Уже в первых своих романах, предшествующих "Жермини Ласерте", Гонкуры стремились идти по стопам Бальзака. В романе "Шарль Демайи" (первоначальное название "Литераторы", 1860) рассказывается о том, как бесчестная журналистская братия затравила и довела до безумия талантливого писателя, не торгующего своим искусством. Роман напоминает своим сюжетом "Утраченные иллюзии" Бальзака. В "Сестре Филомене" (1861), при довольно камерном сюжете (невысказанная любовь сестры милосердия, монахини, к студенту-медику, умирающему от заражения трупным ядом), намечена и социальная тема: героиня, дочь кухарки, грубо изгнанная из богатого дома, где она воспитывалась, вынуждена принять постриг, и это закрывает для нее самую возможность земного счастья. В "Рене Мопрен" (первоначально - "Молодая буржуазия", 1864) противопоставляются два поколения класса буржуазии: на старшем еще лежит отблеск эпохи революции, младшие - это циничные дельцы и стяжатели. Молодой честолюбец Анри Мопрен присваивает себе имя дворянского рода, который считает угасшим, и погибает на дуэли с неожиданно объявившимся его представителем. Последнему сообщила о поступке Анри его сестра Рене, вскоре также умирающая из-за потрясения, вызванного смертью брата. Гонкуры строго придерживаются фактов действительности. В "Шарле Демайи" они прямо списывают своих действующих лиц с живых людей, знакомых им по собственной журнальной деятельности, - так что их роман становится "романом с ключом". Сюжет "Сестры Филомены" возник из подлинного эпизода, рассказанного братьям на одном обеде у Флобера его другом Луи Буйле. Больничную обстановку для этого романа они специально изучали, проводя подолгу время в палатах, присутствуя на операциях и т. д. Героиня романа "Рене Мопрен" имела свой прототип в сестре приятеля юности Жюля; для обрисовки других персонажей Гонкуры собирали по крупицам и записывали на карточках и в "Дневнике" характерные особенности облика и поведения различных типов буржуа. Многое в их романах отличается жизненной достоверностью, описания среды дышат жизнью. Нельзя не оценить положительно и того, что Гонкуры убедительно противопоставили утешительной "розовой" литературе изображение "некрасивой" действительности, "жестокий" реализм, который был совсем не по вкусу буржуа. Во всех трех романах Гонкуры сосредоточивают пристальное внимание на эмоциональной жизни своих персонажей. Однако приверженность к "правде факта", стремление включить в роман как можно больше жизненного материала привели к нарушению равновесия между описаниями и действием, не позволили Гонкурам подняться до больших художественных обобщений; эти романы не заняли видного места в истории литературы XIX века.
В 1864 году после продолжительной болезни умерла служанка Гонкуров Роза Маленгр. Она была очень предана братьям, и они искренне горевали о ней. Ее постепенное угасание и смерть вызвали взволнованные записи в гонкуровском "Дневнике". После смерти Розы выяснилось, что она вела двойную жизнь: у нее было множество любовных похождений, она втайне предавалась разврату и пьянству. История Розы дала толчок замыслу романа "Жермини Ласерте". Но на этот раз подлинный, взятый из жизни факт был художественно преображен авторами, домышлен и поднят до значительного обобщения. Благодаря этому более глубоким смыслом наполнились описания, в которых были особенно сильны Гонкуры, и книга в целом стала крупным литературным явлением. В предисловии, носящем характер литературного манифеста, Гонкуры декларировали свои взгляды на задачи современного романа. Повторив вслед за Бальзаком, что роман должен быть "историей современных нравов", они провозгласили необходимость сближения его с наукой. Свою книгу, которую они назвали "суровой и чистой", представляющей собой "клинический анализ Любви", Гонкуры противопоставили книгам "утешительным и болеутоляющим". Они заявили, что считают уместным и своевременным ввести в литературу "низшие классы", привлечь внимание к их горестям и бедствиям. Свое обращение к низам общества, к уродствам жизни они мотивировали гуманистическими соображениями и рассматривали предпринятое ими вторжение в эту новую для литературы область как вызов "баловням судьбы". Впоследствии Эдмон де Гонкур не раз отмечал в "Дневнике", что они с братом создали книгу, которая явилась образцом для того, что позднее стали называть "натурализмом", "письмом с натуры", "школой человеческого документа". Эта претензия имела основания. Действительно, в "Жермини Ласерте" была соблюдена "документальная" достоверность - и не только в сюжете: Гонкуры изучали "на месте" среду, описанную в романе, часами бродили по окраинам Парижа, посещали кафешантаны, народные балы, "меблирашки", молочные лавки, кладбищенские углы, где хоронили бедняков, наблюдали типы и тут же заносили в тетрадку живые впечатления от увиденного. Развращенный до мозга костей хлыщ Жюпийон и его лавочница-мамаша, цинично эксплуатирующие Жермини, проститутка Адель, маляр Готрюш списаны с натуры, хотя за этими образами и не стоят определенные лица. Для образа хозяйки Жермини, мадемуазель де Варандейль, прототипом послужила тетка Гонкуров, мадемуазель де Курмон. В характере самой Жермини воспроизведены многие черты Розы. Большую роль в романе играет патологическая физиология. Именно Гонкуры впервые в литературе признали за физиологией значение одного из важнейших регуляторов человеческого поведения. Эта идея была в дальнейшем развита "натуралистической школой"; "физиологическое" объяснение поступков личности натуралисты считали подлинно научным, - это заблуждение они заимствовали у позитивистской философии, которая не делала различия между естественной и социальной средой и рассматривала человека как существо по преимуществу биологическое. Молодой Золя в восторженной статье, посвященной "Жермини Ласерте", писал: "Единственный серьезный упрек, который можно было бы бросить роману "Жермини Ласерте", состоит в утверждении, что это - роман медицинский, повествующий о любопытном случае истерии. Но я не думаю, чтобы авторы хоть на мгновение пожалели о том, что уделили такое большое место физиологическим наблюдениям. Конечно, их героиня - больная, ее гложут два недуга - сердечный и телесный. Авторы изучили одновременно тот и другой, так в чем же тут беда, скажите на милость! Разве роман не есть изображение жизни и разве тело настолько презренно, что о нем и говорить не стоит? Оно играет немалую роль в делах этого мира и, право же, заслуживает некоторого внимания, - особенно когда оно ведет душу к погибели, когда оно является причиной целой драмы".
Через три года после появления романа Гонкуров, в 1867 году, Золя публикует свой роман "Тереза Ракен", построенный исключительно на физиологической основе. В нем угрызения совести супругов-убийц рассматриваются лишь как "продукт" патологического состояния нервной системы. Позже, в серии романов "Ругон-Маккары", Золя, продолжая придавать серьезное значение физиологическому началу в человеке, переносит центр тяжести на факторы социальные, да и сама физиология предстает как изменчивая в зависимости от воздействия среды. Благодаря этому Золя смог в "Ругон-Маккарах" подняться до вершин реализма, показать существенные черты буржуазного общества и сурово осудить его. Гонкуры не сумели сделать этого с такой же силой в "Жермини Ласерте" в значительной степени потому, что чрезмерно сосредоточили внимание на патологической физиологии, но все же их роман наполнен социальным содержанием и по основной тенденции для своего времени прогрессивен. Уже одно то, что произведение это безрадостно и мрачно, что оно показывает Париж отнюдь не с парадной стороны, выставляет на свет грязь его темных углов, его "дна", было дерзким вызовом буржуазной "благопристойности". Недаром консервативная пресса обрушилась на роман, клеймя его авторов за "пристрастие к гнусностям", за "извращенное воображение", за "бесстыдство" в изображении пороков.
Несчастная, опускающаяся все ниже и ниже Жермини, конечно, больная, но самый ее недуг развивается под влиянием горьких унижений, он представляет собой страшное искривление первоначально чистой, благородной натуры в результате искалеченной жизни, оплеванной любви, попранного материнства. Простые, естественные потребности женского сердца не могут найти себе удовлетворения в среде, изъеденной пороками капиталистического города, одержимой низменными эгоистическими страстями. Никому нет дела до того, что происходит в душе такого неприметного существа, как Жермини, до ее человеческого достоинства. Даже добрая мадемуазель де Варандейль ценит Жермини лишь как исправную служанку и не подозревает, что в ней могут бушевать неистовые чувства, что и она способна испытывать мучительные нравственные страдания. Сломленная Жермини деградирует морально и физически, ее настигает жалкий конец на больничной койке; погребенная в общей могиле без креста, она не оставляет никакого следа своего пребывания на земле.
Горестная судьба Жермини, "маленького человека", задушенного бесчеловечным обществом, говорила о неблагополучии в социальной жизни. Роман наносил удар по казенному оптимизму, будоражил общественную совесть.