В костре что-то оглушительно грохнуло и разметало горящие ветки. Стол и блюдо с картошкой были безнадежно испорчены.
- Стой, сука! - заорали в один голос СОБРовцы.
- Группа, к бою! - скомандовал Степаныч.
- Товарищ лейтенант, отдайте колбасу! - добавили паники связисты.
- Бля, да он уже в Пхеньяне! - орал заместитель командира Васёк.
- Сейчас мы этого отца Фёдора скрутим! - бушевал Степаныч.
Боевой опыт просто так не пропьёшь. Группа мгновенно подхватила оружие и, наращивая скорость, гуськом рванула по тропинке за "лейтенантом-отцом Федором - лыжником из Пхеньяна, похитившим колбасу". Скачущая фигурка еще довольно сносно просматривалась на склоне на фоне белеющего снега.
- Не уйдешь! - ревели СОБРовцы.
Внезапно бегущая фигура исчезла из поля зрения, как будто никто и не бежал вверх по тропинке. Тут Степанычу стало совсем не по себе. Крики СОБРовцев перекрыл грохот нескольких длинных пулемётных очередей. Бойцы поисковой группы инстинктивно сыпанули в стороны, кто-то не удержался и покатился вниз по склону. Место для засады было выбрано идеально. Вся группа на склоне - как в чистом поле! Противник бьёт из ПКМа - как по мишеням.
Степаныч судорожно озирался. Подполз Васёк с округлившимися глазами:
- Командир, бля! Нас обули, пипец! Нас вытащили на этот пулемёт! Если бы били не холостыми, половине группы уже был каюк.
- Тьфу, бляяяя, - разродился Степаныч, - мы же на учениях, твою мать, развели как кроликов. Вася всем на связь включить "айкомы", проверить всех, чтобы магазины с холостыми пристегнули - не дай бог, что…
Поисковая группа начала быстро рассредотачиваться и разворачиваться в боевой порядок. Всех душила яростная и азартная злость. Про ужин и про водку уже забыли. Тут уже работали другие принципы. Расслабились на учениях - сами себе и виноваты.
Прав был Суворов - "тяжело в учении, легко в лечении". Неизвестный пулемётчик дал еще две короткие очереди. Степаныч скомандовал на осторожное передвижение по парам вперед. Пошли. Один прикрывает, второй - перебегает. Кровь в жилах снова стала горячей, чувства обострились. Теперь только победа.
* * *
Когда Пачишин, сидевший на "фишке", начал тонами давать установленный сигнал, братья Артемьевы силой оттащили Ромашкина от ПКМа.
- Лёня, валим! Оставь "спортсменам" хоть кого-нибудь, - тащили они волоком, увлекшегося стрельбой майора. Лёня сучил ногами и хрипел что-то типа: "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг… гвардейцы, удержите правый фланг, любой ценой… и - я их вижу, они среди кокосовых пальм". Лейтенант, ползший рядом с братьями, предложил Лёне в обмен на пулемёт колбасу, так нагло похищенную им у поисковой группы СОБРа.
Меня даже начало колотить от волнения - успеют или не успеют? Ура! Успели! Как только "огневая и заманивающая" подгруппа нырнули в овраг, среди деревьев показались призрачные фигуры. "Спортсмены" даже не бежали, они летели над снегом. На такое зрелище стоило посмотреть! Группа двигалась в походном порядке бегом. Ничего не бряцало и не звякало. Не было слышно ни хрипов, ни стонов. Бесшумно - словно призраки. Двенадцать человек двигались тихо, быстро, слаженно. Облачены в белые штаны от зимних маскхалатов, что при нынешней цветовой пейзажной гамме наиболее приемлемый вариант. Маскировочные штаны сливаются с фоном припорошенной снегом земли, камуфлированные куртки сливаются с темными стволами деревьев и нетренированному взгляду издали трудно что-либо различить. Без какой-либо команды, "спортсмены" начали разворачиваться в боевой порядок - правый фланг выстроенной линии начал резко загибаться и уходить вперёд. Интересно, сколько же они отрабатывали все эти перестроения, что им не надо никаких лишних слов. Каждый разведчик знает своё место и свой маневр. Командир группы, скорее всего, уже по звукам стрельбы определил расстояние и заранее дал указание, когда и где перестраиваться. Вот что значит боевая подготовка денно и нощно - свободная от всяких нарядов и хозяйственных работ! Молодцы, "спортсмены", что тут сказать! Эх, будь наверно на месте СОБРовцев мы, как бы нам не поздоровилось. Раскатали бы в лепешку. Отняли бы у Пачишина всю его лапшу, у доктора забрали бы таблетки, а лейтенанту просто, по широте душевной, накатили бы люлей за то, что у него постоянно в бригадной кассе нет денег.
Ладно, хватит любоваться на "противника". Пересчитал, вроде все на месте. Лейтенант, талантливо сыгравший роль "живца", ничуть не запыхавшись, уже навешивал себе на плечо отнятый у Ромашкина пулемёт и выслушивал дифирамбы в свой адрес. Остальные уже были готовы к движению. Меланхоличный доктор, вслушивающийся в звуки стрельбы, хищно улыбнулся и произнёс:
- Вот и встретились два одиночества, и помог им в этом хулиганствующий подросток!
