Я сделал глоток.
- Больше нельзя. Теперь спи.
И я уснул под пологом.
В пустыне похолодало, но у меня не было недостатка в одежде и одеялах. Снова похлебка, проглотить и спать дальше. Похлебка, всего одна ложка. А потом далекие голоса, взволнованно говорящие что-то разом.
Наступило утро.
Я наблюдал его приход одним глазом, уткнувшись в шелковую подушку. Я видел, как свет разгорается, прогоняя тьму все выше и выше, пока та не ушла и весь мир оказался залит светом, и тень шатра была прохладной и спасительной.
Передо мной стоял Равид.
- Мой господин, наша сестра просит разрешения прийти к тебе. Мы хотели бы, чтобы ты отправился домой вместе с нами, чтобы позволил ухаживать за тобой, пока ты не выздоровеешь, чтобы ты жил с нами под одной крышей в Магдале.
Я сел. Я был одет в льняные одежды, расшитые по краю листьями и цветами. На мне был мягкий белый плащ с широкой каймой.
Я улыбнулся.
- Мой господин, что мы можем для тебя сделать? Ты вернул нам нашу возлюбленную сестру.
Я протянул к Равиду руки.
Он опустился на колени и быстро обнял меня.
- Мой господин, - сказал он. - Она теперь помнит. Она знает, что ее сыновья мертвы, что ее муж погиб. Она плакала по ним и будет плакать снова, но теперь это наша сестра.
Он возобновил уговоры. Вошел Миха и тоже стал уговаривать меня ехать с ними.
- Ты ослабел, мой господин, ты слаб, хотя демоны послушались тебя, - сказал старший брат. - Тебе нужны пища, питье и отдых. Ты совершил чудо. Позволь нам позаботиться о тебе.
Второй брат, Миха, упал на колени. У него в руках была пара сандалий, украшенных алмазными застежками. И он сделал то, что - я уверен - за свою жизнь не делал ни для кого. Он застегнул эти сандалии у меня на ногах.
Женщины стояли в сторонке. Среди них была Мария.
Она двинулась вперед маленькими медленными шажками, словно готовая к тому, что в любой миг я могу запретить ей приближаться. Она остановилась поодаль. Восходящее солнце светило ей в спину. Она была чисто вымыта, одета в чистое платье, волосы спрятаны под покрывалом, лицо умиротворенное, несмотря на многочисленные царапины и заживающие синяки.
- И Господь благословил меня, и простил меня, и привел меня обратно от сил тьмы, - сказала она.
- Аминь, - договорил я.
- Чем я могу отблагодарить тебя?
- Ступай в Храм, - сказал я. - Туда вы и держали путь. Ты увидишь меня снова. Ты поймешь, когда мне нужна будет твоя помощь. А сейчас мне пора. Я должен вернуться к реке.
Она не поняла, что это значит, но оба ее брата поняли. Они помогли мне подняться на ноги.
- Мария, - снова обратился я к ней и протянул руку. - Взгляни. Мир стал другим. Ты чувствуешь?
Слабая улыбка.
- Я чувствую, учитель, - сказала она.
- Обними своих братьев, - велел я. - А когда увидишь прекрасные сады Иерихона, остановись и взгляни на сад вокруг тебя.
- Аминь, рабби, - отозвалась она.
Слуги принесли мне туго увязанный узел с моей старой одеждой и порванными сандалиями. Мне подарили посох.
- Куда ты направляешься? - спросил Равид.
- Хочу навестить своего родственника, Иоанна бар Захарию, на реке… к северу отсюда. Я должен его отыскать.
- Тогда поторопись и будь осторожен, мой господин, - сказал Равид. - Он сильно разозлил царя. Говорят, дни его сочтены.
Я кивнул. Я обнял их всех, одного за другим, братьев, женщин, рабов, которые мыли меня. Я помахал на прощание усталым носильщикам, которые стояли в тени пальм.
Мне предлагали взять золото, еды и вина в дорогу. Я не принял ничего, кроме еще одного глотка воды.
Я оглядел свое новое платье, великолепный плащ, чудесно сработанные сандалии. И улыбнулся.
- Какая мягкая одежда, - прошептал я. - Никогда еще я не одевался так.
Сухое шипение ветра пустыни.
- Это совсем ничего, мой господин, самая малость, самая малая малость, - сказал Равид, и остальные подхватили его слова, и он повторял их снова и снова.
- Вы были так добры ко мне, - сказал я. - Вы одели меня, как мне и следовало одеться, потому что я направляюсь на свадьбу.
- Мой господин, ешь понемногу и медленно, - сказала женщина, которая кормила меня. - Ты истощен, и у тебя лихорадка.
Я поцеловал ей пальцы и кивнул.
И направился на север.
Глава 24
Как и прежде, на реке было ощущение праздника, паломники приходили и уходили. Толпа стала еще больше, и количество солдат значительно возросло, группы римлян стояли повсюду, множество солдат царя настороженно наблюдали за происходящим, хотя, кажется, никто не обращал на них внимания.
Иордан в этом месте был быстрый и полноводный. Мы находились к югу от моря.
Мой брат Иоанн сидел на скале у потока и наблюдал за своими учениками, которые крестили коленопреклоненных мужчин и женщин.
