* * *
Простой пешей туристической прогулки с выходом на бригадное стрельбище и отработкой упражнения "группа в налёте", на которую надеялся весь личный состав офицерской группы, не получалось. Нам предстояло обнаружить командный пункт армии, участвующей в учениях, определить его точное местоположение и по возможности вывести его из строя, хотя бы на небольшой срок. Задачу придётся выполнять в условиях активного противодействия. Проще говоря, нас будут отлавливать и условно уничтожать. Посредники при объединениях и соединениях уже получили задачи от руководителя учений. Тучи над нашей группой сгустились. Лейтенант-финансист, узнав о том, что нас могут поймать и отмудохать, начал писать завещание. Ромашкин заявил, что живым не сдастся, и распихал по карманам дополнительные пачки холостых патронов. Братья Артемьевы попросили лейтенанта включить в завещание пункт о том, что все подружки лейтенанта должны отойти в собственность близнецов в случаях:
а) если лейтенант умрёт от страха еще на прыжках, б) если его поймают и забьют до смерти или до потери жизненно важных функций отвязные мотострелки, в) чёрненькую, с длинным носом, завещать никому не надо.
Часть вторая
Вся группа стояла на площадке стартового осмотра, уже облаченные в парашюты и сурово осуждала действия лейтенанта начфина. Начфиненок корчился и просился отойти, ибо по его выражению "клапана скоро не выдержат и днище вышибет".
- Чмырение колбасы под бушлатом - дело недостойное российского офицера-разведчика, - добивали лейтенанта братья-капитаны Артемьевы.
- Я не ел колбасу, у меня просто от волнения перед прыжками расстройство, - ныл лейтенант.
Я молча радовался тому, что разрешили прыгать без грузовых контейнеров. После прыжка всего-навсего надо будет найти по поисковому приемнику наши "грузы", на которые прикрепили "маркерный" передатчик, облачиться, снарядиться, еще раз провериться и бодро шагать в сопки. В полученной выписке из приказа, которую мне лично приволок заместитель по воспитательной, была написана такая галиматья, что мне стало не по себе. Воспитатель мои стенания не учел и отбрехался словами "нет задач невыполнимых". На этом, решив, что его обязанности оперативного офицера закончились, с высоко гордо поднятой головой убыл домой. Как бы не пытались его заставить работать на учениях, он с чувством гордости и, млея от собственной значимости, отвечал: " Что-о-о-о?? а вы в курсе, что я - оперативный офицер особой группы?" Для придания антуража заместитель по воспитательной неизвестно зачем получил на складе РАВ пистолет "Кольт М1911" и носил его в огромной кобуре, передвигаясь вдоль стен и пересекая открытые участки местности исключительно бегом и с оглядкой. До нашего вывода он постоянно исчезал из части под предлогом инструктажа и доведения оперативной обстановки. Так как момент нашего убытия он проспал, сладостно подрёмывая у себя в кабинете и укрывшись подшивками "Красной звезды", то он еще целые сутки исчезал из части, чтобы нас проинструктировать. Командиру это надоело, и он в нелицеприятной форме предложил своему заму не маяться хернёй. Зам ответил, что у него в связи с учениями обострился "чеченский синдром" и в ушах до сих пор стоят крики и вопли ваххабитов. Командир ответил, что у него в ушах стоят крики владикавказских проституток в сауне. На этом они поругались и, слава богу, про нас не вспомнили.
Стоять было скучно, и я, вперившись взглядом в проверяющего нас ВДСника, от нечего делать зевнул. Майор засуетился, но ничего с собой поделать не мог - рот его безудержно начал раскрываться и он зевнул так, что, кажется, вывихнул челюсть.
Выпучив глаза, он побежал к бригадному медику, вольготно разлегшемуся на парашютном столе и сладко похрапывающему.
- Щас у начмеда спирту попросит, - печально сказал зевающий Аллилуев.
- Нету спирта, - сразу же ожил бригадный начмед, - не дам! Вы, десантники, совсем охамели: летом - в унтах ходите, зимой - спирту просите! Вам самим спирт на приборы положен - его и пейте.
Челюсть ВДСника сама по себе стала на место, и он начал оправдываться:
- Нам ЛТО (летно-техническое обмундирование) по нормам довольствия положено, и чужой спирт мы не хапаем, и вообще, доктор, довыделываешься - и пойдёшь у меня выпускающим с бабами-"перворазницами" с батальона связи!
- Ой, да ладно! Прибежишь ко мне на проверке за освобождением от кросса!! Так что нам на ваши угрозы плевать!
- Ой, да лааадно, мы тож люди гордые, - взъярился ВДСник.
- Конечно, пока вас не пнешь, вы не полетите, - съязвил Ромашкин, поправляя ножные обхваты, - и вообще - давай связывайся с летчиками! Сколько можно этот борт ждать?
- Скоро будет. В первой корабельной группе будет прыгать спортивная группа и комбриг, а вы - на второй заход пойдёте.
