Крестоносцы - Михель Гавен

20 марта 2003 года американо-британские войска перешли границу и вторглись на территорию Ирака. Началась самая долгая и самая бессмысленная война XXI века, в которой приняли участие более четырех десятков стран. Офицер медицинского корпуса США Джин Роджерс отправилась на войну добровольно, считая своим долгом отомстить за смерть брата, погибшего во время теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, как утверждали СМИ, проведенного не без участия иракских спецслужб. Помимо своих прямых обязанностей военного хирурга Джин согласилась поработать и разведчицей, изображая уроженку Ирака и собирая сведения о нарастающем сопротивлении коалиционным войскам. Ей удается внедриться в ряды группировки Муктады ас-Садра и раскрыть подготовку к крупному восстанию оппозиции…

Михель Гавен
КРЕСТОНОСЦЫ

Военные мужчины и женщины являются главным достоянием нашей нации, и требуются веские причины для риска их жизнями.

Президент Барак Обама, выступление в штате Иллинойс 28 июля 2010 года.

- Фредди, кардиография готова?

- Так точно, мэм. Мы ушили рану по краям, но кровотечение продолжается. Есть все признаки тампонады.

- Надо срочно удалить кровь из перикарда. Сделайте, пожалуйста, пункцию, иначе при интубации трахеи тампонада усилится, и мы получим остановку сердца.

- Слушаюсь, мэм.

- Откачайте хотя бы миллилитров двадцать-тридцать. Это облегчит положение и улучшит гемодинамику…

Дверь в операционную с шумом открылась. Джин обернулась - в окне красным шаром висело заходящее над пустыней солнце. На его фоне, залитый оранжевым сиянием, в полной боевой экипировке, только что с рейда, Майк казался инопланетянином. Он просто спрыгнул с "Хаммера" и вошел сюда - в руках карабин М-4 с коллиматорным прицелом, на бедре кастомизированный Кольт 1911А1, бронежилет, разгрузка с автоматными и пистолетными магазинами, наколенники, перчатки, каска, клетчатый бедуинский шарф вокруг шеи, весь в пыли и грязи. Одним словом, полное безобразие.

- Капитан Фостер! - Молодая женщина сдернула маску с лица. - Вы что себе позволяете? Здесь вообще-то раненые, стерильная обстановка…

- Мэм. - Фредди на мгновение отвлек ее. - Прокол под мечевидным отростком?

- Да. - Джин кивнула. - Строго по средней линии, глубина не более четырех сантиметров.

- Есть, мэм.

Она снова повернулась к Майку. Сохраняя молчание, он сделал несколько шагов к Джин. Карабин звякнул, а на белом кафельном полу оставались темно-серые следы боевых ботинок.

- Капитан, я требую… - Она тоже сделала шаг навстречу, готовясь дать отповедь.

Майк взял Джин за плечи. Темные глаза неотрывно смотрели ей в лицо, брови почти сошлись над переносицей. Потом мужчина как-то странно дернул за V-образный воротник голубой рубашки Джин, точно хотел сорвать с нее.

- Майк, что ты? Немедленно выйди отсюда. - Молодая женщина попыталась оттолкнуть его, но он держал крепко. - Капитан, я требую покинуть операционную.

- Мэм, - за спиной послышался голос Фредди, - повреждение, скорее всего, в области левого желудочка, поэтому перикард придется вскрывать.

- Кровь убрали? - Джин смотрела Майку в лицо.

- Так точно, мэм.

- Ставьте наркоз.

Мужчина вдруг наклонился и поцеловал молодую женщину в губы, потом отстранился, отступил на шаг.

- В "Хаммере" находится девочка, - сказал он хрипло. - Иракская девочка. Ранение живота. Она стреляла в нас из автомата на обочине дороги. Никого не задела, но с передней машины случайно ранили ее. Иди.

Майк резко повернулся, сорвал очки с каски и с силой швырнул их на пол. Джин вздрогнула.

- Черт. Иди же, - взглянул он на нее вполоборота. - Я - в душ.

Майк вышел. Несколько мгновений Джин в растерянности смотрела на то место, где он только что стоял, на серые следы от ботинок на кафельном полу, на красный шар солнца за окном. Потом наклонилась, подняла очки и повернулась к помощнику:

- Фредди, как только станет возможным, рассекайте, убирайте кровь и осмотрите рану. Не забывайте о мерах предосторожности при ранениях сердца и поворачивайте крайне осторожно. Я сейчас приду.

- Хорошо, мэм.

Сдернув шапку и перчатки, Джин выбежала на улицу.

- Док, сюда!

Она сразу увидела Тома Старка, сержанта из экипажа Фостера.

- Она здесь, мэм. Без сознания…

Он осторожно поднял девочку на руки. Джин сразу дала ей не больше десяти лет. Одета девочка была в цветастые штаны и такое же длинное платье - атаг. Короче, обыкновенная иракская одежда. Платок с головы сорвался, волосы небрежно растрепались. Лицо бледное, с неправильными чертами и крупным носом. Платье впереди разорвалось, и по ткани расплылось большое пятно крови. Под платьем белел бинт.

