VII
Вечером он осторожно позвонил у крыльца знакомого заказчика, помощника бухгалтера земской управы, которому недавно шил болотные сапоги.
…Очень хороший и понимающий человек.
Дверь отворил кто-то в белой рубахе.
- Кого еще черт несет?..
Голос был сиплый и не совсем твердый, и Уклейкин понял, что человек в белой рубахе пьян.
- Так что тут господин Швырков живут… Сапоги им шил… так вот…
Вышло так, как будто он пришел за деньгами.
- А, чо… Сашка! Черт какой-то к тебе!..
- Так что… я Уклейкин-с… сапожник…
- А ну тебя! Лезь!..
И человек в белой рубахе увесистым толчком выкинул его в прихожую.
В комнате были гости. Стоял шум. Пахло водкой. Стлались полосы дыма. Под ногами валялись шапки и калоши.
- Кто еще?..
Уклейкин узнал не совсем твердый голос заказчика, вытянул всклоченную голову из передней и несколько раз поклонился, не переступая порога.
- Я-с… к вашей милости… Уклейкин-с…
- А-а… "Шкалики"!.. Сама "шпана"!..
- Прро-рро-ку Иезекиилу почет!! - гаркнул человек в белой рубахе, в котором при свете Уклейкин признал фельдшера земской больницы Клюковкина.
Лица гостей улыбались, разевались рты, подмигивали глаза. Иглообразная фигура сапожника была всем хорошо знакома.
- Пер-рвого приходи… Не при деньгах!..
"Так и знал… за деньгами - подумает", - укорил себя Уклейкин.
- Пер-рвого!.. Романс без слов… Ясно? - крикнул фельдшер. - Ну и…
- Так что я… Никак нет… не за деньгами… - просительно и точно оправдываясь, сказал Уклейкин. - Я потому самому, што…
Он мялся в передней и вертел смятый картуз. А глаза уже разглядели бутылки на столе, управского писца с гитарой, лохматого фельдшера, задравшего ноги на стол и дымившего трубочкой; хозяина, сидевшего без жилета на диване, под зеркалом, и еще троих, ругавшихся за картами.
- Что "што"?.. Наскандалил, что ль?..
- Натур-рально в голубом!.. Ну? - кричал фельдшер. - Водки ему!.. Р-романс без слов!..
- Ни боже мой… помилте-с… - бормотал Уклейкин, нерешительно переступая порог. - У меня… изволите видеть… так что вот какое дело… гм… Дело оно, можно так, ежели аккуратно говорить… гм… гм…
"Говорить иль нет?" - спросил он себя, понимая, что попал не ко времени.
- Шипится, черт его… Излагай!.. Какого еще тебе черта надо? - восклицал фельдшер, настраивая гитару. - Тр-рам-тр-рам… там-там… "Теб-бе од-дно-ой… все чистые ж-жел-ла-анья!.."
- Да не ори!.. Васька!.. Ну, так чего же тебе надо?..
- Про себя так что… хотел узнать… как я…
- "Л-лю-б-бовь… мечты-ы… всей ж-жиз-ни м-мо-о-л-ло-до-ой… Всю мо-ло-до-сть…"
- Да не ори же, чер-рт!.. Труба… Так чего же тебе нужно?
Но тут у игравших начался спор.
- "С бубны - с бубны"!.. А ходишь с черта?.. Си-ву-ха! Говорил, подкозырнуть!.. Ка-ло-ша!..
- Подкозырнуть!.. А с чего я подкозырну?.. Валет чтоб пропал?.. На одной руке-то, ба-бу-шка… Он сейчас режет… Ну?..
- Ей-богу бы, нипочем не прорезал!.. Ну, сдавай…
- Во-ро-на! Без двух бы сидел!.. Сдавай, что ль… Уклейкин выбрал момент, когда все стихло, и сказал вкрадчиво:
- А вот будут выбирать…
- Н-ну?..