- Так, блин, отпусти нас! Мы хоть присядем! Сколько стоять можно?! А мы тебе глушак на твоей "мазде" заварим на халяву, - предложили в один голос Пачишин с Пиотровским.
- Глушааак, - заинтересовался ВДСник, - корабельная группа, разойдись! Давайте поговорим на эту тему поподробнее.
Технари, отойдя в сторонку, начали обсуждать особенности "заваривания" глушаков на японских автомобилях. Я плюхнулся на парашютный стол рядом с медиком. Начмед встрепенулся, подозрительно осмотрел меня, закапал себе из пипетки что-то в рот и, довольно хрюкнув, снова задремал.
Неподалеку от меня нарисовался неподражаемый штабист Вова Черепанов и начал показывать мне какие-то знаки.
- Вова, хуле надо, что ты там корчишься?! - проорал я ему.
- Сюда подойди, - сквозь зубы зашипел Вовочка и помотал головой, осматривая окрестности и провожая подозрительными взглядами шарахающихся рядом бойцов и офицеров. Пришлось вставать с помощью Ромашкина и переться к Владимиру.
- Что надо, штабная крыса? - очень мило поприветствовал я его.
- Кофе будешь с коньяком? У меня термос собой, - не обратил внимания на моё хамство Черепанов.
- Ну, так наливай! А вообще-то мог и не поднимать меня, а уже принести.
- Перетопчешься, на - держи!..
Кофе с коньяком на легком морозце был весьма кстати, приятно согревал и щекотал пищевод.
- Короче, я в штабе ошивался перед выездом, там замкомбриг лично задачу ставил командиру спортгруппы - они вас на выходе должны будут гонять и задача у них такая же, как у вас. Вы типа клоунов будете, вас уже слили всем кому ни лень: и пехоте, и ментам, и СОБРовцам, которые в учениях участвуют.
- Ну, блин, спасибо! Обрадовал - мне аж на душе полегчало, - уныло ответил я.
- Короче, от меня ты ничего не слышал, а то если зам узнает, что я тебе натрепался, он меня за вами в одиночку зашлёт, а то еще хуже - на какие-нибудь курсы в Загорянку отправит. Мне уже одних хватило. Эхх, как я тогда в "Голодной утке" озвездюлился, ужжжас…
- Ладно, не ссы, прорвемся! Слухай, забери мою мобилу с сейфа у дежурного, а мне дай свою - будешь нам эсэмэсить по тихой, поработаешь нашим агентом.
- Да без проблем, тока если с моим сотиком что случится - я твой заберу, да, и, кстати, что я с этого иметь буду?
- Ну, мы тебя обижать не будем, разрешим в чипке с нами за одним столом сидеть, и, короче, Вован, я тебе дам свою машину на время учений погонять, доверенность у тебя на нее есть, а ключи - в сейфе вместе с мобилой.
- Машинуууу! Ну, тогда базару нет!! Что же ты раньше не сказал, так - кого вам надо убить, расчленить, над кем надругаться? Я ради этого даже нассу в планшет с картами командиру спортгруппы. На телефон, звони - предупреди дежурного…
Таким образом я завербовал одного агента и пристроил свою машину. Только Вовочка зря радовался - бак в моей "тойоте" был уже почти сухой, и ему придется раскошелиться на заправку.
Вовин телефон в кармане у меня завибрировал и выдал голосом Масяни: "Начальник? Да пошёл ты в жопу, начальник!" Я передал Черепанову трубу, тот послушал покивал головой и вернул мне телефон, потыкав кнопки.
- Я тут переадресацию поставил. Замкомбриг звонил, сейчас подъедет.
Прибыл "Урал" с разведчиками спортивной группы и УАЗики комбрига и зама.
Ну, вот они, наши конкуренты. Все разведчики - или срочники, или контрактники. Они не ходят в наряды, не участвуют в хозработах. У них одна задача - готовиться к "скачкам" (соревнования разведывательных групп по тактико-специальной подготовке). Целыми днями они только и делают, что бегают, прыгают, стреляют, не вылазят с полигона неделями. А у меня Пиотровский и Пачишин бегают только по парку и к чипку, а лейтенант-финансист ускорился в последний раз минут пять назад, скинув с себя парашют и разматывая на ходу рулон туалетной бумаги.
Дежурный связист подал гарнитуру "вертолетной" станции руководителю прыжков, заместителю комбрига по воздушно-десантной подготовке. В воздухе где-то неподалеку явственно послышался рокот вертолетных лопастей. Через пару минут МИ-8 приземлился, спугнув воздушным потоком лейтенанта в кустах. Шоу началось. Бойцы сняли кормовые створки с вертолета, летчики готовы были подняться на "пристрелочную" выброску. ВДСники засуетились, Леня Ромашкин хищно улыбнулся: теперь честь первого прыжка принадлежала не ему, а прапорщику - начальнику склада парашютно-десантного имущества.