- Мы перевязали ее на скорую руку, - сказал Том. - Впрочем, таких мер явно недостаточно.

- Я понимаю. - Джин кивнула. - Неси ее в операционную. Сейчас посмотрим.

Молодая женщина распахнула дверь.

- Черт, проклятая страна. - Сержант выругался, входя внутрь. - Вчера старуха мешалась под ногами. Ковыляла вроде, ковыляла вдоль дороги, потом достала автомат из-под платья, да как жахнет по нам. Пришлось убить. Есть приказ - убивать всех стреляющих первыми. Теперь вот она. У меня дочка ее возраста в Филадельфии, может, чуть поменьше. Что делать, Джин?

- Пока клади сюда. - Она показала на соседний стол. - Фредди, - молодая женщина повернулась к помощнику, - как там дела?

- Повреждение обнаружено. Зашиваем, мэм.

- Займитесь девочкой, а я закончу. Необходима тонкая работа. Том, иди-ка отдохни. - Джин прикоснулась к локтю сержанта. - Надо расслабиться. Вот очки Майка. Отдай ему.

- Хорошо, Джин. Она выживет? - Фредди кивнул на раненую.

- Посмотрим. Я думаю, да.

Стемнело быстро, и стало прохладнее. Из пустыни дул колючий сухой ветер. Он шелестел листьями пальм, донося заунывное пение муэдзина и отдаленный вой шакалов. Джин подошла к комнате Майка и, не постучав, просто толкнула дверь. С порога услышала, как шумит вода в душе. Неужели все еще моется? - поду мала она. В самом деле, дверь в душевую была распахнута. Майк стоял к Джин спиной. Струи воды стекали по сильному телу. Мужчина даже не заметил, как она вошла. Быстро скинув с себя одежду, Джин осторожно приблизилась, положила руки Майку на плечи.

- Ты протрешь себя до дыр, - прошептала она, целуя шею и плечи. - Неужели так запачкался?

- Ты? - Мужчина повернулся. - Нет, я просто долго думал - об этой девочке, о войне…

Майк обнял Джин. Прохладная вода приятно обтекала обнаженные тела.

- Как там? Как она?

- Будет жить, но все время, пока девочку вводили в наркоз, и потом, после наркоза, она смотрела на всех нас ненавидящими глазами.

- Знакомо. - Мужчина вздохнул. - Их запугивают.

- Моя бабушка, возможно, кинула бы реплику, а мне и матери сказать нечего. Она ничего не понимала во Вьетнаме, на Гренаде и в Сомали. Про эту страну она знает еще меньше.

- Не только у твоей мамы такая проблема. - Мужчина с нежностью убрал намокшие волосы его возлюбленной со лба. - В Вашингтоне, похоже, плохи дела.

- Я многое понимаю. - Джин вздохнула.

- Да?

- Я понимаю, что Крис Тоберман, мой брат, которого мать с отцом усыновили, погиб в Южной башне 11 сентября. Я слышала по телефону, как он задыхался. Потом упала плита, его раздавило, и опознавать пришлось по ДНК. Он не нападал на Саддама и на талибов, вообще не был военным. Когда отец брата, капитан Тоберман, подорвался на мине во Вьетнаме, Пэтти, его родная мать, взяла с Криса слово, что он никогда не возьмет в руки оружие. Потом она умерла от рака, и Крис стал жить с нами. Брат стал не военным, а финансистом, занимался бизнесом. Он не отправлялся на войну, а просто пришел на работу в офис, и смерть нашла его там, прямо на рабочем месте. Теперь в клинике Линкольна от лейкемии умирает жена Криса Кэрол. Мама не отходит от нее, Кэрол борется с болезнью, но шансов нет. Мне останется его сын Джек. Все это можно было избежать, но произошло 11 сентября, а шахидов-смертников поддерживали Саддам и талибы. Никто не понимает, а понимаю все с абсолютной точностью. Я до сих пор слышу, как Крис кричит в телефон: "Джин, мне не выбраться! Не бросай Кэрол и Джека! Прощай". Я стояла внизу, вместе с целой бригадой медиков, спасателей. У нас в наличии новейшее оборудование, передовые знания, лучшие в мире лекарства. Мы можем любого достать с того света и не можем ничего. От бессилия аж слезы катятся по лицу. В момент обрушения башни оставалось только в безумии набирать и набирать его номер. Крис снял трубку в последний раз, чтобы только вздохнуть. Сверху слышался, все нарастая, страшный гул. Через несколько минут башня сложилась карточным домиком, и Крис погиб внутри. Я слышу этот гул, его затухающий голос, даже последний, тающий вздох. Я знаю, для чего я здесь. Мне не нужны ничьи указания.

- У меня тетя погибла в самолете, упавшем в Пенсильвании. - Мужчина прижал Джин к себе, целуя в висок. - Террорист застрелил ее еще до катастрофы. Она схватила его вместе с другими пассажирами, пыталась бороться. Тетя меня вырастила, заменив мать, - дрогнул голос Майка. - Я первым подал рапорт об отправке в Афганистан, а потом уже сюда.

- Ты говоришь, что не понимаешь.

- Когда вижу детей, стреляющих в меня, не понимаю. Верно, - вздохнул мужчина.