Теперь уже все смотрели на него. А он, изгибаясь и делая серьезное лицо, мял картуз и говорил вкрадчиво:
- Вы, конечно, как вам все известно… справиться бы мне надо… Что, меня запишут, чтобы выбирать?..
- Что-о?.. Ах, шут… Ан-некдот!.. Пр-рямо в члены!..
Фельдшер закатился. Игравшие сдали и подошли. И всем стало весело.
- Ха-ха-ха… Вы-би-рать?.. Выбирать хочешь?.. Ха-ха-ха… А-не-кдот!.. Хо-чешь?..
- Да ведь… как сказать… Антересуюсь я, конечно…
- Ха-ха-ха… Ай, шут его дери!.. Водки ему!..
- Постой!.. Васька!.. Да дай, леший, сказать… По-го-ди… Ежели ты имеешь право… Да не лезь, Васька!..
- Надо ему… заряд дать!
- Уж я этого-то не знаю… - растерянно говорил Уклейкин. - Один я работаю…
"Пьяные они все… - подумал он. - Смеются, черти…"
- А может, квартира у него?.. Есть у тебя квартира? - спросил кто-то.
- Как же-с… жена при мне…
- Ну, и выбираешь, значит… В комиссию заяви - и все…
- В комиссию?.. Это куды ж?.. в суд, стало быть?
- В сенат!.. Пр-рямо… и без разговоров… - не унимался фельдшер. - Жалобу пиши!..
Попробовал объяснить хозяин и путался. Писец из управы уверял, что это "очень просто" и "не может возникать никаких противоречий", А фельдшер держал Уклейкина за плечо, тыкал в грудь пальцем и говорил:
- Понимаешь, голова садовая?.. Ты… наплюй!.. Понимаешь… брось!.. Куда тебе, к черту… наплюй!..
- Васька, не сбивай!.. Ты вот что… Иди…
Уклейкина сбили с толку. Он хлопал глазами, повертывался то к одному, то к другому и не понимал ничего.
Есть какой-то срок, но можно подать жалобу.
Есть комиссия одна, и есть комиссия другая. Надо обязательно идти в участок. Если там не выдадут свидетельства, тоже можно подать жалобу. Потом надо идти в управу. Где-то поставят печать и пришлют повестку.
Дергали за руки, спорили и ругались, и теперь Уклейкин понял ясно, что господа выпивши, а лохматый фельдшер и совсем готов.
- Понял? Это - главное… удостоверение…
- Удостоверение!.. Про квартиру… та-ак…
- Ну, ну… ну, вот и понял…
Нападала тоска. Опять везде петли, печати, комиссии, жалобы…
- Стало быть… в управу?..
- Тьфу ты, черт… Ничего не понял… Сперва ты…
- Дозу ему дать!.. Сейчас прояснит… Господа!.. Послушайте!.. Черти… Спирту ему!.. Уклейкин! Чертушка!.. Плюнь! - кричал фельдшер, настраивая гитару.
- Погоди, я ему сейчас… Погоди!.. Ты сейчас…
- Ни черта не объяснишь… Ты вот что… Первым делом… шпарь в участок… Понял?..
- Ну?.. - упавшим голосом протянул Уклейкин, бегая глазами по столу.
- Ну вот… в участок. Там тебе дадут…
- В шею!.. Романс без слов…
- Черт знает что… Васька!!
Лицо Уклейкина вспотело. Взмокла рубаха. Лучше бы уж в другой раз зайти. Он уже начал пятиться к двери.
- Господа!.. Не то… Ей-богу, не то!.. Это непопулярно… Беру слово!.. Уклейкин!.. Шшш… Семен, дай Ваське гитарой по башке!.. Господа!.. Надо ему заявление написать… В сознании такого человека… гм… который… Прямо заявление ему написать…
- Правильно!.. Обязательно…
- Водки ему!..
