Произведения, включённые в том, рассказывают о годах правления царя Фёдора Алексеевича Романова.
Содержание:
Сергей Мосияш - ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ - ФЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ 1
Александр Лавинцев - ЦАРИЦА-ПОЛЯЧКА 83
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА 125
ОБ АВТОРАХ 125
Примечания 126
Федор Алексеевич
Энциклопедический словарь.
Изд. Брокгауза и Ефрона.
T.XLI СПб., 1904 г.
ЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ - царь московский (1676-1682), сын Алексея Михайловича от первой жены его Марии Ильиничны Милославской. Родился в 1661г. 1 сентября 1674 г. был объявлен наследником московского престола, а 30 января 1676 г., после смерти отца, сделался царём.
Он был воспитанником западнорусского монаха Симеона Полоцкого; знал по-польски, по-латыни; главный характер его воспитания был церковный. Слабый, болезненный от природы, Фёдор очень легко поддавался разным влияниям. Этой чертой его характера воспользовались немедленно враги второй жены Алексея Михайловича Натальи Кирилловны и боярина Артамона Сергеевича Матвеева. Среди этих врагов первое место занимали родственники царя Милославские.
Царица Наталья Кирилловна с сыном Петром принуждена была жить в селе Преображенском, а Матвеев был сослан в Пустозерск. Вслед за Матвеевым был сослан в Кожеезерский монастырь духовник царя Алексея Михайловича Андрей Саввинов; была отягчена также участь патриарха Никона: из Ферапонтова он был переведён в Кирилло-Белозерский монастырь. В это время любимцами царя делаются постельничий Иван Максимович Языков и стольник Алексей Тимофеевич Лихачёв.
В июле 1680 г. царь женился на Агафье Семёновне Грушецкой. Так как Милославские всячески старались препятствовать этому браку, то после женитьбы царя их влияние при дворе падает; Языков и Лихачёв получают преобладающее влияние на дела, и царь их слушается во всём. При их посредстве издан ряд распоряжений для устранения злоупотреблений и запутанности в делах по владению вотчинами и поместьями, уничтожены губные старосты и целовальники, предпринято межевание вотчинных и помещичьих земель, уничтожены откупа на винную продажу и на таможенные сборы; все уголовные дела соединены в Разбойном приказе, окончательно уничтожен Холопий приказ.
В 1682 г. был созван собор "для устроения и управления ратного дела". Собор этот нашёл нужным уничтожить местничество. На основании соборного приговора были сожжены разрядные книги. Около того же времени был созван и церковный собор, на котором был основан ряд новых епархий, приняты некоторые меры для поднятия нравственности среди духовенства, главным образом монахов, и для борьбы с расколом, к противодействию которому была призвана светская власть.
Во внешней политике первое место в царствование Фёдора Алексеевича занимал вопрос малороссийский, а именно борьба между Дорошенко и Самойловичем, вызвавшая так называемые Чигиринские походы. В 1681г. между Москвой, Турцией и Крымом было заключено перемирие на 20 лет, по которому Турции было уступлено всё опустошённое в то время Заднепровье.
14 июля 1681г. умерла царица Агафья Грушецкая. 14 февраля 1682 г. царь женился вторично, на родственнице Языкова Марфе Матвеевне Апраксиной. Эта женитьба отразилась на судьбе Матвеева: он был объявлен невиновным и его воротили из ссылки. Ещё раньше, в 1681 г, царь велел вернуть из ссылки патриарха Никона, но престарелый патриарх умер в пути 17 августа 1681 г. Со второй женой царь прожил недолго: 27 апреля 1682 г. он умер, не оставив детей.
Сергей Мосияш
ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ
ФЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ
Глава 1
ПОКА ПУСТ ПРЕСТОЛ
еликому государю всея Руси Алексею Михайловичу плохо стало среди ночи. Окликнул постельничего:
- Ива-а-ан...
- Что, государь? - встрепенулся Языков с перины, лежавшей на полу.
- Зови Костериуса, что-то худо мне.
