М. И. Калинин
Преподавателя тактики А. И. Готовцева знобило. "Не тиф ли?" - сверлила его тревожная мысль. Поплотнее запахиваясь в изрядно поношенную шинель, профессор постукивал костяшками пальцев по столу вовсе не из строгости: в пустой аудитории замерла тишина. Очень хотелось согреться. За узкими, разрисованными искрящимися ледяными узорами окнами вторую неделю трещали морозы.
Потирая ладонью о ладонь, Готовцев еще раз внимательно всмотрелся в нанесенную на карту обстановку - очередную контрольную работу слушателя своей группы. На всхолмленной, рассекаемой в нескольких местах речками и глубокими оврагами равнине, между кудрявыми массивами лесных урочищ, судя по нанесенным условным знакам, разгоралась напряженная борьба противостоящих сторон. "Синие" торопливо готовились к наступлению. Они прочно удерживали позиции, опираясь на железнодорожный узел. "Красные" находились, как говорится, в незавидном положении, ибо по расчетной шкале соотношения сил и условий, обычно применяемой профессором- знатоком военного искусства, у них не оставалось достаточно времени для переброски и развертывания резерва - собственного бронеотряда (бронепоезда и четырех танков).
- Ну-ну, - сдержанно улыбнулся Готовцев. - Как выкрутится из нелегкой ситуации Лизюков, командир "красных"?
Да, с точки зрения испытанных в прошлом постулатов военной тактики для Александра Ильича получалось: куда ни кинь, повсюду клин, то есть неминуемое поражение или в лучшем случае организованное отступление. Однако следующий лист, посвященный развитию событий на поле сражения, не подтвердил мрачного прогноза. Совсем напротив, опровергая привычные представления о ведении боевых действий, он менял кризисную ситуацию на иную, более благоприятную для "красных".
Профессор тщательно протер стеклышки пенсне: не ошибка ли вкралась в задачу? Откуда здесь, в самом неуязвимом месте обороны "синих", неожиданно появились танки "противника"? Как они смогли в исключительно короткий срок (по мнению преподавателя, практически нереальный) совершить столь стремительный марш-маневр? Фантастика! Интересно послушать, как будет оправдываться этот коренастый, большелобый крепыш.
На другой день, несмотря на недомогание, Готовцев пунктуально явился в академию. Не терпелось задать вопросы слушателю, чрезмерно, по мнению многих педагогов, увлекающемуся новациями.
Герой Советского Союза Александр Ильич Лизюков.
Лизюков спокойно выслушал замечания. Не вывел его из равновесия и смешок, прокатившийся по холодной аудитории.
- Вы полностью правы, товарищ профессор, в том, что характер местности, технические возможности танков не позволяли им так быстро переместиться, - негромко начал объяснения Александр Ильич. - Однако нельзя не учитывать, что в распоряжении "красных" имеется бронепоезд, который способен не только нанести противнику огневой удар, но и при необходимости перевезти свои танки в указанное место, чтобы в нужный момент ошеломить врага их появлением там, где этого никто не ожидает. Что касается намерений "синих", то разгадать их можно, если учесть; примерно подобным образом складывалась диспозиция немецких войск против французских на одном из участков боев в районе Амьена.
Далее следовали расчеты комбинированного марша, убедительно подтверждавшие сложившуюся ситуацию и предложенный выход из нее.
- Сравнение обстановки с эпизодом на реке Сомме мне кажется неподходящим, - возразил преподаватель. - Его еще надо осмыслить.
Видимо, он считал, что самое время разжечь спор, скрестить шпаги разных мнении.
- Пожалуйста, - продолжал Лизюков. - Есть и другие аргументы. В ходе боев против Деникина и белополяков наши войска редко, но применяли подобный прием…
- И когда Колчака громили, - добавил кто-то из дальних рядов аудитории.
- Вредная это выдумка, - разгорячился высокий комбриг в черной кожаной тужурке с орденом Красного Знамени на груди. - Пока танки на платформах, их довольно легко уничтожить! Неоправданный риск.
- Прошу, товарищи, - вновь вставил профессор, - непременно учитывать такую весьма важную деталь: речь идет не просто об эшелоне, а о подвижном составе, охраняемом непосредственно пулеметами и артиллерией. Кроме того, прошу вас рассматривать свои задачи с позиций будущего…
Завтрашний день Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Его даль не заслоняли тяготы первых послевоенных лет, разруха, голод и холод… Молодая Республика Советов едва поднималась из пепла и руин, а вдоль ее границ снова сгущались грозовые тучи нашествия. Генералы Англии, Франции, Германии, Японии и других империалистических государств опять мерили расстояния до жизненно важных центров большевистской России, определяли направления сокрушающих ударов, но их мнению, теперь уже неотразимых и окончательных. Прицеливались. Военные теоретики большие надежды возлагали на технику, новые средства нападения. Бредили чудо-оружием.