- Мы это сразу… Уклейкин!..
Встрепенулись. Рвали и комкали бумагу. Спорили.
- Круче!.. Заворачивай! - кричал фельдшер. - "Пей!.. Пе-ей!.. То-ска-а-а… прррой-де-от!.."
Фельдшер протягивал стакан.
- Зарекся так что… - закрутил головой Уклейкин и даже зажмурился. - Ни капли…
- Какие, черрт, капли… Пей!.. Только… прими… Все постигнешь…
Уклейкин покосился на водку, чмокнул и вздохнул.
- Ведь зарекся я…
- Ду-ура… Зарекалась свинья… Пей!.. Ну, вот и… постигнешь… А все-таки ты… черт…
- Подмахивай!.. Да не сюда… во-от… Выводи… Перышко скользило в сухих, мозолистых пальцах. Приятно позванивало в голове. И веселый народ кругом.
- Так. Пропил руку-то… Прыгает…
А фельдшер опять протягивал граненый стаканчик.
- Зарекся ведь… - с тоской в голосе сказал Уклейкин. - Ну-с… по случаю разве хорошей конпании…
Еще объяснили и еще поднесли. Он уже сидел на стуле, в пальто, вежливо вытирал пальцы о скатерть, сморкался в рукав и сплевывал. И хотелось поговорить. Игроки уже щелкали картами и ругались.
- Теперь я все проник… скрозь… Покорно благодарим. Соблюдаете нас… господа хорошие…
- Не р-распространяйсь… Романс без слов… Наплюй!
- Не-ет… я к тому… что, которые не шпана… Так я говорю?.. Ученые люди, которые за нас… раскроют все… всю правду… Правильно я выражаю?..
- Ты не воображай… ты не… заноси… Р-романс без слов…
- За-чем… Я понимаю… они произошли… скрозь… Ужли ж ничего не будет, а?.. Господа хорошие!..
Уклейкина не слушали, но он и не собирался уходить.
- Глотай, и… все!.. Бурликоши ему!.. Лей горькой! Вот тебе бурликоша… Дерзай!..
Уклейкина разбирало. Было тепло и людно, и не хотелось уходить. А фельдшер уже успел хватить "под гитару" и заливался:
Сарафан мой синий,
Са-ма его скину…
- Уклея! чертушка!.. Наплюй!.. Ты не рассы-соливай…
Хозяин осоловел совсем и что-то мычал, а игроки хлестались картами и тыкали друг в друга пальцами.
- Козыря не положил!.. Тут тебе не… клуб!..
- А под даму?.. Слепой черт!.. Вот тебе двойка, вот тебе ко-о-зырь!.. А-а… Думал!..
- Ни туза, ни черта, а "без ко-озыря"… Сапог!..
- Как туза не показал? А после паса пики сказал?..
- "Без козыря" кричал!.. Ну, три онера… два туза…
- Да я… Господа обходительные!.. А? житель я ай нет?.. И пож-жалуйте!.. А? Не приступись… а?.. Сахар… карасий… все!.. А ежели я желаю… а?.. А он чичас себе в кар-рман… Эт-то почему?.. Разе есть такой закон, а?.. Даже… за границей… нет… Пр-равильно я объясняю, а?..
- Шут ты, и больше никаких… Уклея!.. Анекдот ты, анафема!.. Ты… знаешь, ты кто? а?.. Постиг ты это, а?.. Ты… я тебе объясню… Ты… гра-жданин!.. Эт-то уж… романс без слов… Ты хор-рошо… делаешь. И я тебя… хвалю… Наплюй!..
- Об-разованные люди… напоили вы меня… господа хорошие… я все… проникаю… Жалеючи меня… и моего семейства… которое… при моем употреблении…
- И плетет… ну тя к шуту!..
- И Пал Сидорыч… который утешитель… Хуже его, што ль!.. Теперь я…
Он пошарил рукой в кармане.