Одна из дверей приотворилась, и женский голос спросил:
- Что там, Сара, - фургоны пришли?
И в дверях показалась женская головка. Возможно, то не была головка богини - этого нельзя было предположить хотя бы из-за папильоток над висками, но и головой Горгоны ее нельзя было бы назвать; однако, Мелоун, очевидно, увидел в ней нечто устрашающее. При виде этой особы наш великан пугливо отпрянул и, пробормотав: "Я пойду к нему", - в полном смятении, под дождем поспешил по дорожке вдоль живой изгороди, пересек темный двор и очутился перед черной громадой фабрики.
Рабочий день уже окончился, люди разошлись, машины бездействовали; дверь была заперта. Мелоун обошел вокруг здания; на длинном закоптелом фасаде он высмотрел щелочку света и забарабанил в одну из дверей. Щелкнул ключ, и дверь отворилась.
- Это ты, Джо Скотт? Ну как с фургонами?
- Нет, это я. Меня послал к вам мистер Хелстоун.
- А-а, мистер Мелоун! - В голосе говорившего прозвучало легкое разочарование. Мгновение спустя хозяин дома вымолвил учтиво, хотя и несколько суховато: - Входите, пожалуйста, мистер Мелоун. Мистер Хелстоун напрасно побеспокоил вас, я говорил ему, что в этом нет никакой надобности… да еще в такую погоду. Входите же.
Мелоун прошел за хозяином через темное помещение, в котором ничего нельзя было разглядеть, в ярко освещенную, просторную комнату. В особенности светлой и веселой показалась она путнику, чьи глаза только что целый час напряженно всматривались в густой мрак ненастной ночи. Впрочем, только яркий огонь в камине да изящная лампа, разливавшая теплое сияние над столом, придавали некоторый уют этой совсем простой комнате. На дощатом полу не было ковра; три-четыре жестких стула, выкрашенные зеленой краской, словно перенесенные из фермерской кухни, конторка солидного, делового вида, упомянутый уже стол; на стенах, выкрашенных в серый цвет, чертежи строений и машин, планы разбивки садов - вот и вся обстановка.
Но какой бы ни была комната, она, очевидно, пришлась Мелоуну по вкусу. Сняв мокрый сюртук и шляпу, он пододвинул к камину один из неуклюжих стульев, уселся и протянул ноги к раскаленной докрасна каминной решетке.
- А вы тут уютно устроились, мистер Мур.
- Да, но сестра была бы, наверное, рада вас повидать, - не пройти ли вам в дом?
- Ну что вы! Дамам лучше не мешать. Я ведь не дамский угодник. Не путаете ли вы меня, чего доброго, с моим другом Суитингом?
- Суитинг? Который же это? Тот, что в коричневом сюртуке, или другой, такой маленький?
- Маленький, тот, что в Наннли; поклонник всех девиц Сайкс, влюбленный во всех шестерых сразу, ха-ха!
- Мне кажется, всегда безопаснее увлекаться несколькими сразу, чем одной.
- Но он и влюблен в одну из них особенно сильно; мы с Донном однажды выпытали у него, кто его избранница в этом цветнике, и, как вы полагаете, кто?
- Дора, конечно, или Гарриет, - ответил Мур, усмехнувшись своим мыслям.
- Ха-ха! Вы догадливы! Но почему вы так думаете?
- Они самые рослые и красивые среди сестер; Дора к тому же самая дородная; мистер Суитинг, напротив того, мал ростом и тщедушен; ну, а всем известно, что противоположности сходятся.
- Вы правы: он влюблен именно в Дору. Однако надеяться ему не на что, как по-вашему?
- А что у него есть, помимо жалованья?
Вопрос этот привел Мелоуна в неописуемый восторг; минуты через три, насмеявшись вволю, он ответил:
- Что есть у Суитинга? У нашего Дэвида есть арфа или флейта, - впрочем, это все равно; у него есть часы накладного золота, такое же кольцо и такой же лорнет; вот и все, что есть у Суитинга.
- Да сможет ли он хотя бы одевать такую особу, как мисс Сайкс?
- Ха-ха! Это хорошо сказано! Не забуду спросить у него об этом при первой же встрече. Уж и подразню я его за самоуверенность! Но, вероятно, он рассчитывает, что Кристофер Сайкс даст за дочерью хорошее приданое? Он как будто богат? У них такой большой дом.
- Да, он ведет крупные дела.
- Значит, он в самом деле богат?
- Значит, он весь свой капитал вкладывает в эти дела. Для него сейчас изъять деньги из оборота, чтобы дать их в приданое за дочерьми, так же безрассудно, как мне, скажем, снести свой домик и возвести на его развалинах величественное здание вроде Филдхеда.
- А знаете ли вы, что я слыхал на днях?
- Нет; вероятно, что я и вправду замышляю что-нибудь в этом роде? Здешние жители способны на любую выдумку.
- Что вы собираетесь арендовать Филдхед - сейчас только проходил мимо этого мрачного места - и ввести туда хозяйкой одну из девиц Сайкс; короче говоря, что вы собираетесь жениться, ха-ха! Ну-с, докладывайте, кто же ваша избранница? Дора небось, - сами же сказали, что она красивее других.
