- Это очень трудно, ужасно трудно! - искренно воскликнула Джулия. - Но я вижу, что они хотят заставить меня решиться. Как это жестоко!
- Да, мужчины с их звериной логикой, с их упрощенным пониманием вещей: либо то, либо другое, - ужасно портят нам жизнь. По-моему, Роберт не любит вас, - иначе он захотел бы удержать вас. Не могу себе представить, чтобы Лилли стал обсуждать такие предложения относительно меня… Но в таком случае и вам не следует любить Роберта, - высказала свое мнение Тэнни.
- Нет, я люблю его, Тэнни. Очень люблю. По-моему Роберт прекрасен. И я нужна ему, и он нужен мне. Я нуждаюсь в его поддержке. Да, я люблю его!
- Но вы еще больше любите Скотта, - решительно сказала Тэнни.
- Да. Но только потому, что он не похож на Роберта, - протянула Джулия своим певучим голосом. - Видите ли, Скотт - настоящий художник. А Роберт - это дилетант, во всем дилетант. - И Джулия, опять сощурив глаза, взглянула на Тэнни.
- Я думаю, что это не имеет большого значения.
- Напротив, это имеет очень большое значение, дорогая моя. Огромное значение. Да! Да! - с протяжным ударением подтвердила Джулия.
Затем она вдруг ударила себя рукой по лбу и закатилась радостным смехом.
- А разве Роберт не был бы прекрасным любовником для Джозефины. О, как это было бы чудесно! - воскликнула она во весь голос между взрывами смеха.
Джозефина, которая внимательно рассматривала что-то в оркестре обернулась на эти слова и густо покраснела.
- Я не ищу себе любовника, - резко ответила она.
- Джозефина! Милая, голубушка! Ведь это неправда. Вам нужен другой любовник, - не унималась Джулия, все так же смеясь на весь театр. - Роберт вам очень подойдет. Он был страшно добр и нежен ко мне. Но ведь мы женаты уже шесть лет. Это кое-что да значит, не правда ли, Тэнни?
- Очень много значит, - подтвердила Тэнни.
Антракт подходил к концу. Музыканты начали собираться в оркестр. Джозефина насторожилась и стала внимательно смотреть вниз. Это возбудило любопытство Джулии.
- Вы видите там кого-нибудь из знакомых? - спросила она.
Джозефина промолчала.
- Нет, - коротко сказала она, кинув быстрый взгляд на приятельницу.
В этот момент вернулись мужчины.
- A-а, вы таки вернулись к нам! - приветствовала их Тэнни.
Они расселись по местам, ничего не отвечая. Джим развалился на стуле, насколько позволяло место в тесной ложе, и стал смотреть вниз, перекашивая гримасами свое и без того некрасивое лицо. Было очевидно, что на него нашло одно из его обычных дурных расположений духа.
- Вам бы следовало попробовать полюбить кого-нибудь, - обратилась к нему Тэнни. - Вас слишком многие любили. Теперь надо самому полюбить.
Джим насторожился, вслушиваясь в ее слова.
- К сожалению, я не способен полюбить вас, сударыня, - ответил он с обычной грубостью.
- Тем лучше для меня, - спокойно отпарировала Тэнни.
- Сколько раз вас любили? - спросил Роберт. - В самом деле любопытно было бы это знать.
Джим молча посмотрел на Роберта тяжелым взглядом и не ответил.
- Вели ли вы счет? - приставала Тэнни.
- Вел, разумеется, - буркнул Джим.
- С сорока лет мужчины всегда ведут эту бухгалтерию, - заметил Лилли.
Джим вскочил со сжатыми кулаками, и испуганная Джозефина готовилась уже к одной из безобразных сцен, на какие он был способен, как вдруг внимание Джима было отвлечено чем-то в оркестре. Мрачно глядя исподлобья, он впился в кого-то глазами.
- Вы узнали знакомого? - спросила его Джозефина со сдержанной ненавистью и отвращением в голосе.
Джим не ответил. Дирижер уже занял место у своего пульта. Раздались звуки музыки. В ложе все затихли, углубившись каждый в свои думы. Но Джиму не сиделось спокойно. Он ерзал на стуле и то и дело поглядывал вниз. Лишь только начался следующий антракт, он нетерпеливо вскочил.
- Ведь это его лицо, не правда ли? - обратился он к сидящим в ложе, обводя их возбужденным взглядом.
- Чье лицо? - спросила Тэнни.
- Да, это он, - подтвердила Джозефина, глядя Джиму прямо в глаза.
- Несомненно он, - буркнул Джим.
Он перегнулся через барьер и замахал программой, стараясь привлечь внимание кого-то, кто был внизу.
- Вот он! Это его лицо! - радостно кричал он.
- Да кто же, кто? - с любопытством спрашивали в ложе. Но ни Джим, ни Джозефина не обмолвились ни словом. Музыка опять заиграла, и все притихли до следующего перерыва. На этот раз антракт должен был быть продолжительным, так что музыканты стали складывать свои инструменты и вставать, а сверху пополз некрасивый огнеупорный занавес. Джим неожиданно выбежал вон из ложи.
