О героической борьбе таганрогского подполья в грозные годы Великой Отечественной расскажет эта книга.
Адресована широкому кругу читателей.
Содержание:
Генрих Гофман - Герои Таганрога 1
От автора 67
Генрих Гофман
Герои Таганрога
Повесть
Генрих Гофман
Герои Таганрога
Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте!
Не забудьте ни добрых, ни злых.
Терпеливо собирайте свидетельства
о тех, кто пал за себя и за вас...
Юлиус Фучик
I
Таганрог эвакуировался.
Уже несколько дней в этом городе прежний, мирный порядок жизни был нарушен. В спешке эвакуации жители торопливо сновали по улицам - у каждого были свои горькие заботы. Одно хмурое, напряженное выражение лежало на всех лицах и словно роднило, объединяло людей.
Война дошла и сюда. Армия фон Клейста, танковые дивизии "Викинг" и "Адольф Гитлер" рвались на восток через Таганрог и уже были на самых подступах к городу.
В спешке эвакуации одни жители грузили на тележки и тачки свой домашний скарб - вещи, без которых казалась немыслимой жизнь. Другие торопились к заводам и там, в цехах, снимали со своих мест станки и бережно, словно это были живые существа, грузили их на автомашины. Третьи работали на железнодорожной станции, помогая втаскивать на платформы тяжелое заводское оборудование. Некоторые из таганрожцев шли в порт к зернохранилищу и несли с собой пустые мешки. Там по распоряжению горкома партии жителям раздавалось зерно.
По городу с рычанием двигались автомашины, увозя из Таганрога все, что можно было увезти: станки и запасы продовольствия, книги и документы.
Уезжали и уходили все, кто не хотел остаться под немцем. Вереницы людей тянулись из города в сторону Ростова. Рядом со взрослыми шагали притихшие дети, и нигде не слышно было их веселого смеха.
Опавшие в осеннюю грязь листья, растоптанные бесчисленными торопливыми ногами, дополняли безрадостную картину. И одно только холодное небо, как всегда, спокойно сияло над городом.
Секретарь горкома комсомола Николай Морозов, высокий черноволосый парень, руководил в порту на элеваторе раздачей зерна.
Он видел длинную, напряженно молчаливую очередь, видел хмурые лица людей. Все нарушилось в жизни, и город, его любимый Таганрог, где он знал каждый переулок и где его знали почти все, может достаться врагу. И по красивым зеленым улицам, по чисто подметенным мостовым будут ходить гитлеровцы, и под осенними каштанами будет слышна чужая наглая речь.
Думать об этом было нестерпимо. Николай нервничал, торопил людей: пусть разбирают зерно скорее, пусть останется оно у своих, пусть не достанется немцам.
В здании городского комитета партии часто хлопали массивные двери, входили и выходили люди, охваченные лихорадочным беспокойством. В кабинете первого секретаря Решетняка за длинным столом с усталыми от бессонных ночей лицами сидели секретари Ростовского обкома партии Богданов и Ягупьев, начальник артиллерии округа полковник Кариофили. Склонившись над исписанным блокнотом, генерал-майор Гречкин, заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом, докладывал:
- На помощь Таганрогу подошел контр-адмирал Белоусов с дивизионом канонерок. Корабли "Красный Дон" и "Серафимович". Кроме этого, мы располагаем дивизионом катеров под командованием старшего лейтенанта Богословского и катерами-"охотниками" Севастопольского морского училища. Таким образом...
Дверь кабинета неожиданно распахнулась. Командир Красной Армии с двумя шпалами в петлицах подошел к секретарю горкома и, вручив ему небольшой пакет, вышел. Решетняк привычным движением надорвал конверт, извлек из него лист бумаги и после непродолжительной паузы сказал:
- Командующий обещает удерживать оборону в течение нескольких дней. Быть может, мы и хлеб из порта успели бы вывезти?
- Вряд ли, - ответил Ягупьев, - его там столько, что при наших транспортных возможностях и за месяц всего не отправишь.