Лечец государя Костериус давно уж днюет и ночует рядом за стенкой. Быстро явился с баулом своим, в коем и инструменты и лекарства во флакончиках и поропшах. Он знает, что надо бы дать взвар боярышника, но делать этого без окольничего Матвеева не может сметь. Любое лекарство, предназначаемое царю, прежде должны попробовать лечец и боярин Матвеев Артамон Сергеевич как лицо, отвечающее за царскую аптеку. И командовать царским постельничим не лечцу бы, но тут случай серьёзный и потому Костериус громким шёпотом, словно гусак, прошипел в сторону Языкова , занявшегося возжиганием свечей:
- Ж-живо за Артамоном.
Тот не стал спесивиться, мигом исчез из покоев, но вскоре воротился.
- Ну? - свирепо выпучился на него Костериус.
- Послал за ним казачка. Скоро будет.
Но царю всё хуже и хуже, он уж и очи прикрыл, дышит тяжело, часто, запалённо. Видимо догадываясь, отчего задержка с лекарством, шепчет, разлепив спёкшиеся губы:
- Кровь, кровь отвори пока...
И Костериус вспоминает, как однажды в присутствии бояр отворил кровь Алексею Михайловичу и как ему сразу получшало. Да так, что царь тут же велел пустить кровь всем присутствующим, чтоб и им было хорошо после этого. Никто перечить не посмел, упёрся лишь боярин Стрешнев:
- Я стар, государь, во мне крови-то чуть осталось. Уволь.
- Так что? Выходит, твоя кровь дороже моей, - осерчал Алексей Михайлович. - Стыдно, Родион Матвеевич. А ещё родня. Царь тебе добра желает, а ты...
Огорчать далее высокого родственника Стрешнев не решился, позволил и себе кровь отворить. Правда, ему не получшало оттого, наоборот, похудшало, голова закружилась и тёмные бабочки в очах затрепыхались. И Алексей Михайлович сам устыдился своей настойчивости:
- Ты уж прости меня, Родион Матвеевич. Я ведь как лучше хотел. Прости, брат.
Отпустив домой занедужившего после такого "лечения" боярина, велел царь послать ему в подарок лучшего своего сокола, дабы загладить вину, а лечцу своему выговорил:
- Ты что ж, Костериус, али не знал, что ему нельзя отворять?
- Знал, государь.
- А что ж молчал?
- Не хотел царскому велению перечить, - нашёлся хитрый лечец.
- Дурак. И у царского веления бывают помутнения.
Пока пускал царю кровь, явился запыхавшийся окольничий Матвеев. Костериус тут же достал чёрный флакон, ткнул его в нос окольничему, затем, плеснув тёмной жидкости в склянку, протянул:
- Пей, да скоренько.
- А ты?
- Я уже пробовал.
- Это не в счёт без свидетелей, - сказал Матвеев и, единым духом опорожнив склянку, сунул её лечцу. - Теперь себе налей.
"Пока пробуем, - подумал раздражённо Костериус, - царю, может статься, уж и не понадобится". Но всё ж налил и себе зелья, выпил.
Оно и вправду, когда налили царю и поднесли пить, он уж в полусознании обретался и половину склянки на себя пролил. Что-то пробормотал. Матвеев не понял что, переспросил:
- Что, государь, что?
- Патриарха звать велит, - раздражённо сказал лечец. - Собороваться хочет.
Артамон Сергеевич обернулся к постельничему, спросил с нескрываемой укоризной:
- Аль не слышал, Иван Максимыч?
- Слышал. Бегу.
Всё наоборот поворотилось. Постельничему, самому близкому к царю человеку, по сути второму лицу в царстве, все приказы выдают, словно он казачок на посылках. Но что делать? Случай-то из ряда вон. Царь помирает.
"Прости, Господи, - крестится Матвеев, подумав такое. - Ведь ещё не старый, сорок семь всего, и не болел вроде очень. А вот поди ж ты, Всевышний зовёт".
- Что ж не легчает-то государю? - спросил лечца окольничий строго. - Сделай ещё чего, не стой орясиной.
- Да, да, да, - согласился Костериус и достал другой пузырёк, наливал в склянку дрожащими руками. Именно по дрожанию этому Матвеев понял: худо дело. Выпил и это зелье. Оказалось горькое. Сплюнуть хотел, но сдержался, царю ведь питьё-то назначено. Ревниво проследил, как пил сам лечец.