- Я не сам, токмо по воле бу. бу. бу, - забубнил лейтенант, что-то пережёвывая.
- Опять что-то хапнул, - возмутились братья Артемьевы.
- Оставь и нам кусочек, - "прислонились" к подвигу технари.
Я махнул рукой, и мы трусцой, в стиле "обленившихся штабных крыс", потихоньку побежали в сторону, противоположную той, откуда прибежали "спортсмены".
* * *
До окраины Вахапетовки всего полтора километра, если пересечь дорогу, огибающую сопку, и махнуть напрямую через заснеженное поле. Кто же придумал проводить встречу с агентом именно в таком открытом месте? До встречи оставалось еще полтора часа, до обязательного сеанса связи - еще час. Начали решать, кто же пойдёт на романтическое свидание со шпионом. Лейтенат-финансист снова вызвался погеройствовать. Однако я его кандидатуру отверг - молод еще и горяч. Тут нужна фигура, которая не внушит подозрений - как местным пейзанам, так и "ловцам диверсантов". Нужен "типажный" для этой местности разведчик. Самым подходящим оказался Пачишин. Зарос щетиной, взгляд как у матёрого сантехника-тракториста. Вместо стандартной спецназовской обувки - на ногах китайские сапоги-"дутыши" весёленькой голубой расцветки. Тем более, майор данную деревню знает. По слухам, витавшим в бригадной среде, "парковые" крутили в данной местности какие-то шашни с местными трактористами - толи солярку на водку меняли, толи запчасти какие-то поставляли. Да и старый "технарь" сам случайно обмолвился, что - "Воон в том домике с красной крышей живут армяне, которые круглосуточно продают местному населению водку, сигареты и карточки на сотовую связь". Узнав о возложенной на него миссии, Пачишин попытался изобразить "географический кретинизм" и полную потерю ориентировки в пространстве. Для доказательства он даже отошел справить малую нужду на рюкзак Пиотровского. Капитан обозлился и обвинил майора в том, что он по дороге выхлебал из фляжки весь запас "огненной воды" и схрупал, как чипсы, пачку "Доширака". Поэтому пусть идёт к агенту, а заодно зайдёт к армянам - прикупит чего в дорогу. И пусть только попробует перепутать последовательность действий.
Участь Пачишина была решена, и мы приступили к его "легендированию". Майору пришлось снять верх от бушлата и остаться в одной коричневой подстёжке. Снаряжение и рюкзак он снял, оставив при себе только пистолет под курткой да одну осветительную ракету - для подачи условного сигнала на случай провала "явки". В руки ему всучили пластиковый пакет с "Дональдом Даком" и отошли полюбоваться на преобразившегося спецназовца. Перед нами стоял банальный сельский ханыга. Для антуража Ромашкин посоветовал поставить ему "фофан" под глазом и, вдобавок к зелёнке, вымазать физиономию золой и порвать вязаную чёрную шапочку. Пачишин от греха подальше засобирался в ускоренном темпе.
Деньги собирали со всей группы - у кого, что было по карманам. Финансист мялся больше всех, начал ныть и упрашивать нас зайти через недельку и сетовать на то, что самый главный начфин его "взгреет". Артемьевы сказали, что отберут у лейтенанта пулемёт, если он еще раз обратится к своим "финансовым корням". Все мы здесь теперь одно целое - разведчики особой группы! Нет теперь среди нас ни инженеров технической части, ни старших офицеров, ни медиков, ни Бэтменов. Сумма набралась вполне приличная и Пачишин начал составлять список.
- Мне "Сникерс", презервативы и жевательную резинку с покемонами, - озвучил свой заказ Аллилуев.
- Водки, "Доширак" и три пачки "Бонда", - произнес банальность Пиотровский.
Лейтенант заказал пачку "бумажных сосисок", кетчуп и туалетной бумаги. Я попросил несколько пакетиков кофе, пару пачек сигарет и карточку оплаты на сотовый.
"Связник" был готов и начал проверяться мною на знание пароля и отзыва:
- Пастеризация и Интернационализм! - бодро выпалил Пачишин.
- Артемьевы! Напишите ему на бумажке все эти иностранные слова, а то их хрен кто запомнит, - расстроился я.
Майор-"связник" печально вздохнул, попытался расцеловаться с разведчиками, но был сурово послан, сопровождаемый умными советами:
- Поймают, застрелись! - орали Артемьевы, - стреляй прямо в жопу - чтобы мозги вынесло!
- Чисти зубы после принятия пищи, не ешь жёлтый снег, смотри под ноги, - добавил Пиотровский.
- Мне еще чупа-чупс со вкусом дыни, - опомнился лейтенант.
Пачишин оглянулся, показал всем "фак" и, переваливаясь с ноги на ногу, попытался аккуратно спуститься с сопки, поскользнулся и с криком - "А пошли вы все на…" - скатился с горки.
- "Уй… уй… уй…" - заметалось эхо среди сопок.
- И тебе удачи! - проорал Ромашкин.
- Да, пастор Шлаг совсем не умеет ходить на лыжах, - произнес задумчивый доктор.