- Кто руководит раздачей хлеба населению? - спросил Богданов.
- Этим занимается Морозов. - Ягупьев задумался и неожиданно добавил: - А может, действительно начнем вывозку хлеба? Раздать-то его всегда успеем...
- Действуйте, Григорий Иванович! - Богданов одобрительно кивнул.
Ягупьев вышел из кабинета, попросил секретаршу разыскать в порту Николая Морозова и срочно вызвать его в горком партии.
В приемную торопливо вошел начальник таганрогской милиции.
- Почему вы здесь? Что с эшелоном? - вскинув брови, спросил Ягупьев.
- Дорога на Ростов отрезана. В Вареновке немцы. Эшелон задним ходом пригнали обратно.
Через час, спускаясь по лестнице к выходу, Ягупьев столкнулся с Николаем Морозовым.
- Здравствуйте, Григорий Иванович! Вы меня вызывали?
- Вызывал, вызывал. Иди-ка сюда. - Ягупьев взял Морозова под руку и повел наверх.
Путь им преградил Решетняк.
- Фронт прорван, - сдерживая волнение, произнес он. - Через несколько часов гитлеровцы будут в городе. Работники горкома эвакуируются по утвержденному плану. Так что не теряйте времени.
Они молча взглянули друг на друга. Все трое любили Таганрог - здесь прошла их жизнь. Слова о том, что немцы скоро будут в Таганроге, для каждого из троих звучали одинаково: родной их город, вверенный им Советской властью, будет под сапогом врага. Эта мысль отозвалась в сердце каждого щемящей тоской. Лицо Решетняка выглядело сумрачным и усталым, Ягупьев хмуро сдвинул брови, Морозов был бледен.
Они знали, что теперь им понадобится все их мужество, чтобы принять быстрое и верное решение.
Решетняк пожал руки Ягупьеву и Морозову и усталой походкой направился к выходу.
- Григорий Иванович! Разрешите остаться в городе для подпольной работы, - сказал Морозов, глядя в упор на Ягупьева. - Я же здесь всех знаю...
- И тебя все знают.
- Ну и что же?
- А то, что для подпольной работы это плохо, - сказал Ягупьев. - Отправляйся в порт и продолжай выдачу зерна. Что останется - поджигай. Уходить будем последними, морем. Ясно?
- Ясно, Григорий Иванович. - Морозов ринулся вниз по лестнице.
- Погоди, - окликнул его Ягупьев. Прищурив глаза, он пристально смотрел на Морозова. Конечно, Морозову лучше уйти, но если он не успеет... Нельзя ли использовать его здесь? Может быть, то, что Морозова знали и любили советские люди, наоборот, поможет ему работать против немцев?
И все же Ягупьев медлил. Сумеет ли Морозов организовать людей в невероятно трудных, непривычных для него условиях - среди отчаяния и вражды, под страхом смерти и измены? Сумеет ли он, такой горячий и открытый - вот он, весь на ладони, - быть спокойным, мудрым, осторожным?
И все-таки Ягупьев решился:
- Если не прорвешься в Ростов, оставайся в Таганроге. Собери вокруг себя надежных ребят. Чтобы ни сна, ни отдыха не было немцам в нашем городе. Но помни, Николай, дело это чрезвычайно трудное и опасное. Каждый шаг должен быть продуман самым тщательным образом. Расплата за ошибку одна - жизнь. Немцы - враг сильный, коварный и беспощадный. И промах, даже незначительный, может погубить все дело, может стоить жизни десяткам людей. Понимаешь, какая огромная ответственность ляжет на тебя, если ты останешься здесь? Подумай обо всем этом.
- Спасибо! Спасибо за доверие, Григорий Иванович! - взволнованно сказал Морозов и крепко пожал руку Ягупьеву.
- Только учти: это на крайний случай, - предупредил Ягупьев. - Приказ остается прежним: уйти из города. Ну, а если...
- Все ясно!.. - уже на бегу крикнул Морозов.