- С той поры как я поселился в Брайерфилде, меня то и дело женят! В окрестностях, кажется, нет ни одной невесты, которую бы мне не сватали: то двух девиц Уинн - сначала черненькую, потом беленькую, то рыжую мисс Армитедж, то перезрелую Энн Пирсон. А теперь вы хотите обременить меня целым выводком девиц Сайкс. Откуда берутся эти толки - один Бог ведает. Я нигде не бываю, избегаю общества женщин столь же старательно, как и вы, мистер Мелоун; в Уинбери я езжу только за тем, чтобы повидать Сайкса или Пирсона в их конторе, и говорим мы вовсе не о женитьбе, ибо головы наши полны забот, весьма далеких от сватовства и приданого. Сукно, которое некуда сбывать, рабочие руки, которые нечем занять, фабрики, которые приходится закрывать, неблагоприятное для нас стечение обстоятельств, которые мы бессильны изменить, - вот что действительно волнует нас… Где уж тут заниматься такими пустяками, как ухаживание за девушками.
- Я с вами согласен, Мур. Ничто так не противно мне, как брак; я подразумеваю пошлый, вульгарный брак, - брак только по сердечной склонности; двое нищих вступают в союз, скрепленный нелепыми узами любви, - какая чушь! Но выгодная партия, основанная на взаимном интересе и общности взглядов, дело не плохое, как по-вашему?
- Пожалуй, - рассеянно отозвался Мур; тема эта, казалось, вовсе его не занимала.
Разговор оборвался. Некоторое время Мур сидел молча, с озабоченным видом глядя на пламя камина; вдруг он повернул голову и насторожился.
- Что это? - воскликнул он. - Вы слышали? Стук колес!
Встав с места, он подошел к окну, отворил его, прислушался и опять закрыл.
- Увы! Мне показалось, - заметил он. - Это только шум ветра или ручей, вздувшийся от ливня, стремительно бежит по лощине. Я ожидал фургоны к шести часам; теперь же скоро девять.
- Вы в самом деле боитесь, что установка новых машин может оказаться опасной? - спросил Мелоун. - Хелстоун, кажется, в этом уверен.
- Только бы станки были доставлены в целости и стояли у меня на фабрике, и никакие разрушители машин мне уже не страшны; а если они наведаются сюда, - получат по заслугам. Моя фабрика - это моя крепость.
- Что и говорить, - низкие негодяи, - произнес Мелоун, как бы в глубоком раздумье. - Мне даже хочется, чтобы они пожаловали сюда сегодня ночью; однако на дороге, когда я шел, все было спокойно и я не заметил ничего подозрительного.
- Но ваш путь лежал мимо трактира?
- Да!
- Там-то все спокойно. Угроза со стороны Стилбро.
- Вы все-таки ждете нападения?
- Громили же других, могут напасть и на меня. Разница только в одном: я намерен защищать свое дело, фабрику и машины, а большинство фабрикантов сковано страхом. Взять хотя бы того же Сайкса: когда эти бандиты сожгли его склад, а сукна сорвали с сушилен, искромсали и бросили среди поля, Сайкс и пальцем не пошевелил, чтобы разыскать негодяев; он держался робко, как кролик в зубах у хорька. Нет, я не таков.
- Хелстоун говорит, что все это - ваши кумиры; вы считаете Приказы Совета семью смертными грехами, Каслри - антихристом, а партию сторонников войны - его воинством.
- Ничего удивительного! Все эти Приказы разоряют меня; они создают препятствия на моем пути, не дают мне развернуть дело, разбивают все мои планы.
- Но вы же преуспеваете, вы богаты?
- Богат! Богат товаром, которому нет сбыта; загляните ко мне на склад, вы увидите, что он доверху завален грудами сукон. Рокс и Пирсон в таком же положении; Приказы Совета лишили нас нашего главного рынка - Америки.
У Мелоуна, казалось, не было охоты поддерживать такого рода беседу: он зевнул и начал постукивать каблуком о каблук.
- А при всем этом, - продолжал Мур (увлеченный своими мыслями, он не замечал, что гость его порядком скучает), - здесь, в Уинбери и в Брайерфилде, о тебе разносят нелепые слухи, без конца сватают тебе невест. Как будто в жизни и делать больше нечего, кроме как ухаживать за молодой девицей, потом повести ее к алтарю, совершить с ней свадебное путешествие и круг положенных визитов, а затем, очевидно, "плодиться и размножаться"… Oh, que le diable emporte.
Он как-то сразу оборвал свою пылкую речь, затем добавил более спокойным тоном:
- Впрочем, у женщин только и разговоров, только и дум, что о браке; им невдомек, что мужчины заняты другим.
- Конечно. Да что нам до них, - отозвался Мелоун. Он засвистел и огляделся вокруг, проявляя признаки нетерпения. На этот раз намек был понят хозяином.
- Мистер Мелоун, вам нужно подкрепиться после такой прогулки под дождем. Простите, что я столь негостеприимен.
- Нет, что вы! - возразил Мелоун.