Неожиданно он поднял голову, словно ему помешало размышлять внезапное озарение.
Он посмотрел за реку, на меня.
Я медленно приближался, пробираясь сквозь толпы народа и не сводя с него глаз.
Он встал и протянул в мою сторону руку с указующим пальцем.
- Вот Агнец Божий! - воскликнул Иоанн. - Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира.
Грохот фанфар заставил всех повернуть головы.
Мой юный брат Иоанн бар Зеведей передал Иоанну раковину, которую держал в руках.
Я на миг встретился взглядом с Иоанном бар Захарией. Перевел взгляд, медленно, нарочито, на множество солдат слева от меня и справа. Иоанн вскинул голову. Коротко кивнул. Я ответил таким же кивком.
Меня пробрала дрожь. Тьма поднималась, словно далекая гора начала вдруг расти к небу, заслоняя собой солнце. Сверкающая река исчезла. Сияющее лицо Иоанна скрылось. Мое сердце сделалось маленьким и холодным. Но вот оно стало теплее, и я ощутил его биение. Солнечный свет снова заиграл на воде, она словно подернулась пламенем. Иоанн бар Зеведей и остальные ученики столпились вокруг меня.
Толпа, как обычно, радостно шумела, гудя счастливыми голосами.
- Где ты живешь, учитель? - спросил Иоанн бар Зеведей. - Я твой родственник.
- Я знаю, кто ты, - отозвался я. - Иди и увидь. Я направляюсь в Капернаум. Иду погостить в доме мытаря.
Я продолжил свой путь. Мой юный брат засыпал меня вопросами.
- Мой господин, что ты хочешь, чтобы мы сделали? Мой господин, мы твои слуги. Скажи нам, Господи, чего ты хочешь от нас.
Я отвечал на это негромким смехом. У нас впереди были долгие часы, прежде чем мы достигнем Капернаума.
Моя сестра, Маленькая Саломея, жила в Капернауме. Она была вдова с маленьким сыном, жила в семье мужа, который приходился родственником нам и Зеведею. Я хотел навестить ее.
Но когда мы подошли к Капернауму, Андрей бар Иоанн, который шел со мной и Иоанном от самого Иордана, направился сначала к своему брату Симону, рассказать, что и в самом деле нашелся Мессия. Он вышел на берег моря, и я последовал за ним. Я увидел, как Симон, его брат, правит лодкой, и вместе с ним был Зеведей, отец Иоанна, у которого в лодке сидел брат Иоанна Иаков.
Все они вздрогнули, услышав взволнованные слова Андрея.
И в молчании воззрились на меня.
Я ждал.
Потом велел Иакову и Симону следовать за мной.
Они пошли сразу же, и теперь уже Симон умолял меня, упрашивал зайти в дом, потому что его теща сгорает в лихорадке. До моря уже докатился слух о том, что я изгнал бесов из известной всем одержимой из Магдалы. Не могу ли я исцелить и эту больную?
Я вошел в дом и увидел ее, лежавшую там, она была настолько больна, что не замечала своих детей, которые шумели вокруг - рассказывали ей о святом человеке, о словах, с такой уверенностью произнесенных на реке Иордан.
Я взял ее руку. Она повернула голову и взглянула на меня, поначалу встревоженная тем, что кто-то дотронулся до нее. Она села.
- Кто сказал, что я больна? Кто сказал, что я должна лежать в постели? - спросила она.
И тотчас же поднялась и стала хлопотать в маленьком доме, наливая для нас похлебку, хлопая в ладоши служанкам, чтобы несли свежую воду.
- Только посмотри, как ты исхудал, - обратилась она ко мне. - Мне показалось, что я узнала тебя, когда ты вошел, что я уже где-то встречала тебя, хотя я никогда не видела тебя таким. - Она подала мне миску похлебки. - Ешь понемногу, а не то заболеешь. Еда застрянет у тебя в горле. - Она взглянула на своего зятя. - Это ты сказал мне, что я больна?
Он воздел руки и в изумлении затряс головой.
- Симон, - сказал я, когда мы уселись. - У меня для тебя новое имя. С этого дня и впредь твое имя Петр.
Он был поражен. Так и сидел, словно онемев, смог лишь кивнуть головой.
Иоанн сел рядом со мной.
- Ты дашь нам новые имена, рабби? - спросил он.
Я улыбнулся.
- Ты слишком нетерпелив, и ты это знаешь. Наберись терпения. А пока я буду называть вас с братом Сынами Грома.
Я последовал совету пожилой женщины. И съел только немного похлебки. Но каким бы изголодавшимся ни было мое тело, кажется, оно и не желало больше.
Все мы, как всегда, сидели на полу, скрестив ноги. Я время от времени совершенно забывал о красивых одеждах, что были на мне и уже успели пропылиться. Я взглянул на Симона, который сказал, что должен вернуться к морю, чтобы ловить рыбу.
Я покачал головой.
- Нет, теперь ты будешь ловить человеков, - сказал я. - Идем со мной. Почему, как ты думаешь, я дал тебе новое имя? Ничто в твоей жизни не будет прежним. И не жди, что будет.