Храм был очевидным образом осквернен, на иконах блестели дорожки комиссарских плевков. Возле аналоя ничком распластался дьякон с кровавым нимбом вокруг головы. Еще один покойник лежал в гробу, так и не отпетый, сжавшийся, будто в опасении, не считается ли теперь естественная смерть контрреволюционным деянием и не полагается ли по нынешним законам помирать со штыком в груди, с распоротым животом, с проломленной головой.
Шергин поднял глаза на Христа, сидящего справа от Царских врат.
"Ты этого хотел? - спросил он горько, догадываясь, что с таких вопросов начинается путь в безверие. - Для чего же Ты дал нам дойти до такого?"
Кто-то тронул его за плечо. Шергин запустил руку под шинель, хватая рукоять револьвера, и резко обернулся.
- Вам надо уходить, - сказал молодой парень с русым чубом, торчащим из-под шапки. - Вы нездешний. Могут донести в чеку.
Шергин кивнул.
- Где тут можно переждать время до следующего поезда?
Парень подумал, закатив глаза, и раздвинул в улыбке толстые губы.
- Пойдем. Есть одно место. Ни одна краснозадая сука туда не полезет.
4
Попутчик разлил по стаканам коньяк и поставил вторую опустевшую бутылку под стол. Несколько раз заглядывал проводник, узнавая, не надо ли чего. От чая оба отказались, а закусывали голой ветчиной и розовой икрой с ножа. Рядом на столе лежал целый, неразрезанный лимон.
- Так, значит, золотишком интересуетесь, Федор Михалыч? - попутчик под действием коньяка стал изображать хитрована и прищуривать на Федора глаз, будто высматривал его насквозь. - А позвольте спросить, с целью теоретической или, так сказать, прикладной?
- А вам на что знать? - Федор, подперши голову руками и набычившись, пыжился выглядеть не менее того проницательным и себе на уме. - Я, может, в карты продулся, а долг отдавать нечем. Долг чести, знаете. Старушка-мать дома плачет. Отец на паперти с протянутой рукой стоит. А все из-за меня, подлеца. А? Что вы на это скажете?
- А шкуру с вас, дорогой мой, за что хотели снять? - ласково грозил пальцем попутчик.
- Так это… несчастная любовь у нас… она меня любит вдрызг, а я ее ни капли. Вот такие "Ромео и Джульетта". Что вы на это возразите?
Евгений Петрович развел руками.
- На это у меня нет слов. Но имейте в виду, Федор Михалыч, - он поманил пальцем, оглянулся на дверь и понизил голос, - в Гражданскую войну там золото было.
- Где? - Федор округлил глаза.
- В Золотых горах.
- А почему сейчас нет?
- Этого я не говорил, - быстро сказал Евгений Петрович и напустил на себя загадочный, непроницаемый вид.
Федор поискал глазами, чего бы выпить, но все было выпито.
- Так есть или нет? - сглотнул он, стремительно вспотев.
- Говорю же, было, - сварливо ответил попутчик. - Что за непонятливость.
- Ну и где оно было? - хмыкнул Федор.
- А где было, там уже нет.
- Все-то у вас не пойми-разбери. Темните вы, сосед. А может, сказки сказываете? - разочарованно молвил Федор и спросил прямо: - Вы кто по профессии?
- Я? Рыбак. Рыбу я ловлю. - Евгений Петрович с широким размахом изобразил, как подсекает и вытягивает из воды крупную рыбину.
- Это вы сейчас какого кита поймали? - Федор отодвинулся, чтобы не получить по лицу рыбьим хвостом.
- Нет, - покачал головой попутчик, - не кита. Так, карася.
- Все равно темните, - выдохнул Федор. - Что я, рыбаков по телевизору не видел? Не похожи вы на них.
Евгений Петрович наклонился к нему через стол, обдав коньячным духом.
- Достоверно известно, во время Гражданской из тамошних гор вывозили золото для Советов.
Федор, не сводя глаз с попутчика, нашарил рукой лимон и с хрустом откусил. Медленно прожевал, не поморщившись, положил лимон обратно и спросил с профессиональным интересом:
- Факты?
Евгений Петрович откинулся на спинку дивана и со скучной бесстрастностью английского джентльмена задал встречный вопрос:
- Вы, конечно же, не слышали о Золотой Орде? Да и где вам было слышать об этом.
- Имбецилом меня считаете? - обиделся Федор. - Ее в школе, между прочим, проходят.
- Нет, милый мой, эту Золотую Орду ни в школе, ни в аспирантуре не проходят. О ней вообще никто до сих пор не знает, кроме… кроме немногих.
- А вы, значит, немногий? - иронично спросил Федор. - Поймали золотую рыбку, и она открыла вам страшный секрет?
- Вообразите себе, примерно так и было, - добродушно ответил Евгений Петрович.
- Расскажите, - попросил Федор, глядя по-детски чистыми и доверчивыми глазами.
Но попутчик не торопился утолять его любопытство.
- Что это мы сидим тут, как раки-отшельники, - сказал он, оглядев убранство стола. - Предлагаю выйти в свет, позавтракать как подобает приличным людям. Согласны?
