Романы Ивана Шевцова "Семя грядущего" и "Среди долины ровныя…" связаны единой сюжетной линией и общими героями. Действие первого романа происходит на пограничной заставе незадолго до нападения на нашу страну гитлеровских полчищ и в первый день войны. Пограничники заставы лейтенанта Глебова ведут кровопролитный неравный бой.
В романе "Среди долины ровныя…" оставшиеся в живых и оказавшиеся в тылу врага советские воины действуют в отрядах народных мстителей. Писатель показывает своих героев в остродраматических ситуациях, в которых с наибольшей полнотой раскрываются черты их характера.
Повесть "На краю света" посвящена будням военных моряков Северного флота, романтике трудового Заполярья. Как в романах, так и в повести главные герои - молодые люди, нравственно чистые, сильные духом, смелые и мужественные патриоты - с честью проходят через все испытания жизни, трудной, полной драматизма, порою трагической судьбы.
Иван Шевцов, в прошлом начальник погранзаставы, участник Великой Отечественной войны, известен советскому читателю книгами: "Тля", "Свет не без добрых людей", "Орел смотрит на солнце" и другими.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СЕГОДНЯ ЖДИТЕ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ. ЗАГАДКА 6
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВОЙНА НАЧНЕТСЯ НА РАССВЕТЕ 15
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ТРЕВОГА 23
ГЛАВА ПЯТАЯ. КРОВЬ ГОРИТ ОГНЕМ 33
СРЕДИ ДОЛИНЫ РОВНЫЯ… 45
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СМЕРТЬ ЗА СМЕРТЬ 45
ГЛАВА ВТОРАЯ. ДУХОМ ОКРЕПНЕМ В БОРЬБЕ 52
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗЛАТЫЕ СНЫ 58
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. НОЧНЫЕ СПОЛОХИ 64
ГЛАВА ПЯТАЯ. ЛЮДИ-НЕВИДИМКИ 73
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВЕРШИНА СЧАСТЬЯ 80
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЛЮБОВЬ ЕМЕЛЬЯНОВА 88
НА КРАЮ СВЕТА 94
ГЛАВА ПЕРВАЯ 94
ГЛАВА ВТОРАЯ 99
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 103
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 107
ГЛАВА ПЯТАЯ 112
ГЛАВА ШЕСТАЯ 116
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 119
ЭПИЛОГ 129
Иван Михайлович Шевцов
Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света.
…Над миром наше знамя реет
И несет клич борьбы, мести гром,
Семя грядущего сеет.
Оно горит и ярко рдеет -
То наша кровь горит огнем,
То кровь работников на нем.
(Из революционной песни "Красное знамя")
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СЕГОДНЯ ЖДИТЕ
Дождя не было уже больше недели, и по нему начали тосковать буйно зеленеющие поля и луга, готовые сменить золотистый лютиковый наряд на сине-фиолетовый - цвета колокольчиков и гвоздики. Деревья и кусты ждали теплой дождевой воды, им надо было утолить жажду и умыться, сбросить пыль с молодой еще листвы. Дождя ждали и люди, непродолжительного, теплого и обильного.
Парило уже с самого утра, воздух был густым, душным и пах влагой туч. У горизонта собиралась дымчато-сиреневая хмарь, которая к полудню над лесом стала заметно оформляться в тучу, небольшую, круглую, похожую на темный островок, неожиданно появившийся в лазоревом океане. Не прошло и часа, как туча разбухла, поднялась ввысь, закрыла солнце и, остановившись над пятой пограничной заставой, без молнии и грома разразилась проливным нехолодным дождем. Дождь гулко грохотал по железной крыше домика, в котором жил начальник заставы лейтенант Глебов, шумел за окном в палисаднике, сплошным потоком хлестал по стеклам, сквозь которые было трудно разглядеть, что творится на дворе.
В доме сразу сделалось по-вечернему сумрачно, серо и неуютно - хоть свет зажигай. Глебов перестал писать, отодвинул от себя учебник немецкого языка и взял трубку телефона.
- Где политрук? - спросил он дежурного по заставе.
- В ленинской комнате, товарищ лейтенант. Позвать?
- Позовите… - И уже через минуту политруку Махмуду Мухтасипову: - Видал, что в природе творится?
- Давно пора, хоть пыль прибьет, - весело сказал Мухтасипов. - Благодать!