- Вероятно, это тот странный человек, - Аарон Сиссон? - спросил Роберт.
- Где? Где? - закричала Джулия. - Не может быть.
Но лицо Джозефины было сурово и замкнуто. Она ничего не ответила.
Вся компания высыпала в коридор. Группы вышедших из других лож лепились вдоль стен. По свободной середине прохода шли мужчины и женщины, - кто в буфет, кто отыскать знакомых. Вскоре в толпе появился Джим, ведя под руку Аарона Сиссона. Джим широко улыбался, а у флейтиста было недовольное лицо. Одет он был безупречно, во фраке и сверкающем белизной крахмальном белье. Такой же джентльмен, как и всякий другой.
- Очень рада, - обратилась к нему навстречу Джозефина. - Как это вы очутились здесь?
- Я играю на флейте, - ответил он, пожимая протянутые руки.
Они теснились кучкой посреди прохода и оживленно разговаривали.
- Как чудесно, что мы здесь встретились, - восхищалась Джулия.
- Вы находите? - улыбнулся ей Аарон.
- Конечно. Это так не похоже на Шотль-Хоуз в тот рождественский сочельник. Восхитительный был тогда вечер!
Аарон пристально посмотрел на нее, но ничего не ответил.
- Мы уже много слышали о вас, - любезно обратилась к нему Тэнни.
- Вот как! - коротко ответил он.
- Пойдемте, - вмешалась чем-то раздраженная Джозефина. - Мы совсем загородили проход. - И она первой вошла в ложу.
Аарон стал у барьера и равнодушно смотрел вниз на толпу в партере.
- Расскажите, что вы теперь делаете? - спросила Джозефина. - Вы имеете постоянное место?
- Да, на некоторое время.
- Эта жизнь интереснее для вас, чем та, что была в Бельдовере, не правда ли? - Она села, и Аарон стал внимательно вглядываться в ее молодое смуглое лицо. Ему нравился ее чистый голос и ритмичная речь.
- Да, все-таки перемена, - улыбаясь, ответил он.
- Мне думается, что это больше, чем просто перемена, - возразила она. - Пропасть отделила вас от прошлого. У вас теперь совсем новая жизнь.
Аарон улыбаясь смотрел на нее, и казалось, что он внутренне смеялся. Джозефина покраснела.
- Разве не так? - настаивала она.
- Очень может быть, что вы и правы, - уклончиво ответил он.
Было очевидно, что он находился в благодушном, но очень рассеянном состоянии духа. Лица, находившиеся в ложе, были для него лишь полуреальны. Оттого он и допускал некоторую небрежность в отношении к ним. Поэтому Джулия нашла, что он глуп и неинтересен, а Тэнни была обижена, что он не уделил ей особенного внимания. Мужчины же остались к Аарону холодно-равнодушными, - впрочем, кроме Джима.
- Вы человек, относительно которого я всегда был уверен, что он вернется, - хлопнул он Аарона по плечу.
Аарон радостно улыбнулся ему в ответ.
- А я думала, что мы ему не нравимся и он недоволен, что мы опять попались ему на пути, - возразила Джулия, выпуская кончик своего жала.
Флейтист повернулся к ней и по своему обыкновению пристально на нее взглянул.
- Вы как будто не узнаете меня, - продолжала она в том же тоне.
- Напротив, я отлично вас помню, - сурово ответил Аарон.
- О, вы необыкновенно любезны, - засмеялась Джулия деланным смехом.
Аарону было не по себе. Он ждал дальнейшего нападения.
- Как поживают ваши жена и дети? - с притворным простодушием спросила Джулия.
- Полагаю, что вполне удовлетворительно.
- Вы все-таки побывали у них? - смущенно спросила Джозефина.
Аарон, улыбаясь, посмотрел на нее, но не ответил.
- Пойдем, выпьем чего-нибудь, - мрачно предложил Джим, взяв Аарона за локоть и увлекая его из ложи. - А женщины, - пропади они все пропадом!
VI
Беседа
Молодое общество едва дождалось конца длиннейшей оперы. Сговорились после спектакля встретиться с Аароном. Он должен был найти их в нижнем вестибюле для публики. Когда занавес окончательно опустился, зрители стали с томящей медлительностью, тесня друг друга, спускаться с лестницы. Таксомоторы у театра были уже разобраны. Шел дождь. К счастью, дамы захватили ботики. Пока они обувались, высокий Джим выглядывал поверх голов, не идет ли флейтист.
Вскоре Аарон был обнаружен. Его издали признали по шляпе: он ходил в котелке. Джулия поморщилась при виде его, и даже Джозефина недовольно повела бровями. Не то, чтобы этот котелок действительно стеснял их; но если уж надо к чему-нибудь придраться, то почему бы и не к котелку? Множество знакомых, - по большей части стройных молодых людей в военной форме, - подходили и обменивались поклонами и несколькими словами с Джозефиной или Джимом, с Джулией или с Лилли. Но их встречали холодно. Наконец, вся компания выбралась на улицу.
Дамы высоко подобрали юбки, брезгливо ступая по мокрой, покрытой грязью мостовой. Идти было недалеко, - все были приглашены в комнату, которую Джим занимал на Адельфи-Стрит.