Федор охотно поддержал предложение и даже сделал движение к двери, но Евгений Петрович саркастически осведомился:
- Куда вы, юноша, в таком виде? Кто вас учил манерам? Повяжите хоть галстук.
Федора манерам никто и никогда не учил, он привык заходить в рестораны и прочие кабаки по-простому, в чем был, не смущаясь и линялыми джинсами, галстуки же не переносил вовсе. Но перед попутчиком, который был явно не так прост, как воображалось с первого взгляда, ему хотелось выглядеть серьезнее.
- Знаете, Евгений Петрович, скажу вам честно, - он приложил руку к сердцу, - светская жизнь меня так утомила, что я решил бежать от нее на край земли. И представьте, не взял с собой ни одного галстука, не говоря уже о фраке или смокинге.
- В таком случае, - ответил попутчик, облачаясь в светлую пиджачную пару, - мне придется выдавать вас за племянника из провинции. Не думаете же вы, что по вашей милости я должен оставаться без внимания прекрасных дам?
- Вы полагаете, в этом поезде обретаются прекрасные дамы? - с сомнением спросил Федор. - Разве какие-нибудь декабристки, преданно следующие за своими мужьями в захолустные гарнизоны.
- Не нужно так мрачно смотреть на вещи, Федор Михалыч, пока еще не Достоевский, - в приподнятом настроении молвил попутчик, критично разглядывая себя в зеркале. - Гм… Как же портит меня эта проклятая борода.
- Сбрейте, - предложил Федор, и тут ему на ум пришло новое соображение. - Или она нужна для маскировки? Кто вы, Евгений Петрович?
- Я уже сказал вам. Я рыбак, - никак не интонируя, ответил попутчик. - Идемте же.
В вагоне-ресторане посетителей в этот час оказалось немного. Прекрасных дам среди них не обнаружилось вовсе, однако Евгений Петрович не спешил разочаровываться.
- Подождем до обеденного времени, - подмигнул он Федору. - Я просто уверен, они здесь есть. Нынче ночью при посадке мне привиделось в одном окне прелестное создание.
- Вам привиделось, - кивнул Федор. - А вы, однако, бабник. И в этом, думаю, ваша слабость.
- Не вздумайте ею воспользоваться, - сухо посоветовал попутчик, изучая меню. - Да и потом, кто бы говорил. Шкуру-то хотели не с меня содрать.
Не зная, чем парировать, Федор подозвал официанта.
Они сделали заказ. Пока их обслуживали, Евгений Петрович не спешил начинать застольную беседу, оглядываясь на редких клиентов ресторана. У Федора создалось впечатление, что он оценивает людей по каким-то одному ему известным критериям, отыскивая нужный человеческий сорт. Определенно это был изучающий взгляд торгового агента - Федор утвердился в изначальном предположении. Все же остальное, очевидно, просто мишура от скуки жизни.
- Так вот, - Евгений Петрович наконец повернулся к собеседнику, взявшись за вилку и нож, - о Золотой Орде. Знакома ли вам фамилия Бернгарт? Роман Федорович Бернгарт.
- Первый раз, - покачал головой Федор, также принимаясь за завтрак. - Кто это?
- Это, милый мой, одна из самых таинственных фигур в отечественной истории. Правитель Алтайской Золотой Орды.
- Кажется, я догадываюсь, - с тонкой улыбкой поделился Федор. - Это тот самый, который во время Гражданской организовал в горах добычу золота и поставлял его большевикам. Угадал?
- Не совсем. Скорее золото поставляли ему. А уж Бернгарт переправлял его в Москву.
- А кто поставлял ему? - недоумевал Федор. - И откуда?
- Из гор, конечно. Вы никогда не задумывались о существовании на нашей земле невидимых народов?
Это было уже слишком, и Федору вдруг стало скучно. Он ощутил себя хандрящим Байроном, которому в деревенском трактире пытаются сбыть траченый молью сюжет для романтической поэмы.
- Знаете, те времена, когда я зачитывался фантастикой о человеках-невидимках, давно миновали, - с легким раздражением сказал он.
- Я неточно выразился, - быстро взглянув на него, поправился Евгений Петрович. - Впрочем, вы можете думать, что Бернгарту просто повезло и он обнаружил в горах золотую жилу. Вы также можете считать его красным командиром, создавшим свою партизанскую республику - кстати, при Колчаке на Алтае таких было несколько. В советских исторических исследованиях именно так и описывается эта загадочная личность.
- Простите, - сказал Федор, отодвигая тарелку, - я все-таки не совсем понимаю, в чем загадочность этой личности.
- Все дело в том, - его собеседник понизил голос и наклонился вперед, - что на Алтае никогда, ни до, ни после Гражданской войны, не было месторождений золота. Так откуда оно там, по-вашему, взялось? В большом количестве, имейте в виду. И вот еще вам для справки: в двадцать втором году Бернгарта арестовали и продержали в тюрьме до тридцать четвертого. В тридцать четвертом его расстреляли.
- В то время это происходило со многими, - флегматично заметил Федор.
Евгений Петрович покачал головой.