- И для нарушителей тоже благодать, - погасил Глебов веселое настроение политрука. - Часовому с вышки ни черта не видно.
- Не надолго: через четверть часа все кончится, тучка местного значения, - попробовал успокоить политрук.
- За четверть часа можно переплыть реку и углубиться на целый километр, - отразил Глебов и уже тоном приказа произнес: - Вышли на правый фланг конный наряд с собакой. - И положил трубку.
Дождь действительно перестал скоро и внезапно. Яркий солнечный свет щедро ударил по окнам. Емельян Глебов настежь распахнул рамы и увидел во дворе большую мутную лужу, над которой в лучах ослепительного солнца призывно и ласково струился теплый парок. И сразу на лейтенанта пахнуло деревенским детством, забередило душу, и так захотелось снять сапоги, выскочить во двор и босиком, как когда-то, побегать по лужам, разметая брызги. И он непременно бы это сделал, забыв о своем возрасте и положении, если б не увидал, что от заставы к его дому шел пограничник Василий Ефремов с охапкой белой и фиолетовой сирени. И этот неожиданный букет заслонил собой страстное желание лейтенанта побегать босиком по дождевой воде, отвлек его мысли.
Из всех цветов на свете Емельян больше всего любит сирень. Она будит в его душе все светлое, доброе, что было в его двадцатилетней жизни: ему вспоминается родная деревня Микитовичи, утонувшая соломенными крышами в сиреневых сумерках, и сиреневый куст, у которого им были произнесены слова первого робкого признания однокласснице.
Василий Ефремов, долговязый нескладный парень с веснушчатым лицом, с зеленоватыми в накрапах глазами, будто тоже веснушчатыми, легко загорающимися то добродушной, то виноватой улыбкой, сразу занял полкомнаты, но почему-то комната от этого не стала меньше, а, наоборот, как это ни странно, показалась даже еще просторней, точно в нее втиснули какой-то огромный цветущий и благоухающий мир в сиянии радуги и солнца, окропленный росами и дождем. И мир этот держал в своих длинных узловатых руках Василий Ефремов и, улыбаясь во все свое некрасивое смешное лицо, сказал, не в силах побороть смущение:
- Нина Платоновна себе наломала один веник, а это вот вам. Во что бы его поставить? - Ефремов озабоченно оглядел комнату начальника заставы: никаких ваз и банок не было.
- Давай прямо в ведро, - совершенно серьезно сказал лейтенант и сам же быстро погрузил сирень в стоящее на лавке ведро с водой, предназначенной для питья. Поблагодарив пограничника за букет, он все же попытался уточнить, кому он обязан таким вниманием: жене политрука Нине Платоновне или ему, ефрейтору Ефремову? Такой вопрос еще больше смутил пограничника: он что-то невнятно промямлил и поспешил скрыться с глаз начальника.
Маленькое внимание растрогало Глебова. Сирень как-то сразу придала уют его холостяцкой, плохо обжитой квартире из двух комнатушек, в которых, кроме железной солдатской койки, покрытой зеленоватым байковым одеялом, квадратного высокого стола с маленьким радиоприемником "Филиппс" на нем, трех табуреток, тумбочки, длинной лавки, кружки да дубового ведра, ничего не было. Одежду свою лейтенант вешал на гвозди, вколоченные в бревенчатые стены второй комнаты. Так он делал у себя дома в деревне, где гардеробы заменялись в лучшем случае сундуками.
Питался Глебов в столовой заставы из одного котла с пограничниками, большую часть времени проводил либо на участке, проверяя службу нарядов, либо на самой заставе. На квартиру к себе заходил не часто. Здесь, урвав свободную минуту, он, накручивая ручки радиоприемника, охотился в эфире за приятными мелодиями или, сраженный наповал усталостью, засыпал тревожным сном. Но спать удавалось недолго - часов пять в сутки. Время на границе стояло тревожное - терпким сиреневым цветом заканчивалась весна 1941 года. У западных советских границ Гитлер концентрировал свои дивизии.
Час назад прямо из штаба погранотряда на заставу сообщили, что, по данным разведки, сегодня, двадцать восьмого мая, на лейтенанта Глебова будет совершено покушение, после чего убийцы - братья Шидловские - попытаются уйти за кордон. Начальник отряда приказал принять все необходимые меры личной предосторожности и усилить охрану границы.